Лунная миля - Страница 1

Ясным и не по сезону теплым вечером в начале декабря Брэндон Трескотт вышел из спа-гостиницы «Чатхем Барс» на Кейп-Код и сел в такси. Серия досадных арестов за вождение в нетрезвом виде привела к тому, что штат Массачусетс запретил ему садиться за руль в ближайшие тридцать три месяца, и теперь Брэндон всегда ездил на такси. В свои двадцать пять лет Брэндон, сын судьи и местного медиамагната, не был просто типичным богатеньким говнюком. Он был говнюком выдающимся. К тому моменту, когда его лишили прав, он уже четырежды привлекался к ответственности за «вождение под воздействием алкоголя и/или наркотиков». Первые два раза его простили, сведя обвинение к «нарушению правил дорожного движения», в третий раз он отделался строгим выговором, но в четвертый от его водительских фокусов пострадал посторонний человек – при этом сам он даже синяков не получил.

В тот зимний вечер, когда температура изо всех сил тянулась к отметке в 40 градусов по Фаренгейту, Брэндон был одет в фабрично-заляпанную и фабрично-вытертую толстовку долларов этак за девятьсот и белую шелковую футболку, воротник которой оттягивали солнцезащитные очки за шесть сотен. Мешковатые шорты были старательно разодраны – без сомнения, каким-нибудь девятилетним индонезийским пацаном, получавшим за эту работу сущие гроши. На дворе был декабрь, Брэндон был обут в шлепанцы, и ветер трепал его выбеленные, как у серфера, волосы, имевшие свойство с очаровательной беспомощностью падать ему на лоб, закрывая глаза.

Как-то вечером, основательно нагрузившись «Краун Роялом», он сел за руль «додж вайпера», и на пути из казино «Фоксвудс» тот перевернулся. Его подружка ехала на переднем сиденье. Она была его подружкой всего две недели, и, скорее всего, на этом ее личной жизни суждено было и закончиться. Ее звали Эштен Мейлз, и авария отправила ее в кому без шансов на возвращение. Одной из последних вещей, которые она сделала, была попытка отобрать у Брэндона ключи. Если верить свидетелям, он вознаградил ее за беспокойство, ткнув в нее зажженной сигаретой.

Возможно, Брэндон впервые в жизни столкнулся с реальными последствиями своих действий, когда родители Эштен – люди небогатые, но имеющие влиятельных друзей, – решили предпринять все возможное, чтобы заставить его заплатить за свои ошибки. В результате прокурор округа Саффолк выдвинул ему обвинение в вождении в нетрезвом виде и создании опасности для окружающих. Суд произвел на Брэндона шокирующее впечатление. Он был дико разозлен, что кто-то посмел требовать от него ответственности за свои поступки. В конечном итоге его признали виновным и приговорили к четырем месяцам домашнего ареста. В очень, очень комфортном доме. А в ходе последовавшего затем гражданского разбирательства внезапно выяснилось, что богатый мальчик на самом деле нищ как церковная мышь. Ничегошеньки у него не было – ни машины, ни дома, даже айпод и тот добрые люди одолжили. Официально он не владел никакой собственностью. Раньше – да, у него много чего имелось, но по странному стечению обстоятельств за день до аварии он передал все свое имущество родителям. Разумеется, ни для кого не было секретом, как обстоит дело в действительности, но доказать что бы то ни было не представлялось возможным. Когда судья постановил, что он должен заплатить семье Мейлз семь с половиной миллионов долларов, Брэндон только вывернул пустые карманы и пожал плечами.

У меня был список вещей, которыми Брэндон когда-либо владел и которыми теперь ему законом было пользоваться запрещено. Пользование любым предметом из этого списка означало бы не только видимость, но и факт владения. Трескотты пытались оспорить соответствующее судебное постановление, но пресса живо утопила их в дерьме, а публика выла так яростно, что по ее воплям можно было направлять корабли в ночном тумане. В конечном итоге они сдались и подписали соглашение.

На следующий же день Лейтон и Сьюзан Трескотт смачно плюнули в лицо и Мейлзам, и немытым народным массам, купив сыну кондоминиум в Харвич-Порте – юристы Мейлзов не оговорили, что соглашение распространяется на будущие заработки и будущее имущество. Именно в Харвич-Порте я и оказался, когда сел на хвост Брэндону ранним декабрьским вечером.

