Лунная миля - Страница 7

«Большим Д.» в компании звали Моргана Дюхамела, семидесятилетнего главу компании. Он был последним из Дюхамелов – у него было четыре дочери, но все они вышли замуж и носили фамилии своих мужей. Зато он пережил Стэндифордов – последнего из них здесь видели в середине пятидесятых. Офис Моргана Дюхамела, как и офисы нескольких других старших партнеров, находился в первой штаб-квартире «Дюхамел-Стэндифорд» – малозаметном, шоколадного цвета особняке на Экорн-стрит, у подножия холма Бикон-хилл. Потомственная клиентура со своими проблемами ездила туда; их дети и нувориши направлялись в Интернешнл Плейс.

– Я всегда полагал, что Большой Д. не особо интересуется внештатниками.

Дент покачал головой:

– У него энциклопедические познания об этой фирме. Все сотрудники, их супруги и родня. И все внештатники. Именно Дюхамел рассказал мне о том, что ты водишь дружбу с торговцем оружием. – Он многозначительно поднял брови: – Старик ничего не упускает.

– Значит, знает обо мне.

– Ага. И ему нравится то, что он видит. Он бы с радостью тебя нанял. И я тоже. Глядишь, со временем ты мог бы даже стать партнером. Но при одном условии, и оно не обсуждается – измени свое отношение. Думаешь, клиентам нравится иметь дело с человеком, который, как им кажется, их осуждает?

– Да не осужда…

– Помнишь, что было в прошлом году? Глава «Брэнч федерейтед» прилетел сюда из Хьюстона только для того, чтобы тебя поблагодарить. Он ни разу такого не делал. Ни разу не сказал спасибо ни одному из партнеров, я уж не говорю о простых сотрудниках, тем более внештатных. Помнишь это?

Попробовал бы я забыть. Премия за то расследование полностью покрыла медицинскую страховку для всей моей семьи. «Брэнч федерейтед» владела несколькими сотнями компаний, и одной из самых прибыльных была ДЛИ – «Даун-Ист Ламбер инкорпорейтед». Фирма эта работала в Бангоре и Себаго-Лейк, в штате Мэн, и была крупнейшим в стране производителем строительных крепежей, которые использовали для временной замены несущих балок во время ремонта или строительства. Меня внедрили в филиал компании в Себаго-Лейк. Задачей моей было войти в доверие к женщине по имени Пери Пайпер. Руководство «Брэнч федерейтед» подозревало, что она продает технологические секреты конкурентам. Во всяком случае, так нам сказали. После месяца работы с ней стало ясно, что на самом деле она собирала данные, чтобы доказать – «Брэнч федерейтед» мухлюет с оборудованием, замеряющим уровень загрязнения на собственном производстве. К тому моменту, когда я втерся к ней в доверие, Пери Пайпер уже собрала достаточно доказательств того, что ДЛИ и «Брэнч федерейтед» нарушили, и вполне осознанно, и Акт о чистом воздухе, и Акт о фальсификации данных. Она могла доказать, что фирма в восьми штатах приказала своим менеджерам неправильно настроить датчики загрязнения, в четырех штатах предоставила ложные данные Министерству здравоохранения и фальсифицировала результаты собственной проверки уровня качества продукции – на каждой из своих фабрик без исключения.

Пери Пайпер знала, что за ней следят, и поэтому не могла ни вынести ничего из здания, ни переслать данные на домашний компьютер. А вот Патрик Кендалл, скромный бухгалтер из отдела маркетинга и ее приятель, – вот он мог. После двух месяцев знакомства – мы сидели в ресторанчике «Чили» в Южном Портленде – она наконец попросила меня о помощи. Я согласился. Мы подняли бокалы с «Маргаритой» и заказали еще по три шарика мороженого. Следующим же вечером я препроводил ее прямиком в руки службы безопасности «Брэнч федерейтед». Фирма выдвинула ей судебный иск за нарушение условий контракта, за нарушение корпоративной этики и за нарушение договора о конфиденциальности. Ее обвинили в краже в крупных размерах и признали виновной. Она лишилась дома. И мужа тоже лишилась – он свалил, пока она сидела под домашним арестом. Ее дочь выкинули из частной школы. Сына вынудили бросить колледж. В последний раз, когда я слышал о Пери Пайпер, она зарабатывала тем, что отвечала на телефонные звонки в фирме, торгующей подержанными автомобилями в Льюистоне, а по вечерам мыла полы в оптовом магазине «BJ’s» в Оберне.

