Ловец сбежавших невест (СИ) - Страница 1

Глава 1. Неиспользованный железнодорожный билет

О каких все-таки глупостях думаешь, когда ночью под проливным дождем, не оглядываясь, бежишь сквозь мрак, через жуткий Вдовий лес, по самой скользкой дорожке в мире! Прочь из родного дома, прочь из привычной жизни, прочь от беззаботного прошлого и… навязанного ужасного брака. Прочь, прочь!

Дождь хлещет, ветер воет, луны не видно. Унылые черные деревья перемежаются с не менее унылыми надгробиями и памятниками, выражающими вселенскую скорбь. Под насквозь промоченными ногами чавкает и хлюпает, привидения не всегда успевают утащить свои призрачные саваны из-под каблучков моих новеньких красных ботинок,  шляпка раскисла, мокрая вуаль колотит по щекам, а я почему-то думаю о носе сэра Перси.

У него чудовищный нос.                  

Самый уродливый нос в мире.

Огромный, с волосатыми ноздрями. С ноздрями больше, чем ноздри у матушкиных мулов.

Но мулы хотя бы милые. У них бархатные мягкие губы, и любого мула я была б не прочь поцеловать. А сэра Перси, наверное, и собственная матушка перед сном целовала с содроганием, и тайком сплевывала в сторону.

Сэр Перси, за которого, к слову, меня хотели выдать, в отличие от мулов совсем не мил. Хотя нечто лошадиное в его чертах есть. То ли длинные зубы, которые он радостно скалит, улыбаясь, то ли скуластое худое лицо. Он и головой мотает, как самый упрямый мул, когда ржет, ой… то есть, смеется.

А еще он рыжий, как таракан. У него лохматые бакенбарды и белесые ресницы. Конечно, он знатен и богат, он граф, но никакие богатства не заставят меня стать графиней Сильверспун, пусть даже эта фамилия и обещает немыслимые блага!

Как было не сбежать от такого?! Непременно нужно было сбежать.

Я - Анжелика Сеймур, и я - беглая невеста.

Побег невесты накануне свадьбы - дело неслыханное. Хотя почему неслыханное, если вот уже много веков подряд невесты бегут - и магия их подери, ловят далеко не всех! Говорят, есть целая гильдия отчаянных людей, готовых предоставить беглянкам магическое убежище, и таким счастливицам удается исчезнуть навсегда и начать новую жизнь где-то далеко, где никто их не опознает и не выдаст насильно за кого попало.

Те же из невест, что попались… ох, не хотела бы я попасться, не хотела! Их ловят специальные ловцы, заковывают в магические кандалы и доставляют домой. И кандалы эти не снимаются вплоть до самой свадьбы и первой брачной ночи! Чтоб невеста снова не задала стрекача.

А потом бежать уже не куда…

Супруг может оказаться очень строг и злопамятен, и за побег и попытку его опозорить может вычерпать магический дар досуха. И несчастная невеста на долгое время останется магически глухой и слепой - ни дать, ни взять, калека.

Но даже страх перед таким зверским наказанием - ничто в сравнении с ужасом, который я испытываю, представляя первую брачную ночь и радостного длиннозубого сэра Перси на пороге моей спальни, в ночной рубашке до пят, в ночном колпаке и со свечой в руках.

Шлеп, шлеп! Шлепают его тапки в моем воображении. Шлеп, шлеп! Молодой муж будет целовать тебя! Шлеп, шлеп! И никуда не деться. Шлеп, шлеп! Придется смириться и терпеть.

Просто мороз по коже!

В моем воображении новобрачный сэр Перси рисовался просто приведением, символизирующим дух моего умершего счастья…

Как жить после побега дальше, на что - я не знала. Не знала ничего, кроме того, что некий человек встретит меня в поезде на пути в Лонгброк и поможет. Все мои надежды были возложены на этого самого человека, которого я не видела, не знала, и который должен был опознать меня сам.

Сэр Перси, конечно, поцеловал меня и потискал в углу потемнее, напугав до полусмерти и получив за это пощечину, но даже его слюнявые лошадиные поцелуи, воняющие табаком, не выбили из моей головы остатки ума. В моем ридикюле было припрятано несколько золотых монет и кое-какие мои побрякушки, что можно продать потом. На первое время должно хватить.

