Лучше воздержаться - Страница 12

Прошло пять лет — это были годы бурных волнений, Венера как бы ворочалась во сне, будто пробуждающийся вулкан. Близорукие земные хозяева Афродополиса, Венерии и других городов под куполами благодушно игнорировали все сигналы опасности. Если они вообще и вспоминали о маленьких зеленых венерианцах, так непременно с презрительной гримасой на лице, как бы желая сказать: «А-а, эти штуковины!»

Но терпению «этих штуковин» пришел конец, и националистически настроенные Зеленые Банды с каждым днем становились все горластей. И вот одним серым днем, ничем не отличавшимся от других предшествовавших ему серых дней, толпы туземцев восстали и заполонили города.

Купола поменьше, застигнутые врасплох, не устояли. Не успели дрогнувшие в бою земляне сообразить, что происходит, как потеряли уже половину Венеры.

Сбитая с толку и ошарашенная столь неожиданным развитием событий — которые, разумеется, следовало бы предвидеть, — Земля отправила оружие и продовольствие жителям остальных осажденных городов и принялась снаряжать огромный космический флот для возвращения отдельных территорий.

На Земле царила атмосфера раздражения, но испуга не было: ведь там знали, что легко вернуть потерянное в результате внезапной атаки. По крайней мере, так считали.

Представьте же в таком случае изумление руководителей Земли, когда в наступлении венерианцев не возникло ни малейшего перерыва. Венузия-Сити была хорошо обеспечена оружием и продовольствием, наружная система обороны была в полном порядке, люди стояли на своих постах. Крошечная армия голых, безоружных туземцев приблизилась к городу и потребовала безоговорочной капитуляции. Венузия высокомерно отказалась и послала на Землю радостное сообщение о наглости безоружных туземцев, которые так безрассудно упивались успехом.

И вдруг послания прекратились, а туземцы овладели Венузией. Та же участь постигла и другие считавшиеся хорошо укрепленными города. Даже сам Афродополис, с населением в полмиллиона, пал перед жалкой кучкой из пятисот венерианцев. И это при том, что в распоряжении защитников города имелось самое современное оружие, известное на Земле.

Земное Правительство скрыло эти факты, и сама Земля совершенно не догадывалась о странных событиях на Венере, однако государственные мужи нахмурились, выслушав странное сообщение Карла Фрэнтора, сына министра образования.

Военный министр Джек Хирсен встал и возмущенно сказал:

— Вы что же, хотите, чтобы мы всерьез отнеслись к случайному заявлению какого-то полоумного «зеленыша» и заключили мир с Венерой на ее условиях? Это исключено. С этими чертовыми скотами можно говорить только на языке силы. Наш флот сотрет их с лица Вселенной, и пора бы уже это сделать.

— Эта задача может оказаться не такой уж и простой, Хирсен, — возразил седовласый Фрэнтор-старший, поспешая на помощь сыну. — Многие из нас давно уже утверждают, что политика Правительства в отношении Венеры неправильна. Кто знает, какие средства нападения они нашли и как намерены их применить.

— Сказки! — воскликнул Хирсен. — Вы относитесь к «зеленышам», как к людям, а они животные и должны быть благодарны за блага цивилизации, к которым мы их приобщили. Не забывайте, мы относимся к ним гораздо лучше, чем мы относились на заре нашей истории к некоторым нашим же земным расам, например, к краснокожим индейцам.

Карл Фрэнтор снова горячо вмешался в разговор:

— Надо исследовать эту загадку, господа! Угроза Энтила слишком серьезна, чтобы сбрасывать ее со счетов, какой бы глупой она ни казалась, а в свете побед венерианцев ее можно считать чем угодно, только не глупостью. Я предлагаю, чтобы вы направили меня на Венеру с адмиралом фон Блумдорффом в качестве специального посланника. Позвольте мне докопаться до сути этого дела, прежде чем мы нападем на них.

Тут впервые заговорил Жюль Дебюк, Президент Земли, человек мрачный и замкнутый:

— Во всяком случае, предложение Фрэнтора резонно. Кто против?

Возражений не было, хотя Хирсен нахмурился и сердито фыркнул. И вот, неделю спустя, Карл Фрэнтор вместе с космической армадой Земли отправился на Венеру.

