Ловец тумана - Страница 10

Гирбилин прищурился, беззвучно прошептал что-то, двигая одними губами.

– Да вроде нет, – сказал он. – Ты не проклят. Можешь мне поверить. Я в проклятьях разбираюсь.

– Вы кто, победитель «Битвы экстрасенсов»?

– В этой битве, – по худощавому и небритому, усталому лицу Гирбилина скользнула тень улыбки, – мне участвовать не приходилось.

– А в какой приходилось, в Куликовской? Или в какой еще, в Бородинской, может? Забил заряд я в пушку туго? Поделитесь впечатлениями, как оно там было?

– Как-нибудь непременно поделюсь, Сева, – серьезным тоном ответил Гирбилин. – Но, боюсь, до тех пор пока такие слова, как «Мельин», «Эвиал» или, к примеру, «Северный Хьервард», звучат для тебя пустым звуком, мои истории будут сильно проигрывать по части достоверности… Ты вот, кстати, говорил про елочный шар… Не про этот?

Сева отнял ладони от лица.

Гирбилин демонстрировал тот самый елочный шарик, который пытался всучить Севе в вагоне метро одноглазый старик. Шарик, который он отверг и который потом, неведомо каким образом, оказался у него дома, на его мини-елке.

Неужели это было всего пару дней назад? С тех пор, казалось, прошла целая вечность.

– Благодаря этой вещице я нашел тебя, – сказал Гирбилин. – Это что-то вроде маяка. Тот… человек, который дал его тебе…

– Подсунул его мне, – поправил Сева. – Мне этот шарик был на фиг не нужен! Старикан нес какую-то чушь, ахинею полную, и воняло от него, будь здоров как! Я нипочем не взял бы у него эту штуку…

– Тем не менее она оказалась здесь.

– Как и вы. Когда вы уйдете?

– Я уйду. Но сначала ответь, пожалуйста, на один вопрос. Ты только что упомянул неких «Стражей Поднебесья». Что именно тебе про них известно?

– Их главный пытался нанять меня на работу, – криво ухмыльнулся Сева. – Меня и еще одну девушку. А потом его подручный на моих глазах принялся запихивать ее в микроавтобус, зажимая ладонью рот. И зарядил мне по роже. Вот что мне известно про этих гребаных «Стражей»!

Гирбилин, казалось, переваривает эту информацию. Он снова принялся бормотать себе под нос что-то беззвучное. Заложив руки за спину, ссутулился, прошел обратно в кухню. Выглянул в окно, аккуратно, стараясь держаться за шторой. Вернулся обратно в коридор.

– Значит, я опоздал, – пробормотал он. – Но почему в таком случае они не забрали тебя? Не понимаю… И эта девушка, как ее зовут?

– Жанна!

– Жанна, – эхом повторил Гирбилин. – Жанна… Нет, решительно не понимаю… Что-то изменилось. Что-то сместилось в расстановке фигур…

– О чем вы толкуете, черт бы вас побрал?! Какие еще фигуры? Они ее украли! Понимаете? Похитили! Прямо у меня из-под носа…

Гирбилин, потирая поросшую щетиной щеку, перевел на него рассеянный взгляд:

– Ты не представляешь, – сказал он, – как долго я ждал нашей встречи. Как готовился. И вот, все пошло наперекосяк. Вообще все…

– Да уж, с этим, блин, не поспоришь!

– Сева! Ты должен рассказать мне обо всем. По порядку. Я прошу тебя. Это может быть очень важно. Важно не только для тебя или для этой девушки, Жанны… Но и для… – он всплеснул руками жестом отчаявшегося хирурга из анекдота, – …для всего этого мира! Для всех миров… Хмарь забери, как же объяснить! Я так долго готовил эту речь… А теперь счет идет на часы. Нет времени, совершенно нет времени… Прошу тебя, расскажи, что с тобой произошло? По порядку. А потом – если захочешь, я уйду. Я должен знать. Это будет справедливо, в конце концов, чтобы оказаться здесь, я преодолел очень долгий… очень долгий путь, Сева.

Сева не чувствовал ничего, кроме предельной, отупляющей усталости. Он не понимал, что ему делать, к кому обращаться. А суматошные события прошедших дней крутились перед глазами безумным калейдоскопом, будто ищя выхода. Ему нужно было с кем-то поделиться.

«Какая, к черту, разница?» – подумал он.

И Сева стал рассказывать. Устало, но обстоятельно и по порядку. Уже никуда не спеша и ничего не боясь. Он просто устал бояться.

