Люби, цени, храни. Маленькие секреты большого счастья @elle_four_mom - Страница 2

Девочкой я была общительной, и у меня было полно друзей, но интересней мне было с теми, кто постарше. В свою компанию они принимали меня без лишних разговоров – спасибо брату с сестрой: сестра Гульмира на семь лет старше меня, а брат Тамерлан на пять. Мама рассказывала, что я с рождения была под их приглядом. Они всюду таскали меня с собой, следили, защищали, и у нас до сих пор очень сильная связь. Тамерлан военный, то есть человек волевой, жесткий, но ко мне все равно нежно относится. Я для него до сих пор любимая младшая сестренка, дня не проходит, чтобы он не позвонил, не узнал, как дела. Сестра живет в Дербенте, вышла там замуж, у нее двое детей, Магомет и Мадина. Брат – в Сургуте, у него тоже двое детей, Исмаил и Амина. А вот у меня четверо – четыре девочки.

Зря, конечно, мои родители решили вернуться в Дербент. Уж, казалось бы, земля предков, а семью не сохранила. Бабушки-дедушки со своими советами влезли… А ведь именно из-за них мы и переехали. Родители отца сильно постарели, за ними нужен был уход, потому и собралась в родные места.

По словам отца, в разрыве мама была виновата: она не захотела переехать в село, где жили свекор со свекровью. Я спрашивала потом, мама сказала, что она не могла вот так сорваться и заново все начать. Быт налаживался, мама работу нашла. Гульмира поступила в педагогический колледж, и оставлять ее одну не хотелось. Если бы мы сразу в село приехали, но ведь только-только успели обжиться в городе, так что не до нового переезда.

Дербент красивый город, старинный, ему без малого две тысячи лет. Если подняться в крепость, из нее весь город как на ладони и море до горизонта. Когда мне плохо было, я всегда туда приходила – постоишь немного, и все проходит, сама с собой примиряешься. Недаром же говорят, что красота лечит.

Какое-то время отец жил в селе у родителей, а мы с мамой в городе. Но каждые выходные мы ездили к папе. Я выходных всегда ждала, не терпелось с папой увидеться.

Родители старались нас в свои отношения не втягивать. Мама слова плохого про отца не сказала. Для нас он был лучший. Он – отец. Поэтому то, что случилось, для меня стало чем-то оглушительным.

В тот день все было как обычно. До села добираться чуть больше часа, не так уж и далеко. Мама накупила сладостей, подарки бабушке с дедушкой. Сели мы в автобус, а все же друг друга знают. И вот стали на нас коситься. Потом к маме подошла одна женщина и спрашивает:

– Куда ты едешь?

Мама с улыбкой отвечает:

– Как куда? Домой, к мужу своему.

Женщина вздохнула, а тут другая подходит, погладила маму по плечу, говорит:

– Не езжай, он новую жену в дом привел.

Как другую? На прошлые выходные мы ездили, и все было хорошо… Позже мы узнали, что это давно уже длилось, но отец до последнего тянул, не хотел говорить правду. Думаю, жалел он нас.

Мама взяла вещи, вывела нас из автобуса. Мне тогда семь лет было, и я никак не могла взять в толк, что происходит. Мама зашла за здание автостанции, села на сумки, опустила лицо в ладони и заплакала, ну и я заплакала вместе с ней.

Разводились родители тяжело, через суд, понятно, ведь трое детей. На заседание меня не пустили. Я сидела в коридоре, когда мимо прошел папа. Он мне всегда улыбался, а тут прошел – даже не взглянул в мою сторону. Рядом с ним – незнакомая женщина. Я его позвала: «Папа!» Он обернулся и дальше пошел… Не хочу вспоминать об этом.

С тех пор в нашей жизни все изменилось, ясно, что не в лучшую сторону. Денег не было, и мама решила заняться торговлей. Ездила за товаром, стояла на рынке. Поначалу она пыталась совмещать это с работой в интернате, и начальство входило в положение, специально для нее составляли удобный график. Но потом мама все-таки ушла, торговля много времени занимает. Ей, конечно, трудно было, но она не сдавалась. На заработанные ею деньги мы купили двухкомнатную квартиру, справили свадьбу Гульмире.