После пятилетнего отсутствия Карла приветствовала какая-то совершенно неузнаваемая планета. Такая же серо-белая, насквозь мокрая, с теми же вроде бы разрозненными куполами городов, она тем не менее казалась совершенно иной.

Там, где прежде земляне надменно разгуливали среди съежившихся от страха венерианцев, теперь господствовали туземцы. Афродополис стал целиком и полностью туземным городом, а в кабинете бывшего губернатора восседал… Энтил!

Не веря своим глазам, Карл уставился на него. Он утратил дар речи.

— А ведь я так и думал, что из тебя может получиться важная шишка, — выдавил он наконец. — Эх ты, пацифист.

— Я тут ни при чем. Так распорядились обстоятельства, — ответил Энтил. — Но ты! Вот уж не думал, что именно ты будешь представителем своей планеты.

— Именно мне ты адресовал много лет назад свою дурацкую угрозу. И, как видишь, я пришел не один. — Он указал неопределенным жестом вверх, где, неподвижные и грозные, праздно повисли космические корабли.

— Ты пришел угрожать мне?

— Выслушать, каковы твои намерения и условия.

— Нет ничего проще. Венера требует независимости и признания ее Землей в качестве равной и суверенной державы. Мы, со своей стороны, обещаем дружбу и свободную и неограниченную торговлю.

— И вы полагаете, что мы примем это без борьбы?

— Я надеюсь, что да… ради собственного блага Земли. Карл нахмурился и в раздражении откинулся на спинку кресла.

— Ради бога, Энтил, время загадочных намеков прошло. Раскрой свои карты. Как вам с такой легкостью удалось овладеть Афродополисом и другими городами?

— Мы были вынуждены пойти на это, Карл, мы этого не хотели. — Голос Энтила от возбуждения зазвучал пронзительно. — Они не принимали наших справедливых условий сдачи и начинали палить из своих тонитовых ружей. Нам… нам пришлось применить… это оружие. А после пришлось добить большинство землян — просто из жалости.

— Ничего не понимаю. О каком оружии ты говоришь?

— Помнишь, как мы ходили с тобой в руины Аш-таз-зора, Карл? Потайная комната, древняя запись, пять небольших цилиндриков?

Карл мрачно кивнул:

— Так я и думал, но я не был уверен.

— Это оказалось ужасное оружие, Карл. — И Энтил поспешно продолжая, как будто сама мысль о применении этого оружия была ему невыносима: — Его создали древние… но они никогда его не применяли. Вместо этого они его спрятали, и я ума не приложу, почему они его вообще не уничтожили. Жаль, что не уничтожили, право слово. А вот не уничтожили, и я, найдя его, вынужден был применить его… на благо Венеры. — Его голос понизился до шепота, но он собрался с духом и заставил себя объяснить: — Те небольшие цилиндрики, которые ты видел, Карл, оказались в состоянии создавать силовое поле какой-то неизвестной нам природы (тут древние весьма благоразумно отказываются высказываться до конца), поле, которое способно разъединять мозг и разум.

— Что?! — Карл уставился на него с раскрытым от удивления ртом. — Что ты такое говоришь?

— Ну, тебе, вероятно, известно, что мозг — это всего лишь вместилище разума, а не сам разум. Природа «разума» является загадкой, неизвестной даже нашим древним; но чем бы он ни был, он использует мозг в качестве своего посредника для выхода в материальный мир.

— Ясно. И ваше оружие… отключает разум от мозга… делает разум беспомощным… этакий космопилот без контрольных приборов…

Энтил мрачно кивнул.

— Ты когда-нибудь видел лишенное разума животное? — спросил он вдруг.

— Ну да, собаку — на занятиях по биологии, еще когда учился в колледже.

— Тогда идем, я покажу тебе лишенного разума человека.

Карл последовал за венерианцем к лифту. Пока он стрелой несся к нижнему этажу, где располагалась тюрьма, его разум пребывал в смятении. Разрываемый на части ужасом и яростью, Карл испытывал то безрассудное желание убежать, то непреодолимое стремление умертвить стоявшего рядом венерианца. Будто в тумане, он вышел из лифта и последовал за Энтилом по мрачному коридору, петлявшему между рядами крошечных зарешеченных камер.