Лучшее из "Молот и Болтер" (ЛП) - Страница 14

Он ощутил три разума. Не более, не менее. Теперь, когда двое иллюзорных противников рассеялись, их оставалось семь.

— Братья мои, не все они реальны, — быстро произнес он. — Лишь трое из них представляют реальную угрозу.

— По мне так они вполне реальны, — ответил Ялонис, которого только что яростно впечатало в ствол одного из огромных деревьев. Бронепластины на его спине были повреждены. Дисплей выдал предупреждение о нарушении целостности. Космодесантник проигнорировал сообщение и продолжил сражаться. Одна из рук Рувима безвольно повисла вдоль тела, а его организм усиленно пытался устранить нанесенный ущерб.

Гилеас и Тикайе сражались, взаимно дополняя друг друга, и теперь решительно теснили одного из противников. Они одновременно запустили прыжковые ранцы и взмыли вверх, вынудив ксеноса резко вскинуть голову, следя за теперь уже воздушными целями. Высота взлета на прыжковых ранцах была сильно ограничена высотой крон деревьев, но братья оказались наверху, вне досягаемости врага.

Существо припало к земле, сворачиваясь пружиной и готовясь к прыжку. Бхехан тут же решил воспользоваться представившейся возможностью и атаковал разум врага психическими силами.

Он не исчез.

— Этот! — громко крикнул прогностикар, указывая на ксеноса и предупреждая своих поднявшихся в воздух братьев. — Этот, брат-сержант! Он настоящий.

Сержант резко кивнул. У него не было никакого желания разбираться, что к чему. Слова Бхехана в этот момент значили для него не больше, чем бессмысленный фоновый шум. На данном этапе было важно принять решение. Значение имела лишь битва.

Гилеас и Тикайе абсолютно синхронно устремились вниз, чтобы приземлиться на ксеноса. Ближний бой — это одно дело. Во время такого яростного сражения тварь могла отбиваться и представляла некоторую опасность. Но быть раздавленным сверху двумя космодесантниками в силовой броне — это нечто совершенно иное. От этого не так-то просто уклониться.

Не желающий погибать ксенос взвыл в бессильной злобе за несколько мгновений до того, на него одновременно рухнули оба космодесантника. Хрустнули кости, артериальная кровь хлынула из колотых ран, нанесенных существу обломками собственного экзоскелета. Возможно, это был примитивный прием, но тем не менее он оказался эффективным.

Еще две психических проекции немедленно растаяли в воздухе, лишенные подпитки. Гилеас и Тикайе снова активировали прыжковые ранцы и неумолимо устремились в гущу боя. Наблюдавший за всем этим Бхехан на секунду замер, осознавая происшедшее.

Внезапно прогностикару стало все понятно. Ситуация была очень, очень простой.

— Они манипулируют вашим разумом! Брат-сержант Ур'тен, ты должен слушать меня! У них чрезвычайно сильные психические способности. Мой разум должен быть наводнен ими, но это не так!

Прогностикар преодолел охватившее его волнение и заставил себя сконцентрироваться. Он знал, что говорит бессмысленные и бесполезные для всех вещи.

Он рассеял двух иллюзорных ксеносов, разрубив силовым топором их проекции тела. Со смертью одного из настоящих ксеносов исчезли еще два.

Из девяти атаковавших Серебряных Черепов существ осталось четверо. Если теория Бхехана была верна, реален был лишь один или два. Если убить их, остальные просто исчезнут. Если развеять фантомы, останутся только настоящие. Какую бы шутку ни сыграли они с разумами бойцов взвода, казалось, что те не могут различить иллюзию и реальность. Для них два искусственных врага были столь же вещественны, как и те, что соткали иллюзию. Казалось, что противников нельзя поразить ничем, кроме психического воздействия. Лишь псайкер мог что-то сделать.

Все эти размышления были мгновенными, и Бхехан вновь начал концентрировать психическую силу. Первое, что пришло ему в голову — это разрешить сложившуюся ситуацию, сокрушив волю ксеносов психическим потоком праведной ярости Императора. Хотя бой был тяжелым и ограничивался в основном природными препятствиями джунглей, места оставалось достаточно. Он добьется желаемого результата, но при этом существенно истощит свои ресурсы.