Хоть отец и ушел от нас, я росла в семье. Пока мама работала, за мной присматривали брат с сестрой. На улицу меня никогда не тянуло, даже в тот самый сложный возраст, когда подростки совсем уж чудеса творят, особенно если без надзора остаются. Какая бы ни была ситуация, как бы у мамы ни складывался день, вечером мы всегда садились за стол, пили чай, разговаривали. Мама нас гладила, обнимала. Другие, может, и скупятся на проявление чувств, но она нет, не скупилась. Было бы по-другому – и мы были бы другими. Так что спасибо маме, она как могла отогревала нас.

Хозяйством в доме занималась сестра. Стирка-уборка – на это много времени уходит, но у Гульмиры даже вопросов не возникало, а кто ж еще, как не она? Мы все понимали, что маме тяжело, и помогали как могли. У брата по дому тоже были обязанности. Обычно восточные мужчины ничего не делают, но мой братик всему научился, за что сейчас маме безмерно благодарен. И жена его нашей маме благодарна – такой муж рукастый достался. Детям теперь своим рассказывает, как ему тяжело было, как хотелось все бросить и бежать к приятелям. Так он и бегал, когда все дела переделает. Нормальный человек, как и все, да и жизнь не из одних обязанностей состоит.

Брат учился в колледже на юриста, в армии отслужил, после армии уехал учиться дальше. Брат общался с отцом, а мы с сестрой – нет. В новой семье у отца три девочки, и знакомиться с ними мы не хотим. Это не обида, не злость – мама и после развода слова плохого про отца не сказала, не упрекала его и встречаться с ним не запрещала. Просто отец сам вычеркнул себя из нашей жизни. Уж если так разобраться, это его выбор, еще там, в суде, сделанный.

Именно из-за того, что отец ушел, я решила строить свою жизнь сознательно. Не поддаваться первому порыву, как это было у мамы. Знала, у меня все будет по-другому.

По меркам Дагестана я вышла замуж поздно, в двадцать шесть лет. Всё искала отца для своих будущих детей, который уж точно никогда их не бросит. Понимаю прекрасно, что жизнь – штука непредсказуемая и все в ней может измениться. Но пока я точно знаю, что не ошиблась.

С Али мы познакомились в Махачкале. Он тогда учился в Московском государственном университете природообустройства и приехал из Москвы к другу на свадьбу. Увидел меня и, видимо, запомнил. Через две-три недели позвонила подруга, рассказала, что мной интересуется один парень, туркмен, просит номер телефона. Я сказала: «Нет-нет! Туркмен! Да меня никто не поймет!» Но подруга стала уговаривать, объяснять, что он очень хороший человек.

В итоге мы с Али подружились через соцсеть. Месяца два переписывались. Успели даже из-за чего-то – уж и не вспомню, из-за чего, – поругаться, прервали общение. Но парень запал мне в душу. И вот 17 мая – это был день рождения его мамы, которая уже умерла, – я ему написала: «Не грусти, я помню, какой сегодня день. Мысленно я с тобой».

Через четыре месяца, 9 сентября, мы поженились.

Свадьба была спонтанная. Приближался традиционный пост, во время которого все праздники запрещены, и мы решили поторопиться. Созвонились с отцом мужа, он живет в Ашхабаде, получили согласие.

Мой муж младше меня на два года. Вообще-то мне всегда нравились мужчины старше меня. Но Али с самого начала показался мне мудрым не по годам. У него тоже было сложное детство. Его родители расстались, но с отцом он общается. Мама Али вышла замуж за вдовца с шестью детьми, так что муж рос в большой и дружной семье. Свое детство он вспоминает с радостью.

Папа его хороший человек, профессор, доктор технических наук, защищал диссертацию в Москве. У него более ста научных работ, восемь учебников, семнадцать изобретений. До сих пор работает! Моя мечта, чтобы девочки были похожи на деда, он для них во всем пример. Али пошел по стопам отца, окончил МГУП, получил диплом экономиста.

Вот ведь как бывает, мой отец ушел из семьи, и всякое общение прервалось, только для Тамерлана он делал исключение. А вот папа Али всегда интересовался тем, как растут его дети. Он и нам постоянно звонит, спрашивает, как внучки, в гости приезжает. И я за это ему очень благодарна. В детстве мне так не хватало отца, и вот небо услышало мои молитвы, послало такого замечательного свекра.