Лунный курьер
(Книга забытой фантастики. Том II) - Страница 18
На экране я увидел картину до ужаса безотрадную. В неровностях и резких изломах рельефа лунной поверхности была такая безжизненность, какую нельзя встретить ни в одной пустыне земли. Непрерывная цепь гор окружала котловину. «Курьер» повернул голову, и на экране появился снаряд, на котором он прилетел. Этот межпланетный корабль походил на выброшенную на берег подводную лодку.
— Теперь я пошлю его на разведку, — сказал Эмиль. — Но в этом надо соблюдать величайшую осмотрительность. Так как сила притяжения уменьшилась в шесть раз против земной, то мой курьер может передвигаться в шесть раз быстрее и прыгать в шесть раз выше. Сейчас я заставлю его прыгнуть для ориентировки.
Почва вдруг опустилась книзу. Мы увидели ее с высоты. Путешествовать по такой поверхности можно было только огромными прыжками вроде тех, которые были под силу одному лишь стальному «курьеру». Вдали виднелись огромные расселины. Над зубчатым горизонтом гор простиралось совершенно черное небо, усеянное ярко горевшими звездами. «Курьер» на лету сделал поворот, и на мгновение экран залило ослепительным светом солнца.
Почва приближалась к нам по мере того, как «курьер» спускался вниз; потом она помчалась мимо нас с головокружительной быстротой. Уверенно, как кошка, «курьер» перепрыгивал со скалы на скалу. Чем ближе к горам, тем больше было неровностей и утесов. Внезапно показалась трещина, которую мы только что видели сверху во время прыжка. Скорость движения была уменьшена — требовалась осторожность. Глаза «курьера» заглянули в пропасть, которая казалась бездонной. Далеко внизу как будто клубился пар. Стены расселины падали совершенно отвесно. Глубина ее должна была доходить до нескольких миль, и шла она через всю котловину от одной горной вершины до другой. В самом широком месте она не могла быть шире ста футов, и курьер, отступив на шаг назад, чтобы удобнее было оттолкнуться, без труда перепрыгнул через нее.
Несколько дальше показалась вторая расселина, значительно более широкая, так что ее нельзя было преодолеть одним прыжком. Опять «курьер» подкрался к краю и заглянул вниз. Стены этой трещины сходились книзу и были так же усеяны выступами и изломами, как лунная поверхность. Она оказалась не очень глубока и скорей походила на долину, чем на ущелье. В противоположной стене, почти у самого дна, зияла черным неправильным кругом какая-то дыра.
«Курьер» осторожно спрыгнул на ближайший выступ и начал спускаться по направлению к пещере. Добравшись до входа, он заглянул внутрь. Ничего, кроме мрака. Курьер сделал что-то у себя на груди, и сноп света ярким кружком отразился на задней стене пещеры. Кружок передвигался вдоль стены, пока не надвинулся на небольшое отверстие, наполовину загроможденное упавшим когда-то со свода пещеры осколком камня.
«Курьер» приблизился к отверстию и юркнул в узкую нору, уходившую куда-то вниз. Он стал пробираться дальше, освещая себе дорогу. Нора шла извилинами и вскоре расширилась до размеров просторной пещеры, в которой можно было бы поставить рядом с полдюжины автомобилей. Другие пещеры ответвлялись от нее и все они также вели книзу. Казалось, путешествие это длилось часами. Стены лабиринта блестели от какой-то влаги. Туман начал наполнять галерею и сделался еще гуще, когда она раздвинулась, образовав огромный грот.
В этом гроте было какое-то подобие атмосферы, достаточно сгущенной, чтобы поддерживать клубы тяжелого пара, плывшего под его сводами. Грот дальше суживался и затем возобновился еще более крутой спуск. На блестящих, как бы покрытых бесцветной испариной стенах начали образовываться капли, сбегавшие низ на мокрое и скользкое дно коридора. Атмосфера становилась заметно более сгущенной и влажной. Под ногами вскоре образовался ручеек, который быстро увеличивался и при дальнейшем спуске превратился в быстрый, покрытый пеной поток. Питаемый множеством притоков из других пещер, отверстия которых выходили в эту галерею, поток достиг такой бешеной силы, что чуть не сбивал «курьера» с ног.