В его квартире воняло плесенью, пивом и догнивающими в раковине объедками. Я знал это, потому что дважды там бывал – ставил жучков, снимал пароли с компьютера и вообще занимался всякой полузаконной шпионской фигней, за которую клиенты платят хорошие деньги, делая вид, будто понятия не имеют, чем занимаются ребята вроде меня. Я проглядел все документы, какие смог найти, и не обнаружил ничего нового – ни банковских счетов, о которых мы были бы не в курсе, ни отчетов по акциям, о существовании которых мы не знали бы. В компьютере я тоже ничего не нашел, только самовлюбленный треп с приятелями из студенческого братства и убогие, так и не отправленные «письма в редакцию», щедро пересыпанные грамматическими ошибками. Он посещал множество порносайтов, интернет-казино и прочитал каждую когда-либо написанную статью о себе.

Когда его такси свернуло к дому, я достал из бардачка диктофон. Проникнув в его дом и взломав его компьютер, я установил пару жучков, каждый размером не больше крупинки морской соли, – один под телевизором, другой в спальне. Я слышал, как он кряхтит, раздеваясь, затем принимает душ, вытирается, переодевается, наливает себе выпить, включает телевизор, выбирает канал – какое-то тошнотворное реалити-шоу из жизни тупых козлов, – как садится на диван. Я пару раз хлопнул себя по щекам, чтобы не заснуть, и взял с пассажирского сиденья газету. Эксперты предсказывают очередной скачок безработицы. В Рэндольфе собака спасла хозяев из огня, несмотря на то что недавно пережила операцию на бедре и ее задние лапы были закреплены в каталке. Местного русского мафиозо обвинили в вождении в нетрезвом виде после того, как он припарковал свой «порше» на пляже Тинеан-бич во время прилива. «Брюинс» одержали победу в виде спорта, который всегда ввергал меня в летаргию, а отбивающий из Высшей бейсбольной лиги с полуметрового обхвата шеей возмущался тем, что кто-то заподозрил его в употреблении стероидов.

Зазвонил мобильник Брэндона. Он разговаривал с каким-то парнем, постоянно называя того «чувак», только получалось у него «чвак». Они говорили о World of Warcraft и Fallout 4 на PS2, о Лил Уэйне и Ти Ай, о какой-то девице, которую знали, потому что ходили в один спортзал, о том, что на своей странице в Фейсбуке она написала, как здорово тренируется благодаря Wii Fit, хотя, чвак, она ж живет прям напротив парка. А я смотрел в окно и чувствовал себя старым. В последнее время меня часто посещало это чувство, хотя никакой ностальгии я не испытывал. Если молодежь теперь так развлекается, пусть оставит свою молодость себе. Я откинул сиденье и закрыл глаза. Через какое-то время Брэндон и чвак распрощались:

– Ладно, чвак, давай там, держи все четко.

– Ты тоже, чвак, реально четко там.

– Слышь, чвак?

– Чего?

– Ничего. Забыл. Чё-то мутно всё.

– Чего мутно?

– Ну, это, когда забываешь.

– Ага.

– Ладно.

– Ладно.

На этом разговор закончился.

Я попытался найти причину, которая должна помешать мне прямо сейчас пустить себе пулю в висок. Две-три дюжины отыскались довольно быстро, но все равно я не был до конца уверен, что мне хватит выдержки выслушать еще несколько похожих разговоров между Брэндоном и его «чваками».

Другое дело Доминик. Доминик была элитной проституткой и в жизни Брэндона появилась десять дней назад благодаря Фейсбуку. В первый вечер они два часа переписывались по IM. С тех пор он трижды звонил ей через Скайп. Во время каждого из этих видеозвонков Доминик оставалась полностью одетой, что, впрочем, не мешало ей в деталях расписывать, что ждет Брэндона, если: а) она когда-нибудь снизойдет до того, чтобы переспать с ним, и б) он соберет необходимую для этого сумму. Два дня назад они обменялись номерами мобильников. И, слава тебе господи, она позвонила ему спустя полминуты после завершения разговора с «чваком». Вот, кстати, что сказал этот кретин, подняв трубку: