Ловец душ - Страница 13
– Я… я замерз.
– Есть хочешь?
– Д-да.
– Тогда я стану учить тебя, как жить на моей земле. На ней есть множество вещей, чтобы поддерживать нас: коренья, сладкие муравьи, жирные личинки, цветы, клубни, листья. Ты научишься всему этому и станешь человеком леса.
– Лесником?
Катсук покачал головой из стороны в сторону.
– Человеком леса. Это совсем другое. Ты хитер, в тебе есть дьявол. Именно такие становятся людьми леса.
Дэвид не понимал смысла этих слов, но на всякий случай кивнул.
– Ворон сказал мне, что мы можем идти и днем. Мы выйдем сейчас же, потому что хокваты вышлют на поиски людей. Они придут сюда из-за твоего хитро брошенного платка.
Дэвид провел языком по губам.
– Куда мы пойдем?
– В горы. Возможно, мы найдем там долину мира, где мои предки однажды набрали воду жизни.
«Он совершенно сошел с ума», – подумал Дэвид и сказал:
– Я хочу пить.
– Напейся из ручья. А теперь поднимайся.
Дэвид послушался, ожидая, что ему снова свяжут руки. У него болел бок, на котором он лежал на каменном полу пещеры. Он поглядел на дневной свет снаружи. «Идти днем, когда где-то рядом летает вертолет?»
«А может, погоня уже рядом, и только потому сумасшедший Катсук собирается бежать при дневном свете?»
– Ты думаешь, твои друзья прилетят в своей дьявольской машине, чтобы спасти тебя? – спросил индеец.
Дэвид потупился и уставился на камни, покрывавшие пол пещеры.
Катсук довольно рассмеялся.
– Как тебя зовут?
– Хокват. – Не подымая взгляда.
– Очень хорошо. Только твои друзья нас не увидят, Хокват.
Дэвид поднял глаза, чтобы встретить взгляд в упор.
– Почему не увидят?
Катсук указал головой на выход из пещеры.
– Там со мной говорил Ворон. И он сказал, что укроет нас от всех искателей с неба. Я даже не буду тебя связывать. Ворон удержит тебя от побега. Если ты попытаешься сбежать, Ворон укажет как тебя достать и убить. Ты меня понял, Хокват?
– Д-да. Я не буду убегать.
Катсук довольно усмехнулся.
– Именно это и сказал мне Ворон.
11
И оставит человек отца своего и мать свою, и будет держаться с духом, что свяжется с плотью его. Но, до того как получит плоть эту, будет он нагим, каким мог он быть ни перед кем. И не будет он стыдиться наготы своей, понимая, что есть такая и такая кость среди костей его, и тогда плоть его закроется и сотворится все. И овладеет тогда человеком этим тяжелый сон, хотя бог создал человека. И не найдется никого, способного помочь; все имена человеческие будут Боговы. И Бог человеческий станет причиной того, что падут небеса, что каждый зверь полевой сможет зваться человеческим именем и познает душу. Зовут ее живой душой. Каждая скотина, каждый дикий зверь, любое создание заберется в человека, чтобы увидать – что сотворилось из первичной материи в живой душе. И человек, отделенный от того, что его сформировало, создало, назовет только лишь имя его, считая это за помощника или помощников. Но Алкунтам сказал: «Если не будешь добрым – умрешь. И все живое станет плотью от плоти твоей, и отделен станет человек от неба.»
Шум вертолета разбудил Катсука вскоре после полудня. Он неподвижно лежал под елью, определив направление звука еще до того, как поднять голову. Но даже и потом он стал двигаться очень медленно, будто встревоженный зверь, хотя знал, что нижние ветви скрывают его, но стараясь не сделать ничего такого, что привлекло бы внимание искателей.
Вертолет возник над деревьями, растущими на склоне, описал круг над их укрытием, потом улетел и возвратился снова. «Так-так-так» винтов заглушило все остальные звуки, когда рокот кружил над скалой, отражаясь от поверхности осыпи.
Катсук глядел в небо через скрывающие его ветви. Солнце отражалось от округлого корпуса воздушной машины. Вертолет был серебристо-зеленым, с эмблемами Службы Национального Парка. Винты производили еще и какой-то дополнительный: противный, шипящий звук, от которого ладони Катсука вспотели.
