Луганское направление (СИ) - Страница 11

Чем была для него это битва? За что он умер? Ради чего и ради кого где-то под Днепропетровском сегодня рыдают убитые горем родители? Неужели набор совершенно диких иллюзий, вдалбливаемых в головы простых украинцев, стоят одной этой жертвы?! А ведь она не одна. Ведь их тысячи и тысячи. И конца и края этому потоку смертей не видно — тут ведь не сотня, тут уже «Небесные дивизии» сформированы. Недаром древние говорили: «Когда боги хотят покарать, вначале они лишают разума»…

Под колесами редакционного бусика крошится и осыпается мергель. Мы, старательно объезжая ухабы, карабкаемся в гору. Внизу под нами поселок Пионерское, вокруг дачи, а прямо по курсу — сразу за ведущим к Донцу обрывом — раскинувшаяся за рекой «зеленка», где расположился ударный бронетанковый кулак Вооруженных Сил Украины, ныне бесцветно именуемый ополченцами «противник».

Едем в гости к командиру разведвзвода 1-й отдельной казачьей сотни Станично-Луганского района Виктору Плешакову с позывным «Дон». Мужику хорошо за пятьдесят, сам добровольцем приехал на войну из Питера и с лета 2014 года находится на передовой. За последние бои в районе Дебальцево два бойца его подразделения получили правительственные награды. Рассказывает обстоятельно и при этом по-военному, четко.

Люди во взводе разные. За два наших корреспондентских приезда мы видели здесь и мужиков под 60, и совсем зеленых мальчишек. Все добровольцы, других людей здесь нет. Есть и местные, и ребята из России. Все добирались за свой счет, ехали в неизвестность, толком не зная, в какое конкретно подразделение они попадут. Кто-то что-то услышал, посоветовал, так и прибивались. Добирались своим ходом. Вот как командир рассказывает об одной из таких историй.

«Был у нас парнишка из Комсомольска-на-Амуре. Сейчас он в отъезде, решает домашние проблемы, но скоро должен вернуться. Так вот он, чтобы приехать сюда, на войну, продал машину. С Дальнего Востока дорога недешевая весьма. Что-то оставил жене и поехал — в никуда, не зная даже, к кому и куда попадет. А когда случились у него семейные проблемы, то мы всем миром ему деньги на обратную дорогу домой собирали. В один конец парень билет взял».

С местными, судя по всему, отношения чуть ли не родственные. Когда корреспондентская группа прибыла на позиции разведвзвода в первый раз, практически одновременно с нами пришла хозяйка дачного участка — принесла миску домашних пирожков. И пока мы записывали интервью, она пошла с одним молоденьким бойцом в сад — учить его, как и где подвязывать виноград. «Самой уже тяжело, а ему еще пригодится», — смеется пожилая женщина.

Основной задачей подразделения является разведка и ведение наблюдения за действиями противника. Район постоянной дислокации у взвода для этого более чем удобный. Наш берег — это господствующие высоты, вся «зеленка» противника — как на ладони. На высотах оборудованы наблюдательные пункты. Разведка ведется круглосуточно. Но и встретить незваных гостей взвод вполне может — и сами не с пустыми руками, и техника соответствующая тоже присутствует.

— Задачи меняются от ситуаций по периметру. С той стороны — Станица, здесь река Северский Донец, — рассказывает взводный. — Этот берег наш, тот берег их, вплоть до реки Деркул — границы с Россией. Вот я здесь с августа, когда здесь линия фронта стабилизировалась по Донцу. Мы периодически туда-сюда ездим, где не хватает народу, приезжаем, помогаем. Например, в феврале было всем жарко под Дебальцево, мы отправляли людей туда. Три недели стояли в Санжаровке, а на четвёртую поехали уже в Дебали.

В районе Станицы Луганской, в непосредственной близости от передовой, ВСУ сконцентрировано сотни единиц бронетехники, установок залпового огня, самоходной и ствольной артиллерии. И это ни для кого не секрет, тем более, когда никто особо не прячется. Так, например, 27 марта за одну ночь украинские силовики стянули к линии соприкосновения порядка 200 самоходных артиллерийских установок.

