Ловушка для вершителя судьбы - Страница 10

Однажды зимним вечером друзья сидели по-турецки на потертых красных креслах в квартире Алексея. В плохую погоду они часто проводили время именно здесь. У Бори дома была бабушка, обладавшая удивительно чутким для ее лет слухом и чрезвычайно интересовавшаяся жизнью внука, особенно его секретами – а родители Алеши целыми днями пропадали на работе, и потому у Ранцовых ребятам никто не мешал. В тот вечер друзья говорили о будущем. Тема была весьма актуальной – до выпускных экзаменов уже рукой подать, а «хорошист» Ранцов так и не определился, в какой вуз он будет поступать. Интересовало и привлекало многое, но выбрать из этого что-то одно и конкретное представлялось невозможным.

– Тебе-то хорошо, – заявил хозяин гостю, – у тебя с выбором профессии давно все ясно. Литинститут имени Горького или в крайнем случае филфак МГУ. А вот что делать мне?..

– Ну, допустим, насчет меня ты ошибаешься, – отвечал друг. – Я не пойду в Литературный, а буду поступать в МАМИ.

– Ты? В МАМИ? – Алексей был изумлен. – С чего это вдруг?

– Ну, мы с родителями так решили, – пожал плечами Борька. – У отца там приятель преподает. Предки правильно говорят: писатель – это не профессия. То ли дело инженер! Да и ездить не так далеко – на метро с одной пересадкой меньше сорока минут получается.

– Но ты же чистый гуманитарий! – недоумевал Алеша. – Зачем тебе в Автомеханический, что там делать? Там же сплошные математика и физика, как ты их сдашь?

– Так я же говорю – папин друг поможет. Мне уже репетиторов наняли…

Боря отвечал как-то неохотно и при этом не смотрел на приятеля, а не отрывал взгляда от незашторенного окна, за которым сыпалась мелкая снежная крупа. И Алеше, давно и хорошо знавшему друга, несложно было догадаться: тут что-то не так. Похоже, Борька совсем не в восторге от подобного варианта развития событий. Почему же он смирился? Может, родители надавили?

– Все равно не успеешь подготовиться, – стал прощупывать почву Алексей. – Всего несколько месяцев осталось. Завалишь экзамены.

– Ну, положим, в Литературный я бы тоже экзамены завалил… – вяло парировал Боря.

– Почему? У тебя всегда одни пятерки за сочинения!

– За сочинения у меня всегда пять/три, не забывай. В лучшем случае – пять/четыре. Грамотность хромает… А в гуманитарных вузах русский язык надо знать о-го-го как!

Но Алешу все эти аргументы не убеждали.

– Все равно надо попробовать! Пошли что-нибудь из своих произведений на творческий конкурс в Литературный.

Друг снова пожал плечами. Помолчал и нехотя пробормотал:

– Да я уже.

– Что – уже? – не сразу понял Алеша.

– Уже послал. Три рассказа и повесть. Ту, фантастическую, помнишь, про путешествие в будущее на машине времени?

– Помню, конечно. Классная! И что же?

– Что-что… Позавчера прислали отзыв, что, мол, есть интересные моменты и свежие эпитеты, но в целом рассказы сырые и требованиям не удовлетворяют, композиция хромает, все такое… А повесть вообще никуда не годится, потому что вторична.

– Что значит – вторична?

– Ну как бы это тебе объяснить… Неоригинальная, что ли. Они считают, что я просто подражаю нашим и зарубежным фантастам, не внося ничего своего. Эх, Лешка! Не быть мне писателем никогда…

От сочувствия другу, который так глубоко и сильно переживает, у Леши даже заболело сердце. С ним такое бывало от сильных эмоций: понервничаешь, например, на уроке – и вдруг как кольнет в груди. Мама даже врачу его показывала, но врач объяснил все это подростковым возрастом. Мол, бывает такое, еще несколько лет – и все пройдет.

– Ну прям уж и никогда! – кинулся утешать друга Алексей. – Нельзя так легко сдаваться, Борька! Не получилось в Литературном – попробуй другие варианты.

– Ну уж нет! Еще раз получить по морде? Увольте! Хватит с меня. Я знаешь как позавчера психовал? Даже были мысли руки на себя наложить.

Алексей внимательно посмотрел на приятеля, и тут его словно осенило: «Вот в чем дело! Он просто боится. Боится еще одной неудачи. Надо бы поддержать его, но как?»

