Луны волшебное сияние - Страница 12

Она поднялась, но вынуждена была ухватиться за спинку стула — судно угрожающе накренилось. Ветер и качка заметно усилились, и по коридору пришлось двигаться очень осторожно, крепко держась за поручни, идущие вдоль переборок. Но даже так равновесие сохранять было трудно, потому что судно не только переваливалось с борта на борт, но и начало рыскать. От такой сложной качки, бортовой и килевой одновременно, голова у Джейн слегка закружилась, она остановилась и закрыла глаза, ожидая, пока тошнота пройдет. Дождавшись спокойной минуты, рванулась к трапу и столкнулась с поднимающимся вверх человеком. Обмерев, Джейн узнала Стефена Дрейка!

— Черт возьми! — выдохнула она. — Вечно я натыкаюсь на вас.

Он взглянул с удивлением, но, заметив ее бледность, подхватил под руку и помог спуститься.

— Номер вашей каюты?

— Восемь.

Он повел ее по коридору и, вынув из сумочки ключ, отпер дверь. Розовый отсвет ночника падал на отвернутый край одеяла и лежащую на подушке фиолетовую шифоновую ночную рубашку. Джейн отшвырнула ее и рухнула на кровать, не думая о том, как выглядит.

Постепенно она расслышала тихое урчание вентилятора и ощутила легкий ветерок, обвевающий лиц. Тошнота прошла, Джейн открыла глаза. На первый взгляд, каюта показалась пустой, но, повернув голову, она заметила у туалетного столика Стефена Дрейка, рассматривающего привезенные ею книги. Джейн похолодела: если что и могло многое рассказать о характере человека, так это круг его чтения. Дрейк, похоже, считал так же, поскольку, внимательно рассмотрев несколько книг, поставил их на место и заметил:

— Пруст, Успенский, Джейн Остин… Вы меня заинтриговали, мисс Белтон. Такая юная, красивая, богатая и — достаточно умная, чтобы скрывать свой ум!

— Вот уж не думала, что пыталась его скрыть, — возразила она, раздумывая, не закрыть ли глаза снова и не притвориться ли больной.

— Сегодня — нет, — согласился он. — Но я, как вы помните, издатель и владелец газеты. И могу припомнить кое-какие ваши эскапады, отнюдь не свидетельствующие о разуме. Из любой можно сделать вывод, что вряд ли вы читали что-либо интеллектуальнее комиксов!

— Да что вы? — слабым голосом откликнулась она. — И о каких же эскападах речь?

В глазах его блеснули темные искры.

— Ну, начнем с того, как вы удрали из пансиона в Париж на два дня, потом сбежали с итальянским художником-кубистом, потом…

Он продолжал монотонно перечислять, а Джейн с ужасом слушала перечень всего совершенного ею, недоумевая, почему обо все этом ни словом не упоминалось в заметках, данных Фрэнком Престоном. Неудивительно, что Дрейк счел эти книги совершенно противоречащими ее характеру. Ну, надо же, итальянец-кубист! Она пошевелилась, и он немедленно подошел.

— Вызвать горничную, чтобы помогла вам раздеться?

— Нет, вовсе незачем. Я прекрасно посплю и так.

От брошенного им взгляда Джейн вдруг остро почувствовала, как высоко платье открывает ее стройные ножки и как низко — соблазнительную линию груди.

— Да уж, ваше платье явно не длиннее ночной сорочки, — насмешливо заметил он. — Меня иногда поражает, зачем женщины вообще стремятся хоть чем-нибудь прикрыться! Особенно в тех случаях, когда то, что на них надето, гораздо откровеннее полной наготы!

— Ну и острый же у вас язык! Теперь, познакомившись с вами, я совершенно уверена, что это вы писали кое-какие из редакторских статей в "Морнинг стар".

— Вы разоблачили мою тщательно скрываемую тайну! Но в любом случае рад приветствовать вас как читательницу.

Она тут же обрушила на свою голову все проклятия за такую бездумную болтовню, но было поздно.

— Я читаю ее потому, что… ну, просто отец хочет, чтоб я читала популярные газеты. Приближалась к массам. Он считает это важным для меня.

— Ну, поскольку вам предстоит унаследовать "Булочные Белтона", в этом что-то есть! Знаете, а мне вы совсем не кажетесь наследницей простого хлеба. Скорее уж, восхитительным французским круассаном!

Джейн расхохоталась, а Дрейк усмехнулся:

— А ведь вы и выглядите много старше.

— Это потому, что я единственный ребенок. Мы с отцом очень близки.

