Львиной Тропой. Пульс (СИ) - Страница 209
Я аккуратно приподнял свою стену отчуждения. Пульсирующая тьма, обдававшая холодом, замерла, когда я потянулся к ней. Отмахнулась, отбросив меня назад, но я повторил попытку. В этот раз я не отступлю, уткнувшись в стену. Я буду биться в неё головой, пока не проломаю. Ты подчинишься мне.
- Те, кто противились мне, – умирали, – в руке Хранителе материализовался огромный широкий меч с изогнутым лезвием. – Те, кто по доброй воле вставали рядом с ведьмами, – умирали. Ты готов встать на их сторону, воин. Ты разочаровал меня.
Я вновь и вновь тянулся ко тьме, пытаясь увернуться от чёрных щупалец, которыми ощетинилась сфера. Минуя очередной отросток, я рванул вперёд, погружаясь в сферу… Гнев. Ненависть. Тьма была соткана из поразительного количества этих эмоций, сырых и примитивных. Защитная оболочка моего Хранителя представляла собой липкую тёмную массу концентрированной неприязни. Дальше, я должен добраться дальше. Вот, нечто незаметное, особо тёмное. Нечто потаённое. Там, ответ там. Я узнаю как мне сладить с этим кровожадным психом…
Тёмная звёздная ночь. Небо, щедро усыпанное яркими звёздами. Полная луна, озаряющая берег бледным светом. Двое продолжали своё бегство. Почему они бегут, зная что это бесполезно? Им всё равно не уйти. Я вижу вдалеке их очертания. Они давно загнали своих гипнорогов. Вынужденные бежать на своих ногах. Сколько продолжается их бегство? Они выдохлись. Пусть он и мастер укрываться, исчезать на ровном месте, но вечно водить меня за нос не сможет. Но вот она… Как она смогла меня ослушаться?..
Рядом скакали четверо. Храмовники, переметнувшиеся на нашу сторону после падения Великой Лунны. Хоть я и был против, но прочие настояли на их содействии. Когда Круг ещё существовал. Это уберегло Сентриум от раскола в самом начале, но не уберегло сам орден Хайна. Ровно половина во главе с магистром Фениксом не приняла наши взгляды. Изгнание заменило им смерть. Магистр Тонбери же примкнул к нам, признав нашу власть. Он лично вручал мне Драконий Перст, признавая бесспорным повелителем Сентриума...
В самом начале этой бесконечной гонки я взял с собой десятерых, но шестеро пали от его руки. Беглый фрументарий знал своё дело. Я признаю это – он лучший в теневых делах, но его судьбы это не изменит. Те, кто ослушался меня, – умрут…
Мы настигли их под самое утро, когда до рассвета оставались считанные часы. Может быть они сдались, может быть то было веление Великой Судьбы. Кто знает? Закипел бой. Четверо храмовников рванулись вперёд, мне даже не следовало давать приказ. Они знали чего желает их господин. Все они пали от его клинков. Его искусство сильно возросло, он поражал и гипнорогов, и их всадников, вытворяя немыслимые выпады и прыжки. Обычный человек не способен на это. Это она… Она питала его, давая преимущество над служителями ордена. Я терпеливо наблюдал за боем, зная о его исходе. У него всегда было больше двух рук. Не зря такая молва ходила и не всегда это была шуткой. Далеко не всегда.
«Просто оставь нас в покое!» – крикнул он запыхавшимся голосом.
«Не всё так просто, Гилгамеш. Ты прячешь ведьму от справедливого суда».
«Она не ведьма!» – произнёс он, вставая между мной и второй фигурой в плаще.
Под сердцем образовался неприятный жгучий холод когда я взглянул на неё. Почему именно она? Почему? За что? То промысел Хайна? Его месть за погубленных Дочерей?
«Я не ведьма» – повторила моя любимая старшая сестра. Голос её был полон слёз и скорби. Такой родной, такой приятный. В груди неприятно и сильно закололо. Нет, нельзя поддаваться эмоциям. Я должен вершить суд.
Больше не говоря ни слова, я направил верного скакуна вперёд, выхватывая клинок. Ничто не остановит мою длань, несущую приговор людской. Ведьмы падут, все, до единой!
Гипнорг подо мной просто исчез. Растворился, обрушив меня на землю. Неожиданно, но не смертельно. Кувырок по земле и блок. Злой Язык уже атаковал меня, опуская оба своих оружия мне на голову. Даже не успей я защититься, доспехи всё равно уберегли бы меня. Они, как и мой клинок, были сотворены Первым. Выкованы его умелой рукой. Как и оружие Гилгамеша, как и хлыст мой сестры. А жаль, это чуть повышает их шансы, хоть и не сильно.