– Слушай, Борька, а давай поступать вместе? – Он сам не знал, как слетела с его языка эта фраза.

– Куда это? В МАМИ? – не понял тот.

На миг – всего лишь на миг! – Алеша задумался. Вообще-то Автомеханический – это чертовски интересно, тут Борька прав. Как здорово было бы самому делать красивые современные машины, такие, как показывают в зарубежном кино!.. Автомобили всегда очень привлекали обоих друзей, они могли часами говорить об этом, особенно в последнее время, когда уже выучили на УПК основы автомеханики и вождения и отец Алексея стал иногда разрешать им поездить на его «Жигулях». Но в тот момент, решил Алеша, машины были не главным. Самым важным казалось спасти друга, не дать пропасть его таланту.

– Нет, не в МАМИ, – возразил он, – а… Где там еще, кроме Литературного, учат на писателей? На журфак МГУ, к примеру.

Борис только присвистнул:

– Скажешь тоже… Туда без блата ни за что не попасть. И потом, я узнавал, чтобы на журфак поступить, обязательно надо печатные работы иметь.

– Какие еще печатные работы?

– Ну, публикации. Статьи какие-нибудь в газетах, в журналах… А кто меня печатать будет, кому я нужен?

– Придумаем что-нибудь. Другие абитуриенты ведь откуда-то берут их, эти печатные работы? Значит, и мы с тобой можем.

Боря вперил в него удивленный взгляд:

– Лешка, но тебе-то зачем это надо? Ты ведь к сочинительству ни сном ни духом…

– А просто так. За компанию. Я ведь так и не решил, куда буду поступать, а вдвоем намного веселее.

– Ну-у… Я не знаю… – заколебался Борис, но Алеша, хорошо знавший друга, уже понял по его глазам, что тот согласен. Более того, очень рад такому предложению.

Вопрос с публикациями решился на удивление легко. Не прошло и нескольких дней, как друзей вызвала к себе завуч по учебно-воспитательной работе. Выяснилось, что ей позвонили из редакции многотиражки завода, который шефствовал над школой, и попросили прислать кого-нибудь из толковых ребят, кто может быстро сделать репортаж о новогодних елках в заводском клубе.

– Справишься, Звягинцев? – строго спросила завуч. – Ну а ты, Ранцов, поможешь товарищу?

Друзья молча и абсолютно синхронно, точно слаженный дуэт мимов, кивнули головами. Ходить на елки, наблюдая за веселящейся малышней, и с самым серьезным видом, как настоящие корреспонденты, брать интервью у их родителей и артистов, развлекающих детвору, ребятам очень понравилось. Сначала они немного смущались, было неловко подойти и заговорить с незнакомыми людьми, но потом ничего – вошли во вкус. И даже получили от исполнителя роли Деда Мороза по подарку – красной пластмассовой коробке в виде кремлевской башни, полной конфет. Ребята для приличия поотнекивались, но потом все-таки подарки взяли.

А в первые же дни после каникул Алексей увидел свою и Борькину фамилии на листе пахнущей свежей типографской краской настоящей газеты. И ошалел от счастья.

– Молодцы, ребята! – Высоченный и тощий, как жердь, редактор многотиражки пожал приятелям руки. – С почином вас, так сказать! Знаете, для первого раза очень неплохо! Слушайте, а может, вы мне и спортивный репортаж сделаете? У нас в следующие выходные лыжная гонка намечается.

После лыжной гонки был День Советской Армии, потом Международный женский день, потом Всесоюзный коммунистический субботник, потом 9 Мая… Таким образом, к концу учебного года у ребят уже собралась целая подборка – три совместных статьи и по четыре самостоятельных на каждого. Более чем достаточно для творческого конкурса на факультете журналистики.

Во втором полугодии друзья приналегли, как тогда говорилось, на учебу – и результаты превзошли все ожидания. У Борьки средний балл аттестата вышел четыре с половиной, Алексей и вовсе окончил школу практически с одними пятерками, еще чуть-чуть – и была бы медаль.

Борис воспрял духом и, похоже, уже не сомневался в успехе. Алеша, напротив, был практически уверен, что у него ничего не получится. Куда уж ему, сыну простого рабочего и бухгалтерши, тягаться с этими нагловатыми мальчиками и девочками в заграничных фирменных шмотках, заполнявшими коридоры старого здания университета на проспекте Маркса! У него ведь нет ни блата, ни таланта, как у Борьки. Конечно, он не поступит, тут и надеяться нечего.