Она-то думала, что я был просто ее приятелем, с которым можно посидеть за рюмочкой-другой после работы и невинно пофлиртовать, ее соратником по борьбе. Когда на нее надевали наручники, она взглянула мне в лицо и увидела всю мою двуличность. Глаза у нее округлились, а губы превратились в идеальную букву «О».

– Надо же, Патрик, – сказала она как раз перед тем, как ее увели, – ты был совсем как настоящий.

Я уверен – хуже комплимента мне никогда не отвешивали.

Так что, когда ее босс, пухлый говнюк с седьмым гандикапом и американским флагом, намалеванным на заднем крыле «Гольфстрима», прилетел в Бостон, чтобы лично меня поблагодарить, я пожал ему руку – так крепко, что у него аж сиськи затряслись. Я ответил на все его вопросы, я даже выпил с ним. Я сделал все, что от меня требовалось. «Брэнч федерейтед» и ДЛИ могут спокойно продавать свои крепежи строителям по всей Америке, Мексике и Канаде. А вода и почва там, где стоят их фабрики, могут спокойно продолжать отравлять всех, живущих в радиусе двадцати миль. Когда встреча закончилась, я отправился домой и принял таблетку зантака, запив ее жидким маалоксом.

– Я с этим мужиком вел себя очень вежливо, – сказал я.

– Ага, так же вежливо, как я веду себя с сестрой жены, когда у нее сраный чирей под носом.

– Для аристократа вы многовато выражаетесь, – сказал я.

– Вот в этом ты, мать твою растак, совершенно прав. – Он поднял палец. – Но только, Патрик, за закрытыми дверями. Вот в чем разница. Я меняю свою личность в зависимости от того, с кем нахожусь. А ты – нет. – Он встал из-за стола. – Ну да, мы поймали стукача на их предприятии, и «Брэнч федерейтед» по-царски нас отблагодарила. Но что будет в следующий раз? К кому они обратятся тогда? Уж точно не к нам.

Я промолчал. Вид из окна был хороший. Небо – что-то среднее между серым и голубым. Тонкий налет холодного тумана окрашивал воздух в жемчужные тона. А вдалеке, за центром города, виднелись деревья, голые и черные.

Джереми Дент обошел стол, прислонился к нему и скрестил лодыжки.

– Ты уже заполнил форму четыре-семь-девять по делу Трескотта?

– Нет.

– Тогда иди в офис и заполни. Еще отчет о расходах, и форму шесть-девять-два не забудь. Потом зайди к Барнсу, чтобы он принял у тебя оборудование. Что ты брал для слежки, кстати, – Canon и Sony?

Я кивнул:

– И еще поставил пацану в квартиру новые жучки Taranti.

– Я слышал, они глючат малость.

Я помотал головой:

– Нет, ни одной проблемы не возникло.

Он опустошил свой стакан и уперся в меня взглядом:

– Слушай, мы найдем тебе новое дело. И если ты его закончишь, никого не разозлив, мы возьмем тебя в штат, о’кей? Можешь передать жене, что я дал тебе слово.

Я кивнул. Под ложечкой у меня сосало.

Вернувшись в пустой офис, я прикинул, какие у меня варианты. Их вырисовывалось не так чтобы уж очень много. Есть одно дело, но денег от него ждать не приходится. Старый приятель, Майк Колетт, просил выяснить, кто из сотрудников его транспортной компании приворовывает. Покопавшись несколько дней в отчетах, я смог сократить список подозреваемых до трех человек – начальника ночной смены и двух его подчиненных-водителей. Правда, потом я копнул чуть глубже и начал сомневаться в их вине. Теперь мое подозрение пало на менеджера по кредиторской задолженности – женщину, которой (по словам Майка) он доверял целиком и полностью. По моим прикидкам, возни с этим заказом было еще часов на пять-шесть.

В конце дня я выйду из офиса, поеду домой, буду ждать нового звонка от «Дюхамел-Стэндифорд», нового испытания. А счета будут приходить каждый день. Холодильник будет пустеть, и того, что его полки по волшебству заполнятся, ожидать не приходится. В конце месяца нужно платить за медицинскую страховку «Голубого щита», а денег на нет.

Я откинулся в кресле. Добро пожаловать во взрослую жизнь.