«Не надо!» – крикнула сестра. – «Прекратите! Не нужно борьбы!»
«С твоим братом не договориться, Сирена!» – ответил её избранник. – «Он никогда не оставит нас в покое! Он – ревнивый безумец, не способный допустить наше счастье! Лучше он провозгласит тебя ведьмой, чем позволит нам быть вместе!»
Вздор. Дело не в этом. Истинный взор, вот в чём дело. Я видел перемены в сестре, видел как менялась её сущность. Медленно, но уверенно, она становилась иной. Становилась ведьмой. Было невыносимо осознавать это, но я знал что эти перемены предвещают Сентриуму. Не будет новой Лунны. Чем они чреваты для всего мира. Нельзя дать Сёстрам возродиться. Ведьма должна умереть.
«Вставшие с ними по доброй воле...»
«Умрут!» – перебил меня мой старый друг, а ныне – враг. – «Заладил ты на один и тот же мотив! Надоел до ужаса! Она не ведьма, посмотри сам!»
«Она растворила моего скакуна! Это ли не доказательство?»
«Мы меняемся! Каждый из нас! С нами происходит то, что случилось с Первым! Что, кстати, он скажет когда вернётся и увидит то дерьмо, которым ты измазал Сентриум?!»
Злой Язык – верное прозвище, он знал как говорить гадости. Да, я искал ведьм среди женщин, не смотря на их возраст. И нередко находил. Мне не делало это чести, но лучше устранить зло в самом зародыше, чем позволить ему разрастись.
«Он вернётся нескоро. Он ушёл искать ответы. Мы не можем ждать его возвращения, подвергая Сентриум опасности, целый мир! Последняя возможность, Гилгамеш. Опусти оружие, я прощу тебе твоё ослушание, смерть храмовников, это бегство. Прошу всё. Не как владыка, не как господин, как старый друг, друг детства. Не мешай мне вершить суд!»
«Иди ты гипнорожихе в трещину, старый друг-владыка-господин!» – огрызнулся беглый фрументарий. – «Вот тебе мой ответ!» – подтверждая своё решение, он ловко крутанул свои клинки в руках, принимая боевую стойку.
«Ты сам определил свою судьбу!» – я бросился вперёд.
Под бледной луной, под плач и крики моей сестры, скрестились наши клинки. Звёзды, безмолвные свидетели нашего боя, играли бликами на блестящей стали. Гилгамеш ловок и быстр, каждый его выпад коварен, каждое движение хитро. Он сильно поднаторел в искусстве боя за это время. Не будь я в латах, исход для меня был бы предрешён. Он бросался на меня и отскакивал назад, как тогда, в оплоте безумия, в схватке со стальными гигантами. Его глаза горят гневом, он станет защищать ведьму до последнего. Её верный рыцарь.
Ловкий выпад моего друга-врага был отведён. Ответный выброс стали вперёд, разрубающей его лёгкую броню на животе. Он начал отскакивать, но моё движение оказалось достаточно быстро, даже к моему удивлению. Гилгамеш выронил мечи, хватаясь за рану. Я знал, что она смертельна, она его прикончит. Вот он корчится на земле, харкает кровью, хрипит. Ничто его не спасёт, если только ведьма не вступится за своего рыцаря.
Я шагнул в сторону сестры, когда она дёрнулась в сторону своего возлюбленного.
«Брат мой!» – она сложила руки в умоляющем жесте. – «Дай мне ему помочь! Как учил нас наш учитель, как показывал Первый! Умоляю, не дай ему умереть! Я сделаю всё, что ты захочешь. Я вернусь с тобой, но пусть он уйдёт, он ни в чём не виноват!»
«Нет. Прости».
«Я сделаю всё что ты скажешь! Я пойду с тобой под венец вопреки законам! Я подчинюсь тебе, но отпусти его!»
Лживые речи ведьмы словно омерзительное зелье, заливающееся в уши. Мне отвратительна сама мысль столь гадкого поступка. Она готова на всё, лишь бы сохранить своему рыцарю жизнь. Дать ему окрепнуть. А после – вернуться за местью. Нет, не бывать этому!..
«Не бывать!»
Сирена знала что моё слово незыблемо. Мне бесполезно перечить. Она бессильно опустилась на землю и забилась в рыданиях. Бедная моя сестра, почему именно ты? Как мне жаль что так случилось! Это чувство невыносимо жжёт душу, пожирает её словно свора мантисов одинокую жертву. Прости меня хоть ты, если сможешь. Сам я никогда не смогу. Никогда.