Несмотря на нетерпеливые домогательства сэра Перси, жаждущего уже зажечь свою свечу и исполнить супружеские обязанности, проделав надо мной все те мерзости,  о которых шепотом говорят замужние дамы, я ни за что, ни за что не осмелилась бы бежать, потому что меня сразу поймали бы и вернули б обратно.

Но мне повезло; блюстители порядка, если и присматриваются пристальней к девушкам без провожатых, то высматривают не меня. Они высматривают не мои золотые волосы и не мои зеленые глаза.

Они ищут совсем другую сбежавшую невесту.

Потому что все газеты пестрят огромными скандальными заголовками и фотографиями изящной черноволосой девушки с фарфорово-белой кожей и светло-голубыми глазами, распахнутыми так широко и доверчиво, что от этой хрупкой нежной особы точно не ожидаешь никакого подвоха.

Иностранная принцесса, невеста Гемато-Короля, сбежала в одну ночь со мной. И, конечно, если и есть в газетах что-то о моем неблаговидном поступке, то информация эта потонула под кучей статей и фотографиями строптивой и коварной кандидатки в королевы.

Я ее понимала.

Глядя в ее удивленно распахнутые, такие чистые, как весеннее небо, глаза, я понимала, что ей до дрожи страшно быть рядом с грозным и страшным Гемато-Королем. Их брак - всего лишь политическая договоренность, международная игра, условие, при котором война между нашими королевствами не начнется никогда. Она - такая же юная, как и я, и тоже, наверняка, мечтает о любви и счастье, а не о том, как бы усесться на трон рядом с незнакомым пугающим человеком.

Гемато-Король… а что король? Кто вообще его видел, кто знает, как он выглядит?

На троне сидит широкий, наверное, как шкаф, робот огромного роста, облаченный в синий королевский мундир и громоздкие металлические блестящие доспехи. Голова его скрыта шлемом; руки одеты в перчатки. Люди узнают о том, что там, под металлом и натянутым под него мундиром, сменился правитель лишь из газет с некрологом.

Король умер - да здравствует новый Король!

Молодой Гемато-Король на троне всего пару лет, и уже ему подыскали невесту, иностранку с титулом. Настоящую принцессу, которую готовили быть королевой с самого рождения. Она должна была быть готова к тому, что ее муж будет не так уж хорош собой и, вероятно, не молод, но зато в короне.

Но, как оказалось, кое к чему готовой быть невозможно…

Бежать, бежать, бежать до самого Лонгброка!

Именно там магическая гильдия, что поможет мне.

****

Сразу за Вдовьим Лесом была станция; и на поезд я успела, хотя к тому времени, как я влетела на перрон, он уже разводил пары.

В вагоне было, слава магии, хорошо натоплено и совсем немноголюдно. Я успела себя привести в порядок, просушить вуаль и волосы магическими вспышками еще до того, как поезд тронулся и пошли продавцы билетов.

Напротив меня сидел скучнейший долговязый длинноногий тип, то ли простуженный, то ли сонный. Он то и дело зевал, осматривался по сторонам и снова утыкался носом в грудь. И на меня он посмотрел одним глазом и тоже скучно зевнул, на всякий случай спрятав ноги в огромных ботинках под сидение. У меня от сердца отлегло; значит, я не вызываю подозрений.

Немного дальше, впереди меня, сидел еще какой-то человек, в скучном  темно-сером, отливающим синим металлическим цветом, костюме с двумя рядами пуговиц. Наверняка госслужащий.

И совсем рядом, тоже безразлично посматривая в окно, в белоснежной сутане из самого тонкого, самого дорогого сукна, сидел священник. От его снежной белизны, казалось, в вагоне становится светлее. У него были ослепительно-белые, чуть волнистые волосы, белоснежная кожа, белее, чем его сутана, и красные глаза.

«Альбинос», - подумала я, не замечая, что засматриваюсь на молодого священника совершенно неприлично.  Несмотря на красные глаза, мужчина был очень привлекателен. Он не походил на пышущих здоровьем крепких спортсменов с румяными щеками, но, тем не менее, что-то в нем было этакое притягательное, что нельзя было глаз отвести. У него были тонкие, правильные, красивые черты лица и на удивление натруженные, крепкие руки, смиренно сложенные на коленях.