Лунный зверь - Страница 42

— Я понимаю, что ты задумал. Но не окажется ли температура слишком высокой? Я просто не могу поверить в цифры, которые приходят мне на ум.

— Мы можем использовать миниатюрный аккумулятор, — поторопился сказать Пендрейк. — В конце концов, это будет всего лишь ударный капсюль. Невероятно высокая температура внутри солнца вызвана лишь той причиной, что там нет подобной управляющей трубки, и поэтому, когда сходные условия создаются в каком-либо месте нашего пространственного континуума, то вспыхивает сверхновая.

Да, с аккумулятором обычных размеров температура оказалась бы слишком высокой. Но я думаю, что мы сможем отбросить четыре самых опасных нуля, если воспользуемся небольшой сухой батарейкой — благодаря чему мы будем вне опасности. Цепная реакция, конечно, все равно начнется, но в результате взрыва не произойдет, лишь начнется выделение избыточного тепла. И это продлится в течение нескольких часов. — Он замолчал, нахмурив брови, потом продолжал: — Не уезжай, Хайнс. Останься здесь, на ранчо.

— Хорошо.

Пендрейк с задумчивым видом пошел прочь от него, потом снова остановился. «Не слишком ли быстро он согласился? — спросил он себя. — Почему?»

Он обернулся и широко раскрытыми глазами внимательно посмотрел на Хайнса. Тот стоял к нему спиной, но весь его разум был открыт перед ним. Пендрейк замер на месте, сравнивая и вспоминая; потом, удовлетворенный наконец, повернулся лицом к Анрелле и тихо произнес:

— Пусть ваши люди займутся этим со всей возможной быстротой. А также разработают какую-нибудь еще охлаждающую систему для дома ранчо. Мне кажется, батарейку следует зарыть примерно на десять футов в песок в трех или четырех милях к югу отсюда. И я не думаю, что на все про все уйдет больше сорока пяти минут. А что касается тебя и меня, — он с сардонической усмешкой посмотрел на нее, — отдай приказ космическому кораблю спускаться сюда. Мы полетим в Маунтинсайд.

— Мы что? — Она посмотрела на него, внезапно вся побледнев. — Джим, ты ведь знаешь, что это логически никак не связано с этим изобретением.

Он не ответил, просто продолжал пристально глядеть на нее; и через несколько секунд она продолжила:

— Все это неправильно. Я не должна так поступать. Я… — Она покачала головой в замешательстве. Потом, больше не протестуя, понесла к уху радиобраслет.

В восемь часов утра на крыльце гостиницы «Маунтинсайд» собрались старожилы. Пендрейк видел, как они искоса рассматривают его и Анреллу, и десяток женщин, в которых нельзя было не узнать представительниц секретной службы, расположившихся в креслах у дверей. Население Маунтинсайда не привыкло к подобному вторжению в их спокойную размеренную жизнь незнакомых людей, особенно женщин с непроницаемыми лицами. Но слишком много чего произошло в последнее время. В их разумах читалась смесь возбуждения и раздражения. Они обменивались между собой мнениями приглушенными голосами.

В десять минут девятого один из стариков вытер пот со лба и прошаркал к термометру, висевшему у двери. Потом он вернулся.

— Девяносто восемь[2], - объявил он своим приятелям. — Чертовски тепло в Маунтинсайде для этого времени года.

После чего последовала короткая и оживленная дискуссия, касающаяся температур в текущем месяце. Когда ветер из пустыни усилился, резкие голоса постепенно стихли, и наступила напряженная тишина. Еще раз какой-то старожил прошаркал к термометру. Он вернулся, качая головой.

— Сто пять[3], - произнес он. — И ведь сейчас только двадцать пять минут девятого. Похоже, сегодня будет пекло.

Пендрейк прошел к этим людям.

— Я врач, — объявил он. — Подобные внезапные изменения температуры вредно действуют на пожилых людей. Отправляйтесь на озеро Маунтин Лейк. Пусть это будет для вас день отдыха. Отправляйтесь немедленно!

Когда он вернулся к Анрелле, те уже цепочкой покидали крыльцо гостиницы. Через две минуты они промчались мимо них на двух старых седанах. Анрелла хмуро посмотрела на Пендрейка.

