Лучшее за год XXV/II: Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк - Страница 53

На его лице отразилось понимание.

— Извините, — кивнул он. — Я не предвидел того, что там случилось. Хотя следовало бы.

Она улыбнулась:

— И правда, следовало бы.

— Ущерб значителен?

— Пустяки, — ответила она. — Расходы на ремонт покрыты городской казной. Деяния Господни…

Они посидели молча, и Тиш уже было с беспокойством подумала, что он предпочел бы одиночество.

— Как вам удалось выжить? — спросила она напрямик.

— Есть способы, — уклончиво ответил он. — Это не важно.

Тиш улыбнулась. Он пока ни единым словом не попытался развеять ее подозрение. Ее фантазию.

— Ну и как вам все это? — Она решила, что надо поддерживать беседу. — Нравится Лаверне?

— Нравится. Кругом столько необычного. Страна, люди. Ты. Все прекрасно. Ты прекрасна. Прекрасно и то, что меня преследуют, что мне желают зла.

Последние слова вызвали у Тиш замешательство. Кто же он, этот загадочный красавец, сидящий напротив нее за столиком и говорящий о ее красоте? Ни дать ни взять ребенок, впервые открывший глаза и увидевший мир.

— Может, пройдемся? — спросил он.

Они прошлись. Миновали крайние дома; дальше дорога превращалась в едва различимую тропку. По ней Тиш Голденхок шагала рука об руку с богом.

— Если я тебе ничего не должен, почему ты пошла за мной? — спросил он через некоторое время.

— Ни разу еще не встречала таких, как ты, — ответила Тиш. А затем, набравшись храбрости, добавила: — Гостей оттуда.

Он качал головой, улыбаясь, словно дивился окружающему миру, этой простой беседе.

— Люди, — проговорил он. — Вас всегда ко мне влекло…

Она поняла, что он имеет в виду. И вот — соприкосновение… Ее маленькая ладошка в его большой, гладкой, сильной руке — как фитиль в масляной лампе, по нему течет топливо, от нее к нему. От этого все ее тело вибрировало, от этого она чувствовала себя живой.

Позже они остановились на мысу подышать запахами соли, корицы и травы, поглазеть на бабочек, порхающих над цветами, и на чаек, шумящих внизу над скалами. Продолжая разговор, как будто и не было долгой паузы, он спросил:

— Гость оттуда? Что ты хочешь этим сказать? Смутившись, Тиш отвернулась. А затем опустилась на упругую траву, расправила на ногах юбки.

— Ты… — Она замялась, подбирая правильные слова. — Ты никакой не турист. Даже если бы те громилы не явились по твою душу ко мне в бар, все равно было ясно, что ты другой.

Он с улыбкой кивнул, ожидая продолжения. Рядом гудела пчела.

— Скажи, ведь ты из Согласия?

Вопрос только казался простым. Согласие — сетевой сверхразум, распространившийся на всю Диаспору. Там будет каждый человек, когда истечет его время в реальном мире. Это склад для всего накопленного человечеством опыта, громадное обиталище разумов, даже душ.

— Согласие? Не понимаю.

— Где–то было выращено тело, отпочкованное от клона, который тоже произошел от клона. Оно только и ждало, когда его займет посланник Согласия. Ты не думай, мы тут в курсе.

Согласие часто проникало в реальный мир. Весь накопленный им опыт, все собравшиеся в нем личности без связи с настоящей жизнью — ничто. В лучшем случае нечто совершенно иное, чужеродное. Поэтому Согласие нередко присылало мужчин и женщин вроде этого незнакомца, такие визиты позволяли сохранять человеческую суть.

— Если Согласие — наш бог, значит, ты частица бога, — продолжала Тиш.

Когда он опустился перед ней на колени, она добавила:

— И ты тоже бог… Бог в человеческом теле.

Ей очень не хотелось, чтобы он возразил. Только не сейчас! Она потянулась к нему, взмолившись про себя: «Не разрушай мою веру. Хотя бы пока мы вдвоем».

Потом она лежала на спине, наслаждаясь ласками прибрежного ветра.

Никогда еще с ней подобного не случалось. Чтобы вот так запросто взять да исполнить свою фантазию? Ни разу она не изменяла доброму скучному Милтону, которого когда–то, очень давно, любила и который до сих пор ей немножко нравился.