Галерея снова расширилась и волнам стало больше простора. Какие-то шарообразные бугорки, одаренные слабой способностью светиться, начали чаще и чаще попадаться на блестящих стенах. Они были всевозможных размеров. Когда «курьер» выключал свой свет, стены и воды мчащегося потока были видны при их сиянии.
«Курьер» уже успел спуститься на много миль внутрь Луны. Теперь он шел вдоль потока, бурно катившего свои волны по каменистому руслу. Развернулся необъятный грот. Тысячи пещер выходили сюда своими отверстиями. Стены и свод были усеяны светящимися отростками, имевшими форму грибов; при их свете можно было различить каждую трещину почвы или боков грота.
Вдруг какой-то светящийся предмет мелькнул над головой «курьера» и описал в воздухе несколько кругов. К нему присоединились несколько других таких же и, покружившись, исчезли.
До сих пор это были первые признаки одушевленной жизни на Луне. По-видимому, огромный грот был самым верхним местом, на котором могла существовать жизнь, присущая внутренности Луны. Можно было видеть и другие формы, червеобразные, тоже светящиеся, которые ползали по стенам среди грибообразных наростов. Черное существо вышиной со слона, но вдвое длиннее, показалось у входа в одну из пещер, повернулось и скрылось, неуклюже переваливаясь с боку на бок. У него было много ног, как у сороконожки. Из боковой пещеры выбежали еще какие-то странные существа и промчались в нескольких футах от «курьера». Шествие их замыкалось тем неуклюжим многоногим животным, только теперь на его спине восседало какое-то чрезвычайно странное создание. Все они скрылись в одной из пещер.
«Курьер» последовал за ними. Пещера привела в другой, еще более обширный грот со скалистыми стенами и терявшимися в клубах тумана сводами. Множество темных отверстий можно было видеть высоко в стенах грота. Существа, устремившиеся сюда, очевидно, спаслись через эти бесчисленные лазейки.
«Курьер» настойчиво продвигался вперед вдоль стены грота. Вдруг что-то грохнулось в нескольких шагах впереди и разбилось на сотни кусков. Это был кусок скалы. Вслед за этой глыбой последовала вторая, третья. Посмотрев вверх, «курьер» увидел в вышине уступ скалы, на котором копошились существа, спихивавшие новый камень. Он уже летел прямо в голову «курьера». Он хотел отскочить в сторону, камень был всего в нескольких футах… Вдруг водворился мрак, экран почернел.
Я слышал, как Эмиль перебирал клавиши. Но на экране не появлялось ни малейшего проблеска света.
— Друг! — воскликнул Эмиль. — Каменная глыба, которую спихнули эти существа, пробила голову моему курьеру!
Я протянул руку и включил свет. Эмиль сидел ошеломленный. Я положил руку ему на плечо.
— Мужайся, Эмиль, — пробормотал я, — ты построишь другого.
— Оставь меня одного, — прошептал он умоляюще.
Уходя, я слышал, как он бранил себя за то, что не поместил контролирующий аппарат в менее уязвимом месте.
Джузеппе Цукка
ИСТОРИЯ СТЕКЛЯННОГО СТАРИЧКА
Когда прибыли в Макомар, шел снег. Небольшой. Изморозь, как крупная, тяжелая, хрустальная пыль; и налетала она порывами, как-то искоса. Дубы, оголенные декабрьским ветром, были чуть напудрены этой хрустальной пылью и сверкали. Небо нависло над землей; свинцовое, все в один тон.
Наш мизерный поезд остановился, содрогаясь, с грохотом железа. Из него медленно вылезали темные фигуры женщин с младенцами на шее и изможденные мужчины в белых штанах и круглых шапках, нагруженные раздутыми котомками и горбатыми мешками. Вылез тоже и я.
При выходе из вокзала, два рослых карабинера в своих характерных сардинских плащах с капюшонами жестом остановили меня и потребовали документы. Заметил им, что таковые совершенно случайно оказались у меня в кармане, но что я недоумеваю, почему такие строгости контроля в таком городке, как Макомар, отнюдь не похожем на крепость, да еще в этакое идиллически мирное время? Они кратко ответили, возвращая мне документы, что это распоряжение властей. А я, ворча на нарушение свободы, — старая воркотня всех итальянцев, конечно, не менее распространенная и живучая, чем и наше терпение, которое неминуемо следует за такой воркотней, — направился влево, к гостинице, шлепая по полурастаявшему снегу.