Лунные гости (СИ) - Страница 16
— Девайс, ты просто… Я не могу тебе передать словами, как я люблю тебя и как ты мне дорога. Я восхищаюсь тобой, я тебя всё…
— Донат, всё это взаимно, — Девайс нежно провела рукой по его щеке. — Прости, что я так неожиданно, я не хотела, правда…
— Ты не должна оправдываться за себя, за свои поступки. Я никогда ни в чём тебя не ущемлю, ты для меня равна мне самому. Я всегда буду на твоей стороне и рядом с тобой.
Она заплакала. Донат стал её целовать. Внезапно дверь открылась, вошел Пётр. Он негромко прокашлялся, обратив на себя внимание влюблённых.
— Ооо, я смотрю, тут море чувств… Я не вовремя…
— Всё нормально, Пётр.
Донат улыбнулся, Девайс тоже улыбнулась ему сквозь слёзы и сказала, что они готовы продолжить.
***
— Итак, я думаю, что это Глинков, сказал Пётр, сев напротив Доната и Девайс. — Он поспособствовал, чтобы вам удалось уйти подальше, помог Агнии уехать, и, если брать за основу всю логическую цепочку, должен быть с Агнией на связи. Возможно, он не откажет нам в помощи.
— Как мы выйдем на него?
— Я пошлю человека. Верста…
Верста вошла в гостиную в весьма необычной одежде. На ней уже не было платья и платка. Её волосы с проседью были убраны в тугой хвост. Плотные брюки, худи и рюкзак дополнили дерзкий образ человека современности.
— Ты куда-то собираешься? — удивлённо спросил Пётр.
— Пётр, после собрания я заранее знала, что потребуется моя помощь, — с готовностью ответила Верста. — Ты же в курсе, я могу это знать. Пришло и моё время внести свой вклад, помочь нам всем. Я пойду. Должен же быть кто-то, кто пойдет туда. Без этого не обойтись.
— Верста, а если что-то пойдет не так, если тебя поймают, если заподозрят? Твой муж был мункубом и на него сыворотка правды не действовала, а ты обычный человек.
— Не волнуйся за это. Если меня поймают, я уйду легко и быстро.
Она достала из кармана пузырёк и показала его.
— Нет, Верста, нет!
— Пётр, прости. Если ты мне не позволишь, я уйду сама.
Девайс подошла и обняла её.
— Ты только возвращайся, как же мы тут без тебя? — пробормотала Девайс, отходя от Версты.
Пётр попросил её зайти через полчаса за инструкциями и за чипом для оплаты текущих расходов.
***
Верста без труда добралась до города, а потом до соседнего квартала не далеко от правительственного здания. К самому зданию подойти было невозможно, но это место оказалось единственным, мимо которого можно было выйти к парковке или направиться дальше, если человек не ездил на машине. В лицо Глинкова никто не знал. Из описания Петра, а он лишь раз видел его мельком, была взята к сведению только одна отличительная черта: мужчина был лысым. Единственная надежда была на то, что при правительстве это не являлось чем-то вроде разрешённого «дресс-кода». Верста очень волновалась, ведь вся эта авантюра могла быть ошибочной. Агния могла быть в самом деле мертва, а Глинков мог и не способствовать Девайс и Донату уйти как можно дальше, дав им время. Одного жеста руки Глинкова будет достаточно, чтобы Версту поймали, и тогда у неё не останется иного выхода, кроме как выпить содержимое пузырька и уйти вслед за мужем. В любом случае, раздумывать уже поздно, необходимо действовать. Она или будет жить, или встретится с мужем. Оба выхода её устраивали. Размышляя, Верста автоматически озиралась на всех прохожих из-под капюшона худи. Вдруг её взгляд пал на мужчину, одетого в строгий костюм, он был лысым. Было видно, что он направлялся к парковке.
— Глинков! — выкрикнула Верста. Из-за волнения женщина покраснела. Мужчина на миг остановился, потом, недолго думая, направился к ней. Подойдя вплотную, он молча смотрел на неё, как будто ждал, что же она скажет дальше.
— Близится второе внедрение мункубации, мы хотим со всем этим покончить, покончить с обманом и Ровсоном, — быстро проговорила Верста, понизив голос. — Мы хотим жить нормально и свободно. Нам нужна Агния, нам нужны Вы. Помогите, умоляю вас. Если хотите, убейте меня прямо тут и прямо сейчас. Я, как и многие, готова отдать свою жизнь ради жизни наших детей. Вам, как никому другому, должно быть это известно.