Это не имело значения. Его дар мог временно угаснуть, но прогностикар был обученным боевым братом. Он не станет беспомощен. С торжествующим криком он вскинул перед собой обе руки. Огласив джунгли резким возгласом, Бхехан призвал силы варпа.

Мощный заряд потрескивающей энергии осветил его капюшон вспышками синих искр. Последовавшая за этим ударная волна подействовала не только на ксеносов. Она также заставила четырех сражающихся космодесантников на мгновение замереть, поскольку на их разумы теперь влияла не одна воля. Они стали полем битвы разумов, в которой воля прогностикара стремилась изгнать вторгшихся.

Бхехан был обучен, дисциплинирован и силен. Ксеносы, конечно, были смышлеными зверями, но в сражении руководствовались инстинктами и не знали, как противостоять такому сокрушительному удару по своей защите. В течение одного сокращения сердца Бхехан чувствовал, что преимущество ускользает от него, а зазубренные крючья чуждых разумов проникают все глубже. Некоторое время шла эта безмолвная битва, а затем он почувствовал, что хватка ослабла и исчезла.

Двое нападавших мгновенно исчезли. Еще один яростно закричал и устремился в заросли. Бхехан, слегка пошатываясь от чистой мощи своей атаки, автоматически потянулся к его разуму. Его тут же охватила боль и, что псайкеру понравилось еще больше, страх.

Тварь была ранена. Возможно, умирала. Но это было не важно. Прервать его жалкое существование было делом пары мгновений.

— Хорошая работа, Бхехан, — сказал Гилеас, тяжело дыша.

Оставшееся существо перемещалось вокруг штурмового взвода, каждое его движение было текучим и плавным. Прежде, чем кто-то из бойцов смог открыть огонь или атаковать, ксенос отпрыгнул, на его голове вздыбилось нечто похожее на гребень, затем он испустил невероятно пронзительный крик. Если бы на него немедленно не отреагировали авточувства шлемов, им разорвало бы барабанные перепонки. Но этого не случилось.

Ксенос захлопнул пасть, и в его обращенном на космодесантников взгляде вспыхнула злоба, когда он осознал бесполезность последней своей линии обороны. Ни секунды не колеблясь, Гилеас проревел последний приказ. Его голос был подобен звуку труб Последнего Дня:

— Открыть огонь! Не оставляйте ксеноса в живых!

Более выразительно его чувства передал громкий рев болтерного огня. Снаряды пронзили воздух и впились в бронированную тушу ксеноса. Космодесантники не жалели болтов, земля вскоре покрылась стреляными гильзами. Из ран на теле ксеноса фонтанами била кровь. Судя по силе потока, было задето что-то жизненно-важное, и Гилеас, ощущая неизбежную кончину врага, воспрял духом. Внезапно им овладело отчаянное желание раз и навсегда стереть с лица планеты эту мерзость.

Осознав это желание, он взревел, выхватил болт-пистолет и с идеальной смертоносной точностью прицелился между глаз существа. Рувим убрал разряженное оружие и тоже вытащил из кобуры пистолет. Когда он встал рядом с сержантом, они вместе двинулись вперед, стреляя на ходу.

От прямых попаданий болтов в череп ксенос отдергивал голову и издавал визги, способные разорвать барабанные перепонки.

Бхехан нанес психический удар, но его силы были на исходе и эффект получился довольно слабым. Несмотря на это, прогностикар собрал в кулак всю свою ярость, жажду возмездия и ненависть, и обрушил их на ксеноса мощью своего отточенного разума. Псайкер был истощен, но смог оказать на врага воздействие. Существо чуть покачивалось, присев и приготовившись ринуться на Рувима. Оно неожиданно ловко устремилось к космодесантнику, двигаясь слишком плавно и смертоносно для твари, которая уже должна была быть мертва. Ксенос сбил бойца с ног и поднялся на задние конечности. С его челюстей капали кровь и слюна, было видно, что он готовится атаковать.

— Нет!

Бхехан взмахнул силовым топором. Он передал лезвию частицу своей силы и приблизился к своему упавшему брату. Легким, точным движением псайкер погрузил топор в грудь ксеноса.