Лунный путь - Страница 27

Не знаю, за что я люблю Подпространство. Здесь нет ничего определенного, но нет и размытости. Ни порядка, ни хаоса. Странное место, созданное только для Мысли и Мыслью же.

И от своей странности еще более притягательное.

Ощущаю мысль отца, и словно вижу перед собой его глаза — темно-серые, внимательные, с оттенком любопытства в них. Что заставило гордую дочь, никогда не просящую помощи, вдруг так срочно связаться с ним?

Жаль, что нельзя посылать в пространстве мысленные образы. Это — глубоко личное, что не может увидеть другой, если только не облечь этот образ в Воспоминание. Но Воспоминание на таком расстоянии рассеется.

И потому остается только мысль, несущая фразу, вопрос или ответ.

Пока только вопрос, вместе с кратким введением в курс дела.

Можно? Ведь столько времени прошло…

И ответ, пришедший, кажется, даже раньше, чем вопрос сорвался с края сознания.

Думаю да. Но…

Ты спрашиваешь, зачем мне лезть в дела давно минувших дней, папа? Сама не знаю. Но думаю, что должна…

И опять — словно вижу, как серые глаза щурятся в лукавой усмешке. Эмоции не передаются через пространство, но я откуда-то знаю, что он чувствует в этот момент.

Спасибо папа. И до встречи.

Согласие. И вопрос, настигший меня уже у выхода.

Когда приедешь?

Короткий, неясный ответ с размытыми границами.

Не знаю.

А теперь медленно, осторожно, по крупицам выйти из Подпространства в материальный мир не Мысли, но вещей, созданных при помощи нее.

Я открыла глаза, принимая менее расслабленное положение, и осторожно сняла с головы обруч. Положила его на стол, любуясь игрой солнечных лучей на сложной огранке камней, и встала.

Спасибо, папа. Я знала, что ты меня поймешь. Просто, по-человечески, не вдаваясь во много раз передуманные размышления о чести, морали и долге.

Убрав обруч обратно в ящик, я распахнула шкаф и выудила оттуда платье с длинной юбкой, опавшей до пола мягкими складками. Но вместо туфель все равно натянула сапоги, благо в Правилах Долины про эту деталь одежды ничего сказано не было.

Мельком бросив взгляд в зеркало, я привела гриву волос в более-менее нормальное состояние, подхватила лежащую прямо на полу сумку и начала творить портал. Татуировка радостно запылала, вокруг заплясали серебряные искры… а затем мир завихрился вокруг, перенося меня в лучший город из существующих ныне.

Да, утренняя Долина была куда оживленнее, чем Ирвингэйл в сумеречное время суток, когда на улицу выползали практически все. Я с наслаждением вдохнула чистый, пропитанный причудливой смесью запахов моря, леса и магии воздух и сильно пожалела о том, что не имею крыльев. Даже самое обыкновенное утро в Долине было волшебным, и хотелось делать все и сразу: и петь, и танцевать, а еще лучше — летать, обозревая город с высоты, доступной только при полете. И никакая левитация, с которой у меня и так отношения сводятся к взаимной неприязни, тут не поможет.

Может быть, остаться здесь? Восстановить силы, потраченные за последние дни… нет, на это потребуется целый день, а его у меня нет. И я прибыла сюда только по одному делу, закончив которое сразу же отправлюсь назад. Все-таки хочется мне попасть на этот праздник, будь он неладен.

Каблуки негромко цокали по плитам, которыми были вымощены улицы, а юбка так и норовила подмести мостовую, сколько я ни старалась ее придерживать, волосы падали на лицо, и я вскоре послала к призраку ту минуту, когда решила не заплетать их в косу. Но, в целом, все остальное было хорошо, и я не злилась из-за таких пустяков, пускай и мешавших мне, но не отравлявших такой чудесный день.

К тому же мне сегодня явно везло: уже спустя пару минут, проведенных в Долине, я заметила вдалеке высокую нечеловеческую фигуру с разметавшимся по спине золотым шелком волос, под которым терялись концы черной, как вороново крыло ленты, ярко выделявшиеся на светло-зеленой вышитой рубашке.

Слепой эльф, как и практически всегда, сидел на камне, грустно перебирая тонкими пальцами струны лютни и подставив лицо солнцу.

— Добрый день, — сказал он, не оборачиваясь и даже не прекращая играть мелодию. Как и всегда. Я чуть усмехнулась. Наверное, будет немного жестоко напоминать ему. Не знаю, зачем именно я сюда пришла.

— Приветствую тебя, светозарный владыка Алиэрвианниэлль из рода телль К'иэлмеиллетеиль, — спокойно обратилась я к нему. Алвиэль резко оборвал игру, попав мимо струны, и обернулся. Светлая прядь скользнула по его щеке, черная повязка смотрела прямо на меня. Эльф чуть сглотнул, но затем расслабился. Я опустилась на камень рядом с ним.

— Откуда ты знаешь? — глухо поинтересовался Алвиэль, зачехляя инструмент.

— Хроники эпох. К тому же в Изначальной летописи есть портрет. Если честно, раньше я даже не догадывалась о твоем прошлом.

— Этой мой позор, — вздохнул он, опуская зачехленную лютню на траву и потирая виски. — Сильнейший позор. Я жалею, что не погиб в том поединке или не закончил свою жизнь потом.

— Ты знаешь, — я открыла сумку и вытащила оттуда диадему с клеймом. — По-моему, пришло время вернуть тебе одну вещь.

Я протянула ему обруч, до сих пор ярко сияющий в лучах летнего солнца.

— Что это? — поинтересовался Алвиэль, когда диадема легка ему в руки. Чуткие музыкальные пальцы пробежались по причудливой резьбе. Нащупали клеймо… лицо с правильными чертами приобрела странное выражение, когда он понял, что я отдаю ему.

— Откуда?

Я усмехнулась. Чуть печально, чуть горько. Дела старых дней, давно минувших, но еще не забытых.

— Мой род через меня дарует тебе прощение, — просто ответила я. — Князья иль-Лаомиллен признают и свои ошибки тоже. А эта вещь — твоя по праву. Что ж, мне пора идти.

Я поднялась с камня, чтобы уходить. Эльф встал следом за мной, а затем случилось то, чего я не ожидала никак — представительно лучезарной расы, гордый эльфийский владыка, опустился на одно колено. Странно, но в этом момент он не выглядел ни жалким, ни поверженным, совсем наоборот. Сейчас в нем словно бы воплотились вся эльфийская гордость и величие.

— Алвиэль, ты что? С тобой все в порядке?

— Моя леди…

— Что?

— Вы потомок моего победителя, — тихо ответил Алвиэль, нет Алиэрвианниэлль. Подлинный Алиэрвианниэлль. — Я должен выразить свою признательность за возвращение мне этой вещи и чести.

Я вздохнула и поправила прядь волос. Сколько он боролся с собой, раз смог произнести такие слова? Или за прошедшее время его гордость сломали настолько?

— Встань, сын бессмертных. Это история — дела уже давно минувших дней, и я не твой победитель. У меня нет права на это почтение, — с этими словами я развернулась и пошла прочь, к дороге, ведущей к главному порталу. За спиной послышался шелест травы — это бывший владыка поднимался с колен.

И спиной я чувствовала, что черная повязка смотрит мне вслед.