«У нас здесь доминирующие высоты, этот берег высокий, тот берег низкий, видно всё очень хорошо километров на 10, — говорит командир разведвзвода. — Тем более, в „зелёнке“, когда еще листа не было, видно великолепно. ВСУ достаточно казённо выполняет задачи по маскировке, реально люди воюют из-под палки. Если смотреть внимательно и день за днём, можно увидеть практически всё, так вот, всё, что должно было выводиться на 50 км, здесь, в углу Деркула и Донца, всё нашпиговано техникой. Бронетехники немерено. Лично видел 2 „Смерча“, а это даже не „Град“. В одну ночь танковый батальон зашел. Тут удобное место, дороги есть хорошие для армейской техники и „зелёнка“. Капониры у них ещё с осени, мы наблюдали, как они это всё себе рыли. Очень интересное у них ноу-хау: чтобы скрыть передвижение, метров в 300 выкапывается траншея, куда техника заходит, и капониры, как ячейки, стоят.»

Все минские договоренности с украинской стороной, а также откровенная игра ОБСЕ «в одни ворота» здесь, в окопах, воспринимаются исключительно матерно. Бойцы уверены, что для Украины все эти дипломатические потуги — лишь дымовая завеса для перегруппировки и сосредоточения сил.

Вот что о реальном выполнении минских договоренностей рассказывает командир разведвзвода: «До нас доходила информация, что 20 °CАУ-шек загоняли. Батальон танков я видел лично, две большие колонны, минут сорок шум движков — это приличная колонна, машин на 100. Танки, „Уралы“, службы обеспечения, связисты, все подряд. Батальон зашел, обеспечение, кроме этого, личный состав на чём-то возится. Например, мы отсюда видим кусок поляны, туда заезжает „Урал“ с полевой кухней, он её отцепляет и уходит. Полевая кухня — это минимум рота, понятно, что полевая кухня просто так на поляне стоять не будет. Там есть люди, их надо кормить. Вот таких вторичных признаков очень много, если их анализировать, то складывается вполне реальная картинка — техники много».

Вот рассказ разведчика о миссии ОБСЕ: «ОБСЕ-шники к нам приезжали, куриц считали на предмет того, как живут местные жители, — смеется Виктор. — Еще поездили по магазинам. Я спрашиваю, а вас не интересует техника украинская? Вот в трёх километрах, дам бинокль, покажу. Если не поленитесь полдня посидеть, увидите передвижения. Утром прогревают технику, видно дымы. Никто особо не таится, тем более, от ОБСЕ-шников, потому что, было бы желание увидеть, они бы увидели. Естественно, никакого желания они не проявили. Они и так это всё знают. Тут сплошное нарушение Минских соглашений. Все про это знают, кто должен интересоваться. И ОБСЕ в том числе».

В Луганске настроения — все знают, что война возобновится, но никто не знает, когда именно. Люди со страхом смотрят репортажи из Донецкой Республики и задаются простым вопросом: «Когда же полыхнет у нас?». Здесь, на передовой, напротив, царит спокойное ожидание — то, что боевые действия начнутся с новой силой, для бойцов аксиома. Разведчики считают, что на этом участке фронта, в треугольнике между Донцом и Деркулом, техника накапливается как в отстойнике, а для Луганска опасны только системы залпового огня.

«САУ-шки ещё здесь поработать могут, а „Смерчи“ нацелены на Луганск. Тому же „Граду“, например, чтобы на боевой взлёт стала ракета, надо 7 км. Чтобы разбомбить город, этого не хватит. Это только в кино за минуту рушится всё. Чтобы разрушить город, это надо проводить бомбардировки. Думаю, что эта группировка не атакующая. Пока, на мой взгляд, это просто отстойник, потому что если перегонять ту же танковую колонну на 50 км, при том состоянии техники, что у них, то половина танков просто не дойдёт. А потом если их нужно будет вернуть, ещё половина от дошедших в пути сломается. Так же большой расход ГСМ. Технику же вводят не ландыши нюхать, а для боевого применения. То есть, как я вижу, их цель — сохранить технику в непосредственной близости от потенциального театра военных действий».