Она повернулась на бок, а мужчина — нет, не мужчина, бог — поднялся на корточки.

— Хочу тебе кое–что показать, — сказал он.

— Не уверена, что я к этому готова, — рассмеялась она.

Он встал, одетый только в полурасстегнутую хлопчатобумажную блузу кремового цвета. Скрестил руки, ухватился за края полы и стянул одежду через голову.

Тиш залюбовалась. Его нагота добавляла приключению восхитительный вкус запретного плода.

Он повернулся, и Тиш увидела выпуклость меж его лопаток. Которой совершенно точно не было несколько минут назад, когда она его обнимала.

Прямо у нее на глазах выпуклость росла, раздувалась, и вдруг из его спины вырвались оперенные крылья.

Он встряхнулся, расправляя маховые перья, и раскинул крылья за спиной. Повернулся, шагнул с утеса. Резко спикировал, но вот его подхватили восходящие потоки, и он понесся ввысь, как огромная чайка. Как ангел.

Ее ангел.

В «Падающую каплю» Тиш пришла поздно. Умыться перед возвращением она не успела. Ее с улыбкой встретил Милтон. Он всегда улыбался, и можно было лишь догадываться, заметил он перемену в своей жене или нет.

Зато она сама эту перемену чувствовала явственно. Как будто что–то прибавилось, а что–то ушло.

Вечером в бар возвратилась совсем не та женщина, которая покинула его утром.

Она поцеловала Милтона, желая, чтобы он почувствовал вкус соли на ее губах, уловил коричный запах волос и одежды.

Тиш договорилась со своим ангелом встретиться на следующий день и не сомневалась: он сдержит слово.

— Посетители, — шепнул ей муж и отошел по своим делам.

Она повернулась к окну, посмотрела на бухту, где летали птицы и птерозавры. Может быть, среди них парит и ее крылатый бог?

Конечно, долго это продолжаться не могло. Ведь по–другому и не бывает.

Совершенно утратив осторожность, Тиш привела своего любовника в «Авангард», угостить жаренными во фритюре крабами. Встретились они на улице, как будто старые приятели шли по своим делам и случайно увидели друг друга. Ни единого касания, только улыбки и несколько слов. Даже сейчас, когда они расположились за столиком, их руки не соприкасались, ноги не терлись шаловливо; только взгляды соединились, полные обещания и предвкушения.

Билли не вытерпел и подошел прежде, чем были готовы заказанные блюда.

Тиш искушала судьбу и понимала это. Если Билли сложит два и два, еще до темноты по всему Пенхеллиону разнесется слух.

— Представишь меня своему приятелю?

Тиш невозмутимо подняла глаза и погладила любовника по запястью. От него как будто шел электрический ток.

— Здравствуй, Билли. Это… — После едва заметной паузы она договорила: — Анжело. Анжело, это Билли.

У Билли сузились глаза, он легонько кивнул.

— Анжело, тебе нравится в моем баре? Что заказал? Крабы? Это правильно, крабы здесь всегда удаются. А вот лобстера лучше не пробовать. Уж ты мне поверь.

— Крабы, — согласился Анжело. Имя подошло ему как нельзя лучше. — По совету Тиш Голденхок.

У Билли опять сузились глаза. Поди угадай, какие в его голове рождаются мысли. Но вдруг глаза расширились, впились в Анжело. Тиш уже доводилось видеть такой взгляд. Такие же механические движения.

Билли протянул руку ладонью вперед, напряг пальцы. Ладонь светилась.

Анжело резко пригнулся, подался вперед, отшвырнул столик, задев колено Тиш так больно, что она закричала. Но крик сразу же перешел в хрип — на Тиш обрушился вес его тела, снося ее со стула.

Остальное она видела уже лежа, среди шума и суматохи.

Стул, на котором только что сидел Анжело, превратился в черный огарок, от него валил дым.

Билли медленно поворачивался, переводил взгляд от сожженного стула к лежащим на полу Анжело и Тиш. На лице бармена — недоумение, в движениях — механическая гладкость.

Это не Билли, сообразила Тиш. По крайней мере сейчас это не он.

Разум Билли отодвинут в сторону, и что–то, вероятно Согласие, завладело его телом.

Но зачем убивать своего же ангела?