Лучший телохранитель – ложь - Страница 23

— Ну, значит, к кому-то попала русская армейская куртка старого образца, — предположил Фредди.

Голос его звучал равнодушно до тех пор, пока Орвилл не сказал ему, где именно за границей была расквартирована искомая часть. После этого повисло долгое молчание.

— Сколько, говоришь, лет этим снимкам? — спросил наконец Фредди.

— Я ничего такого не говорил, — отрезал Орвилл, — но мне в голову пришла та же мысль. Я подумал, что, возможно, кто-то отсканировал несколько старых фото. Но это не так. Все эти фото были сделаны четыре месяца назад, в один и тот же день, — продолжал Ханикатт. — Человек, отправивший их мне, прислал оригинальные копии в цифровом формате.

— А как, ты сказал, звали того парня?

— Эмерсон Пайк. — Ханикатт глубоко вздохнул и перешел к тому, ради чего и затеял весь этот разговор:

— Ты не мог бы помочь мне?

— А как?

— Запиши имя — Эмерсон Пайк.

— Полагаю, что слово «Пайк» пишется так же, как и произносится?

— Точно. У меня, конечно, нет даты его рождения или номера страховки. Судя по информации, которая содержалась в его письме, и манере изложения, он скорее уже в годах. Он проживает в Калифорнии, и, если судить по электронной подписи на его сообщении, город называется Дель-Map. Уверен, что, имея под рукой адрес и имя, ты сможешь вычислить номер его водительского удостоверения, где, конечно, имеется дата рождения. А располагая всей этой информацией, ты мог бы внимательно проверить этого человека. Мне это нужно.

— Что?

Орвилл переступил некую черту, и знал об этом. За несанкционированную подробную проверку информации о человеке с использованием базы данных министерства юстиции Фредди мог бы оказаться перед лицом больших неприятностей. И остаться без пенсии, даже не начав получать ее.

— Если ты не можешь сделать этого, просто скажи «нет».

— Нет, — отозвался Фредди.

— Послушай, сделай мне еще одно одолжение. Просто подумай, прежде чем говорить «нет».

— Я уже сказал «нет» и уже подумал об этом. Если я суну нос в базу данных ФБР, где приводится личная информация, такая как данные водительского удостоверения, и разглашу их без разрешения, ты знаешь, что тогда может произойти?

— Не имел случая убедиться, — ответил Орвилл.

— Они просто вышвырнут меня, а потом арестуют. И мне придется провести следующие полтора года в попытках объяснить федеральному судье, что я просто пытался сделать маленькое одолжение другу. Ну уж нет, спасибо. И знаешь, ты бы поостерегся даже просить меня об этом.

— Именно поэтому я звоню тебе на сотовый номер, — сказал Орвилл.

— Скажи мне, что ты пытаешься отыскать? По-твоему, у этого парня криминальное прошлое?

— Нет, полагаю, что тебе придется столкнуться с большими пробелами в его биографии, значительными периодами его жизни, куда, ты просто не получишь доступа. Возможно, тебе попадутся файлы без права их просмотра.

— Так ты думаешь, что этот человек — привидение?

— Это призрак на пенсии, — пояснил Орвилл.

— Тогда тем более этот чертов ответ будет «нет», — заявил Фредди.

— Послушай, что я тебе скажу. Существуют хорошие шансы, что мне удастся вытянуть из тех фото больше данных. Я занимаюсь этим.

— Как все это попало к тебе?

— Почтой. Он отправил снимки электронной почтой. Я не знаю, сам ли он делал эти фотографии или кто-то другой. Но что бы я ни раскопал, обязательно поделюсь с тобой, если ты мне поможешь. Возможно, здесь нет ничего такого, что заинтересовало бы ребят из твоей организации.

— Но если там нет ничего интересного, а я проведу полную проверку этого парня и кто-нибудь об этом узнает, что тогда? Даже если что-то обнаружится, ты думаешь, я смогу пойти к ним и просто сказать, что добыл для них интересную информацию? НЕТ.

— Спасибо, — сказал Орвилл.

— Всегда к твоим услугам.

