Лу Саломе - Страница 27

Так промчалось их первое лето, и в начале сентября Лу выехала в Галлейн. Рильке доверяет свои любовные заклинания почте, отправляющейся вслед за ней, в неведении, что за используемым им адресом кроется место встреч Лу с сыгравшим немалую роль в ее судьбе Фридрихом Пинельсом, человеком, к советам которого она не раз прислушивалась, — у его сестры Бронции.

Доктор Пинельс, врач и возлюбленный Лу, являлся также наиболее частым спутником ее многочисленных путешествий. Он был на семь лет моложе Саломе и после восьми лет, прошедших со времени их первой встречи, все еще не терял надежды на то, что Лу разведется и он женится на ней. Он ни разу не упоминается по имени в мемуарах Лу, однако эта история ее жизни отражена в одном из наиболее популярных ее романов — "Феничка".

В нем Саломе рисует судьбу женщины, которая, по ее замыслу, не должна иметь ничего общего с судьбой женских образов Ибсена: это некий вариант непримиримой полемики с мэтром — литературной, психологической и экзистенциальной. Любовь, брак, свобода, вынужденные тайны, — короче, традиционный образ женщины — не может подойти Феничке, и поэтому темой романа является перелом этого традиционного образа. Ведь привычное клише соответствует женскому стереотипу, вырабатываемому мужской культурой. Но если путь женщины сходит с путей, которые ей выдумала культура, и при этом ее человеческие возможности начинают всерьез разворачиваться, она явно попадает в проблемы, которые эта же культура предназначила мужчине. Теперь она должна еще больше страдать, потому что теперь она сама в ответе и расплате за все — это значит, что она должна справиться с войной образов в самой себе и преодолеть конфликт с культурой. Феничка сопротивляется мнимому или-или, которое подвергает женщину идеализации или сатанизации. Проблемы подвижного игрового пространства женщины должны переживаться не в фантазийных эксцессах и не в умственных построениях, но в действительной жизни. В то время как Феничка счастлива спорадическими встречами со своим любимым, он попадает в сети старого образца: он хочет жениться на Феничке, чтобы всегда иметь ее возле себя. Инверсия маскулинной культуры: как мужчина считает женщину "отдохновением воина", так, возможно, Феничка отдыхает от своих собственных душевных войн и напряжений у мужчины, которого она любит. И все же архетипы культуры вызывают в героине разлад: Феничка вдруг беспричинно расстается со своим возлюбленным, но в своих воспоминаниях остается надолго благодарной ему. "Я никогда не была верна людям, но я всегда верна воспоминаниям" — это кредо-признание Лу заставит ее саму сжаться от горечи, когда в 1934 году она будет писать "письмо" к Рильке, умершему восемь лет назад, облекая свои мысли и чувства в форму интимного послания к уже не живущему. "…Мы стали супругами раньше, чем друзьями, а сдружились не по выбору, а повинуясь узам заключенного в неведомых глубинах брака. Это не две нашедшие друг друга половины, а тот случай, когда целое с трепетом узнает себя в другом целом. Нам суждено было стать братом и сестрой, но еще в те мифические времена, когда инцест не превратился в грех…"

Рильке же, после отъезда Лу в Галлейн, пишет ей, подробно рассказывая о том, чем занимается: упорядочивает корреспонденцию, читает книги о Рембрандте и Веласкесе, чтобы потом в дождь долго гулять тропинкой, которой они вместе путешествовали сразу же по прибытии в Вольфратхаузен. Лу научила Райнера тому, что сама переняла от мужа: бегать босиком по траве и на рассвете подглядывать за зверьем и птицами. Впервые благодаря ей он так сильно сблизился с природой, что с той поры будет презирать типичное литераторское невежество в этой области.

Не в силах больше без нее обходиться, он решается отправиться вслед за Андреасами в Берлин и поселиться поблизости от ее дома. Таким образом снова, как в эпоху Ницше и Рэ, они начинают жить странной троицей, сохраняющей столь же странную симметрию — Рильке моложе Лу на столько же, на сколько Андреас ее старше.

Здесь, на вилле Вальдриден в Шмаргендорфе, Райнер, приходя к Лу, надевал голубую русскую рубаху с красной оторочкой под шеей, помогал ей рубить дрова для топки и, моя кухонную посуду, просиживал целыми днями на пороге, когда у нее была какая-либо работа. Она готовила ему его любимые в то время блюда: кашу в горшке и украинский борщ.

Для Рильке это не было ни игрой, ни стилизацией: одновременно он упорно учил русский и увлеченно знакомился с географией. Не будучи слишком уверенным в своем профессиональном будущем, зная, что литературой едва ли удастся прокормиться, он, хотя и записался в университет прослушать курс лекций по истории искусства и этике, в то же время прилежно упражнялся в русском языке. Вместе с Лу они решили, что в будущем ему следует зарабатывать переводами русской литературы, которая в Германии в то время пользовалась особой популярностью.

Весной 1898 года Рильке выехал в Италию, навестив по дороге свою мать, отдыхавшую на озере Гарда. Здесь он — по желанию Лу — по свежим следам пишет заметки, прославившиеся позже как "Флорентийский блокнот". Сама же Лу в это время, подчиняясь своей весенней горячке путешествий, очутилась в Сопоте. Ведомый любовной тоской, Рильке неожиданно нагрянет туда к ней, надеясь, что его примут так, как он нафантазировал себе в посылаемых ей стихах. Воистину, прав был Борис Пастернак:

Увы, его ждало разочарование. Лу не была сторонницей столь экзальтированных порывов: "И вновь я был пред Тобою самым жалким нищим на самом заброшенном пороге Твоего существа, которое покоится на широких и безопасных колоннах".

И все же несколько ее слов могли развеять любое отчаяние — в конце концов лишь сумасшедшему поэту дано "таянье Андов влить в поцелуй":

"Будь всегда такой ко мне, Любимая, Единственная, Святая. Позволь, чтобы мы вместе подымались в гору под названием "Ты" — туда, где высокая звезда… Ты не являешься моей целью. Ты — тысяча целей. Ты — всё".

Она действительно сумела стать всем — пристанищем и палачом, который, казня, превращает в героя. Ее образ означал — тот, кто идет за ней, должен стать сильней, чем она:

Лу обрисовывает Райнеру самую близкую цель: путешествие в Россию. Решено было, что они отправятся туда в 1899 году, на Пасху, вместе с Андреасом. Однако осуществление плана требовало немалых усилий, в том числе и финансовых. Рильке не мог рассчитывать на помощь своей семьи. Доходы Андреаса в это время зависели главным образом от количества уроков персидского, турецкого и арабского языков, которые он давал дома. Поэтому Лу решила пополнить общую кассу сама: она пишет для издательства Готта цикл новелл, которые выйдут в 1899 году под названием "Дети человеческие", а также множество очерков, критических статей, эссе для популярных журналов. Всякий раз, когда она видела перед собой всерьез захватывающую ее цель, Лу развивала бешеную работоспособность: за это время она опубликовала двенадцать рассказов и около двадцати статей.