Почему он кружит здесь? Что привлекло его внимание?
Индеец знал, что тень ели скроет его, но присутствие поисковиков действовало ему на нервы, из-за чего хотелось куда-то бежать.
Снова и снова возвращался вертолет, облетая оползневую стену и граничащие с ней деревья и скалы.
Катсук думал о мальчишке в пещере. Люди из вертолета могли посадить машину и выскочить сразу же после того, как услышат крик. Только на вершине склона сесть они не могли – этому мешали деревья, а сам склон был очень крутым.
Но что они вообще тут делают?
Катсук отвел взгляд от вертолета и взглядом обследовал поверхность склона. Внезапно его глаза сфокусировались на каком-то предмете. У самого основания стены обрыва, на узенькой полоске отблескивало что-то неестественно белое.
Там, где все должно быть серым и зеленым, лежало нечто белое. И острые глаза лесников из вертолета заметили это.
Катсук изучал эту белую штуку, в то время, как вертолет делал следующий заход. Что же это было? Поднятый винтами воздушный поток заставил это нечто взлететь.
И тут понимание происходящего бомбой взорвалось в голове индейца: НОСОВОЙ ПЛАТОК!
Хокват вытащил из кармана носовой платок и бросил его здесь. И снова воздушный поток подхватил квадратик ткани, показывая его чужеродную этому месту натуру.
Эта вещь буквально кричала наблюдателю, что нечто, изготовленное человеческими руками, валяется здесь, в глуши, вдалеке от обычных дорог. И такая вещь обязательно разбудит его любопытство.
Снова вертолет пронесся над деревьями, покрывающими вершину обрыва. Он летел опасно низко, чтобы дать возможность человеку, сидящему рядом с пилотом, осмотреть эту вещь в бинокль. Катсук видел отражение солнечных лучей на линзах.
Если искатель направит свой бинокль на тень под елкой, он сможет даже увидеть очертания человеческой фигуры. Только опытность сработала против людей, сидящих в летающей машине. Они исследовали возможности подняться на склон, но видели только поднятую винтом пыль. Склон был для них лишь сложным барьером для пеших искателей. Они посчитали, что человек на эту осыпь вскарабкаться не может.
Пилот пытался парить над склоном, чтобы у наблюдателя появилась возможность все хорошенько рассмотреть, но воздушные потоки породили сильнейшую турбулентность. Вертолет заваливался и скользил в опасной близости от вершин деревьев. Двигатель ревел, когда винтокрылая машина вздымалась над скалами. Деревья согнулись под ударом воздушного бича.
Катсук спрятался подальше в гущу деревьев.
Пилот храбро искал места для посадки рядом с заинтриговавшим его белым пятном, но это ему не удавалось. Пришлось воспользоваться радиосвязью. Ведь можно было хотя бы сообщить о замеченной им странной вещи, а потом сюда могут прийти пешие искатели.
И снова вертолет очень низко промчался над деревьями, пересекая осыпь. Воздух звенел от шума мотора и винтов.
Внезапно, чуть ниже того места, где прятался Катсук, раздался тихий, скрежещущий шорох. Когда вибрация, вызванная шумом и ударной волной воздуха, сдвинула якорящие осыпь камни из неустойчивого равновесия, склон начал двигаться. Поначалу медленно, камни покатились вниз с неодолимой силой. В воздух поднялось облако серой пыли. Камни и обломки неслись со все большей скоростью, порождая грохот, заглушивший стрекотание механической птицы. Убегая от пыльной тучи, вертолет взмыл над просекой. Ноздрей Катсука достигла вонь горящего от трения кремня.
И вдруг стая воронов, до сих пор тихо сидевшая на деревьях позади Катсука, тоже взмыла в небо. Их крылья перелопачивали воздух. Их клювы были открыты. Но за грохотом лавины их карканья не было слышно.
Теперь уже в движение пришел весь склон. Настоящий каменный мальстрем с ревом несся вниз, к деревьям, заваливая обломанные ветви, с силой выбрасывая в воздух целые бревна. Деревья поменьше и кусты согнулись, но выдержали бешеную атаку.