— Ты поступаешь не как обычный психолог, — заметила она. — Старые пустынные крысы обычно не следуют советам молодых людей.

— Они не пустынные крысы, — возразил Пендрейк. — Они легочные больные. А для них слово врача — все равно, что Глас Божий. — Он улыбнулся и добавил: — Пусть пройдутся немного по улице. Я видел одну старуху в доме, которой не помешало бы совершить прогулку по холмам.

Эту пожилую женщину не составляло большого труда уговорить отправиться на пикник. Она нагрузила свою подержанную старую машину консервами и уехала, подняв столб пыли.

В пятидесяти футах дальше располагалось небольшое белое здание метеорологической станции. Пендрейк открыл дверь и крикнул исходившему потом человеку внутри:

— Какая сейчас температура?

Из-за стола выполз полный очкарик.

— Сто двадцать[4], - простонал тот. — Какой-то кошмар! Работники служб из Денвера и Лос-Анджелеса считают, что я пьян. Но, — он скорчил гримасу, — но им следовало бы перечертить свои изобарные линии и предупредить население. К ночи у них будет такой ураган, что из-под их задниц повырывает стулья!

Когда они вышли на улицу, Анрелла устало произнесла:

— Джим, пожалуйста, расскажи мне, что все это значит. Если станет жарко, то мы все задохнемся в собственном поту.

Пендрейк невесело рассмеялся. Действительно становилось жарко. Он неожиданно почувствовал благоговейный страх. Крошечный источник тепла — он мысленно представил его там, в жарких песках к югу от них — испускает сейчас тепло в восемнадцать миллионов миллиардов градусов по Фаренгейту, что мощнее тысяч водородных бомб. Здесь, в Маунтинсайде, температура должна подняться по меньшей мере до 135 градусов, а там, где находилась закованная в броню армия, — было… 145… 150[5]. Такая жара не убьет, но офицеры, конечно, отдадут приказ армии возвращаться в более прохладный район холмов.

Когда они вернулись в гостиницу, стало еще жарче. И по дороге в холмы уже вилась колонна автомашин. От песков дышало жаром и сюда, в район унылых низинных холмов. В воздухе повис иссушающий и удушающий запах топки, и эта вонь резала легкие.

— Джим, ты уверен, что знаешь, что делаешь? — неуверенно спросила Анрелла.

— Все очень просто, — ободряюще кивнул ей Пендрейк. — По моим расчетам, мы получили эквивалент хорошего лесного пожара. Если ты когда-нибудь видела лесной пожар, а в моей памяти содержится информация по данному предмету, то тебе известно, что он выгоняет из укрытий любую дичь. Все сломя голову бросаются на поиски более прохладных территорий. Даже сам царь зверей вынужден бежать перед угрозой сожжения. Я предположил, что мы обнаружим здесь короля. — Пендрейк самодовольно закончил: — И вот он выполз сейчас сюда, на открытое место, где опасность остаться в дураках для меня минимальна.

Пендрейк кивнул в сторону двери гостиницы, откуда на веранду прошел стройный человек. Его лицо было загримировано так, чтобы походить на обычного американца средних лет, однако он сказал звонким, привыкшим отдавать приказы голосом Джефферсона Дейлса:

— Вы что, до сих пор еще не смогли запустить эти двигатели? — спросил он раздраженно. — Не кажется ли вам странным, что две машины сломались в одно и то же время?

Потом раздались приглушенные извинения и еще что-то о другой машине, которая должна вот-вот подойти. Пендрейк улыбнулся и прошептал Анрелле:

— Я вижу, что пилот вашего космического корабля все еще продолжает посылать помеховое излучение. Хорошо. Пойди и пригласи его.

— Но он не пойдет. Я уверена в этом.

— Если он не пойдет, то, значит, я просто просчитался, и мы отправимся немедленно на ранчо.

— Просчитался в чем? Джим, ведь это — вопрос жизни и смерти для нас!

Пендрейк посмотрел на нее.

— Ну и что? — язвительно спросил он. — Тебе не нравится, когда на тебя давят? Возможно, это приведет к увеличению в два раза твоего IQ.