— Послушай, если ты передумаешь и найдешь что-нибудь по этому парню, позвони мне. Я расскажу тебе, что еще мне удалось узнать.

— Давай где-нибудь выпьем, — предложил Фредди.

— Заметано. Ты только подумай. Это все, о чем я тебя прошу.

— Ты сумасшедший. Ну, будь здоров.

Ханикатт какое-то время слушал мертвую тишину в трубке. Потом он отключился и посмотрел на часы. Еще несколько минут — и сотрудники лаборатории внизу отправятся по домам до следующего дня.

Из-за запаха краски работать было невыносимо трудно. Но такова была цена, которую Ханикатту пришлось заплатить за то, что он решил поработать в фотолаборатории во внеурочное время. Маляр все еще был там.

В тот вечер он докрашивал небольшие комнатки офиса и рабочие помещения в подвале. Он был на рабочем месте с пяти часов, и если продолжит работать по обычному расписанию, то будет махать кистью до полуночи, потом уберет за собой, чтобы завтра вечером явиться сюда снова.

Сейчас, в лаборатории, Ханикатт мог взглянуть на присланные Пайком фотографии на специальном большом экране высокого разрешения. Фигурки людей на снимках достигли почти половины своей настоящей величины. Всего у него было семь отдельных цифровых изображений, шесть из которых были сделаны в один день четыре месяца назад. Единственным исключением была фотография, которую клиент пытался увеличить. Изображение было так сильно искажено, что это не имело смысла. По данным на цифровом снимке он не мог определить, когда фото пытались увеличить, но его открывали и редактировали за два дня до того, как пришло письмо от Пайка. Наверное, тогда Пайк понял, что у него не получится улучшить изображение, оставил эту затею и решил доверить обработку фотографий профессионалам.

Ханикатт знал из письма Пайка, что оригинал фото, часть которого пытались увеличить, находится среди других снимков. Но он не знал, какой именно из снимков послужил таким оригиналом. Придется потрудиться над каждым из шести фото.

Возможно, Пайк считал, что в лаборатории смогут поработать с неудачным увеличенным изображением, которое останется просто очистить. Но Ханикатт предпочитал работать с оригинальным изображением, а не с испорченной увеличенной копией Пайка. В этом случае он сможет воспользоваться специальными программами лаборатории, позволяющими максимально повысить качество снимка и добиться оптимального изображения. Хуже было то, что в увеличенном изображении, полученном от Пайка, отсутствовали ссылки на первоначальный файл, которые позволили бы быстро обнаружить его. Для Ханикатта снимок, часть которого Пайк увеличил, был не более чем белым смазанным пятном с несколькими темными линиями на нем. Ничто не могло помочь ему разгадать, какой же из снимков был предметом творчества Пайка. А без этого обнаружить его и найти на нем небольшой участок, который представлял для Пайка особый интерес, можно было только потратив массу времени. Это было все равно что искать один из кусочков головоломки в шести коробках, где они хранились.

Он посмотрел на цвета, на очертания белых пятен в увеличенном изображении и попытался представить себе, насколько мал был на цифровом фото тот участок, который старались увеличить.

На одной из фотографий там, где с краю располагался широкий камень-валун, лежал кусок белой материи. Это не то.

Один из людей на фото держал в руке кусок бумаги. Он был запечатлен на четырех снимках; при этом мужчина держал бумагу в разных положениях, тень и свет тоже падали на него по-разному. Ханикатт смог исключить два снимка после того, как внимательно рассмотрел их. Затем он использовал программу улучшения изображения и исключил еще два фото. Когда же, наконец, Ханикатт нашел то, что искал, он разобрался с происходящим на тех фотографиях, догадался о причинах бурной жестикуляции. Скрытый контекст заключался в предмете, который обсуждали люди на снимке, а закрывшийся затвор фотоаппарата удержал вытянутый палец мужчины от того, чтобы тот попал в нужную точку.

Люди на фотографиях не просто беседовали. Они яростно спорили. И если Ханикатт правильно догадался, речь шла о белом квадратном листке, закрепленном на доске около дома на некотором расстоянии от них. Именно этот документ пытался прочитать Пайк.