Лягушки - Страница 16
Изменить размер шрифта:
Еврипид
Заварилась беда, завелась болтовня! Ведь не в лавке мы здесь оружейной,
Расскажи нам толково, как добрыми ты и достойными делал сограждан.
Дионис
Объясни нам, Эсхил, своенравным не будь, не упорствуй, не важничай чванно!
Эсхил
Создал драму я, полную духа войны.
Дионис
Но какую же?
Эсхил
«Семь полководцев».[79]
Кто увидит ее, тот о львиной душе затоскует и сердце отважном.
Дионис
В этом очень ошибся ты. Сделал фиван и воинственней всех, и храбрее,
И в осадах сильнее, – обида для нас. Получай поделом пораженье!
Эсхил
Вы могли бы сравниться, героями стать не слабей, не хотите, однако.
Я трагедию «Персы»[80] поставил потом, чтоб вложить в вас стремленье к победе,
К превосходству великую волю вдохнуть. Я одел ее в блеск и величье.
Дионис
До упаду смеялся я, помню, тогда, про покойника Дария слыша,
Вышел хор и в ладони захлопал, завыл и протяжно заплакал: «Иайой!»
Эсхил
Вот о чем мы, поэты, и мыслить должны, и заботиться с первой же песни,
Чтоб полезными быть, чтобы мудрость и честь среди граждан послушливых сеять.
Исцеленью болезней учил нас Мусей[81] и пророчествам. Сельскую страду,
Пахотьбу, и посевы, и жатвы воспел Гесиод.[82] А Гомер богоравный
Потому и стяжал восхваленье и честь, что прославил в стихах величавых
Битвы, воинский подвиг, оружье мужей.
Дионис
У Гомера напрасно учился
Пантаклей, злополучный левша.[83] Прошлый год, выступая на праздниках в хоре,
Шлем сперва он навьючил, а после султан навязать собирался на гребень.
Эсхил
Но припомни о многих, о славных других! О воителе Ламахе вспомни!
По заветам Гомера в трагедиях я сотворил величавых героев –
И Патроклов и Тевкров, с душой как у льва.[84] Я до них хотел граждан возвысить,
Чтобы вровень с героями встали они, боевые заслышавши трубы.
Но, свидетель мне Зевс, не выдумывал я Сфенебей или Федр – потаскушек.[85]
И не скажет никто, чтоб когда-нибудь я образ женщины создал влюбленной.
Еврипид
Ну, еще бы, тебе незнакома была Афродита!
Эсхил
Пускай незнакома!
Но зато и тебе и всему, что с тобой, она слишком уж близко известна.[86]
Оттого-то навеки ушиблен ты ей.
Дионис
Это верно, свидетели боги!
Что о женщинах выдумал подлого, все по своей это знаешь ты шкуре.
Еврипид
Ну, а чем повредили отчизне, скажи, неразумный, мои Сфенебеи?
Эсхил
Тем, что женщин примерных, отличных супруг соблазняли страстям нечестивым
Предаваться и зелья цикутные пить из-за всяческих Беллерофонтов.
Еврипид
Или, скажешь, неправду и с жизнью вразрез рассказал я о Федре несчастной?
Эсхил
Зевс свидетель, все – правда! Но должен скрывать эти подлые язвы художник,
Не описывать в драмах, в театре толпе не показывать. Малых ребяток
Наставляет учитель добру и пути, а людей возмужавших – поэты.
О прекрасном должны мы всегда говорить.
Еврипид
Это ты, с Ликабет воздвигая[87]
И с Парнеф громоздя словеса, говоришь о прекрасном и доброму учишь?
Человеческим будет наш голос пускай!
Эсхил
Злополучный, сама неизбежность
Нам велит для возвышенных мыслей и дел находить величавые речи.
Подобает героям и дивным богам говорить языком превосходным.
Одеянием пышным и блеском плащей они также отличны от смертных.
Но законы искусства, что я утвердил, изувечил ты.
Еврипид
Чем изувечил?
Эсхил
Ты царей и владык в лоскуты нарядил и в лохмотья, чтоб жалкими людям
Показались они.
Еврипид
Ну и что ж? Нарядил. Объясни, что плохого я сделал?
Эсхил
Из богатых и знатных не хочет теперь ни один выходить в триерархи.[88]
Они рубища носят, как ты им велел, сиротами безродными плачут.
Дионис
Да, Деметрой клянусь, а внизу, под тряпьем – из отменнейшей шерсти рубашку.
И, разжалобив всхлипом и ложью народ, выплывают в садках живорыбных.
Эсхил
Научил ты весь город без толку болтать, без умолку судачить и спорить.
Ты пустынными сделал площадки палестр, в хвастунов говорливых и вздорных
Превратил молодежи прекраснейший цвет. Ты гребцов обучил прекословить
Полководцам и старшим. А в годы мои у гребцов только слышны и были
Благодушные крики над сытным горшком и веселая песня: «Эй, ухнем!»
Дионис
От натуги вдобавок воняли они прямо в рожу соседям по трюму,
У товарищей крали похлебку тишком и плащи у прохожих сдирали.
Нынче спорят и вздорят, грести не хотят и плывут то сюда, то обратно.