Глинков молча достал стикер из своего кармана, что выглядело поразительно, почти дико. Всё было всегда в электронном виде, а тут бумага. Написал что-то и дал Версте.
— Пусть придут завтра! — отчеканил Глинков с непроницаемым видом. — Её родителей убили, передай! Они отдали за неё свою жизнь!
После сказанного, не останавливаясь, мужчина быстро направился по направлению парковки. Верста развернула бумагу и увидела какие-то цифры, похожие на координаты. О времени ничего не было сказано, понятно только, что прийти следовало после окончания рабочего дня Глинкова.
Убрав клочок подальше в рюкзак, Верста ещё долго сидела на скамейке, думая о том, как сказать Девайс про смерть родителей и когда это лучше сделать. Немного погодя она направилась домой в союз. По пути Верста часто оглядывалась, не веря в то, что всё оказалось так просто, но слежки за собой не заметила. Вернулась она уже глубоко под ночь. В гостиной, как будто и не покидая её, сидели Донат, Девайс и Пётр. Верста молча протянула им бумагу и сказала, что, похоже, мужчина был искренен. Поблагодарив Петра за доверие в таком важном деле, она пожелала всем доброй ночи и ушла к себе, понимая, что сегодня её помощь уже не требуется. Передать Девайс трагическую весть о родителях женщина решила следующим утром. Уж лучше пускай девушка поедет подготовленная и успеет хоть как-то успокоится, чем узнает всё на месте от Глинкова.
***
Координаты, согласно карте на экране ноутбука, указывают на колесо обозрения в парке аттракционов. Решили, что к Глинкову поедут Пётр и Девайс, а Донат останется на подстраховке в случае, если Глинков их обманул и им уготовлена засада. Такой вариант нельзя было исключать. Донат мункуб, а потому у него, в случае срыва плана, были хоть какие-то возможности их спасти. Успокаивало только то, что сказала Верста накануне — Глинков писал координаты сразу и наизусть, как будто давно ждал чего-то подобного. Девайс была рада, всё это укрепляло её веру в бабушкино спасение
Ранним утром Верста постучалась в комнату к молодым людям. Она зашла, мягко села на край их кровати и посмотрела на Доната так, будто просила его сейчас быть особенно чутким и внимательным.
— Простите меня, что так рано и неожиданно, — сказала Верста, делая глубокий вдох, перед тем, как продолжить. — Я не могла больше ждать. Они отдали жизнь за тебя, Девайс! Прости меня, милая… Твоих родителей больше нет, крепись, будь сильной…
Верста встала и вышла из комнаты, понимая, что она сейчас там точно лишняя. Петру она сказала накануне ночью, чтобы он тоже успел переварить информацию и был готовым к пересмотру решений на предстоящий день, если потребуется.
Девайс долго сидела неподвижно, её лицо не выражало эмоций, лишь взгляд лихорадочно перескакивал с одного предмета к другому, ни на чём на долго не останавливаясь, словно она отчаянно пыталась ухватиться за реальность, но та от неё ускользала. Говорил только Донат, одновременно обнимая её на случай истерики. Он просил её держаться, объяснял, что всё было слишком серьёзно и на кону целая цивилизация, что Ровсон сделал это от трусости, злобы и досады, что сейчас он насторожен и особенно опасен, и что Глинков очень рискует… Он говорил девушке о том, что она была самым главным в жизни родителей, и каждый родитель, не задумываясь, отдаст жизнь за своего ребенка, что они героически погибли за неё и за её правду, что они пытались уберечь, спасти, не только потому, что любили её, но и потому, что были уверены в исключительности Девайс, что они понимали: если их дочь ищут, значит найти не должны ни в коем случае. Донат убеждал девушку не сдаваться и приложить ещё больше усилий, чтобы уничтожить убийцу её родителей, что она обязана им жизнью и должна оправдать их надежды, их веру. Лицо Девайс не менялось. Она закрылась подушкой, но не плакала. Донату казалось, она плачет внутри, просто слёз у неё уже не осталось. Он решил больше ничего ей не говорить, а просто быть рядом и молчать. Девушка долго ворочалась, потом он не слышал никаких звуков, видимо от стресса и волнений ей удалось ненадолго уснуть. В очередной раз он был удивлен и поражен её необычной реакцией на такую новость, но он знал — внутри неё слез так много, что если дать им волю, то Девайс просто не выдержит, сломается. Она скорбит внутри, но не даёт этой боли завладеть ею полностью, сейчас она как никогда твёрдо настроена на дальнейшую борьбу. Он осторожно гладил её волосы, вновь убеждаясь, как сильно её любит.