— Совершенно противоречит всему, что я слыхал. У вашего отца репутация человека с очень тяжелым характером.

―Только по отношению к незнакомцам и деловым партнерам, — Джейн поспешила отвести опасность. — Уж кто бы говорил о противоречиях, мистер Дрейк, но только не вы! В первую нашу встречу сказали, будто ищете одиночества, а сами оказались в этом круизе, где всегда будете окружены людьми!

— Мне нужно было поскорее уехать, — отрывисто произнес он, — а это судно оказалось наиболее подходящим. Врачи рекомендовали на пару месяцев отвлечься от всех дел.

— Однако на больного вы что-то не очень похожи, — отважно заметила Джейн.

— Перегрузка не всегда отражается на внешности. Но последние несколько лет мне пришлось жить на нервах. — Он прислонился к переборке и в розовом свете ночника стал еще больше похож на пирата. — Надо признаться, я сегодня намеревался за ужином пригласить вас за свой столик, но после обеда решил вздремнуть, принял снотворное и проснулся с жуткой головной болью. Так что собеседник из меня был бы никудышный.

— Я была не одна — пришли Пендлбери.

— Я видел. И слышал, как вы разговаривали с сэром Брайаном.

— Он ужасно глуп, — раздраженно заметила Джейн — Говорит о социализме так, словно это — анархия.

— Анархия и есть для подобных людей. Не сомневаюсь, что ваш отец согласился бы с ним. А вам я могу дать совет: не высказывать на берегу так явно своих взглядов. Пронырливые репортеры могут раздуть из этого прескверную историю.

Она села на постели. Интересно, как бы он отреагировал, узнав, что один из таких пронырливых репортеров сидит сейчас прямо перед ним?

— Мне уже лучше. — В голосе ее слышалась веселость. — Пожалуй, я даже разденусь.

— Тогда я могу идти. Спокойной ночи, дитя. Сладких сновидений.

Дверь за ним закрылась, и Джейн заперла ее. Обернувшись, увидела в зеркале свое отражение. Неужели ему она кажется таким ребенком? Ну, правда, светлые волосы растрепались, косметика размазалась по подушке, но, тем не менее, старая, как мир, соблазнительная тайна Евы притаилась в глубине ясных глаз и страстность — в изгибе полных алых губ. Образ Клер Сондерс, смуглой, властной, всплыл перед глазами, а вместе с ним — и образ той неизвестной женщины, с которой был помолвлен Стефен Дрейк. Странно, почему эти два образа слились в воображении; может быть, из-за своей экзотичности? Заметил ли уже ее Дрейк? Если еще нет, то, без сомнения, скоро заметит, поскольку не успеет погода улучшиться, как Клер уж будет тут как тут и начнет пробовать на нем свои чары.

"На это стоит поглядеть, — подумала Джейн, раздеваясь и забираясь под одеяло. — Но вот будет ужас, если он нарвется. Ведь на самом деле, он ничуточки не высокомерен. Просто одинок — как большинство мужчин в таком положении. Когда приходится обгонять и обставлять других, поневоле останешься один. Недурная тема для серии статей, — сонно промурлыкала она. — "Оторванность стайера-лидера легко может обернуться одиночеством лидера-дельца".

На следующее утро, даже не выглядывая в иллюминатор, Джейн поняла, что погода переменилась: сияющий, солнечный свет пробивался сквозь задернутые занавески, высвечивая лежащие на полу золотистые вечерние туфельки и переливаясь в хрустальных флаконах на туалетном столике.

Памятуя о вчерашнем промахе, она позвонила, чтобы принесли завтрак, и в ожидании понежилась в ванне. Потом надела шорты и белую шелковую рубашку и уселась по-турецки на кровать, держа в одной руке чашку кофе, в другой — намазанный маслом круассан и вспоминая вчерашнее сравнение Стефена.

Когда она вышла на палубу в поисках свободного места, там уже было полно загорающих. Какие-то пары приглашали сесть рядом, но она направилась к тому месту, где сидела вчера. Свободных шезлонгов не было и там, пришлось остановиться у поручня. Ниже находилась другая палуба, и, перегнувшись, Джейн с удивлением увидела выложенный голубой плиткой бассейн, наполненный мерцающей водой. Она быстро пошла обратно, спустилась по трапу и вскоре оказалась у края бассейна. Передний ряд шезлонгов у самого края оказался занят молодежью, которая почти вся здесь собралась; Джейн прошлась туда-сюда и остановилась, надеясь, что придет палубный стюард и найдет ей место.