Когда Сева закончил свой рассказ, за окном уже занимался рассвет – за обледенелыми ветвями деревьев затеплилось, заалело. Алые тона переходили в насыщенное золото, продираясь сквозь завесу зеленоватых облаков. Рассвет напоминал пробуждающегося фантастического змея, медленно распускающего кольца длинного тела, мерцающего многоцветной чешуей.

Сева рассказывал долго, старался не упустить ни единой детали. На этом настаивал Гирбилин.

Дважды они прерывались, чтобы выпить пустого чаю с черствым печеньем-соломкой. Кроме нее, ни в буфете, ни в холодильнике ничего не нашлось. Не было еще до нежданного явления Гирбилина, которому повезло – досталась залежавшаяся четверка яиц. Даже сахар закончился, все не доходили руки купить.

Сева рассказал про все. Даже про Те-самые-сны. Даже историю с ржавым «троянским» холодильником, которая так понравилась Жанне. Даже о том, какие у нее глаза. Как они меняют свой цвет – с холодной морской зелени, равнодушной и безучастной, до травянисто-зеленого блеска, будто листва на солнце – веселая, утверждающая жизнь.

Закончив рассказывать, Сева устало откинулся на спинку стула и закрыл глаза.

Некоторое время молчали.

Гирбилин стоял, привалившись к холодильнику, задумчиво постукивая ненадкушенной соломкой по нижней губе.

– Я знаю, зачем им понадобилась Жанна, – сказал он, наконец. – И знаю, куда они ее увезли.

– Знаете?? Но откуда?!

– Оттуда же, откуда знаю, что за внезапный «форс-мажор» помешал Мурину провести с тобой остаток этого так называемого «собеседования» лично. Не случись этого форс-мажора, он бы не стал перепоручать это дело своему цепному псу. Так же, как и похищение девочки. Не в его стиле.

– И?! Что ж это за форс-мажор?!

– Я, – Гирбилин улыбнулся.

Странная это была улыбка. Что-то неправильное было в том, как этот некрасивый, сутулый, носатый и, судя по всему, уставший еще больше, чем его собеседник, человек растягивал свои бледные тонкие губы, открывая ряд белых, но неровных зубов.

Севин нежданный гость не привык, не умел улыбаться.

«Да ведь они все похожи, – подумал Сева, – такие разные, но у всех есть что-то общее. Тот безумный старикан из метро. И Мурин. И его приятели – эта бабища с постным лицом, и костолом Вегард… И вот он, Гирбилин… Их всех связывает некая общая черта. У них у всех что-то звериное во взгляде. В манере. В поведении. В них во всех что-то… нелюдское, чужое…»

– Мы с этим Муриным, – добавил Гирбилин, гася свою неправильную улыбку так поспешно, будто застеснялся ее неуместности. – Старые приятели. Вернее сказать, старые неприятели. Нас с ним многое связывает. Общее прошлое. Общие тайны. Взаимная ненависть.

– И вы знаете, где он? Вы знаете, куда они увезли Жанну?

– Да, – кивнул Гирбилин. – А самое главное, что это знаешь и ты. И по этой причине я здесь.

– Я вас не понимаю. Где она?? Объясните же толком!

– Есть такой город, Хмарьевск. Большой город, некогда великий город. Он и назывался раньше иначе… Он мог бы стать мировой столицей, местом, куда ведут все дороги, оплотом цивилизации, средоточием порядка… а превратился в скопище разнообразного сброда, устроившегося посреди болот. Превратился в прореху, через которую проникает в мир всякая дрянь. Всяческая Хмарь.

– Первый раз слышу. Это где, в Сибири где-нибудь? У меня там дядя живет.

– Нет, – сказал Гирбилин. – Это не в Сибири. Это вообще не на Земле. Не на ЭТОЙ Земле.

– Ну, понесло, – Сева покачал головой. – Сначала старик, потом этот хренатор Мурин, теперь вы… Везет мне на сумасшедших!

– Чему удивляться? – Гирбилин с хрустом откусил от соломки. – Мы живем в сумасшедшие времена.

– Вы не сказали, где он находится, этот ваш Хмаровск, или как его. Не на Земле – это типа где? На теневой стороне Луны? По соседству с Четвертым рейхом и базой маленьких зеленых человечков?

– Ведь ты был там, Сева, – Гирбилин, безмятежно жуя, с прищуром поглядывал на рассвет за окном. – Ты был в Хмарьевске.