Ловцы трепанга - Страница 17

— Ладно. Слушай. Мадрепоры — одна из разновидностей коралловых полипов. Их личинки некоторое время после своего образования плавают в воде, потом оседают на какой-нибудь подводной скале и с тех пор остаются на ней навсегда неподвижными. Когда они достигают известного роста, на всем их теле образуются почки — новые полипы; они неразрывно связаны с полипом-родоначальником и навсегда остаются на его теле, в свою очередь образуя новые почки.

Около них оседают другие личинки. Так образуется на скале целая колония молодых полипов. Вновь осевшие молодые личинки перерастают старые колонии, и те со временем отмирают, образуя первый слой кораллового рифа. В течение же своего существования они выделяют известь — строительный материал островов и рифов; а после их отмирания их твердые, как камень, скелеты из углекислой извести образуют слои, возвышающиеся один над другим, до тех пор, пока не достигнут поверхности вод. Таким образом остров, на котором мы спаслись от бури, и все ему подобные острова представляют не что иное, как кладбище мириадов коралловых полипов.

— А эти острова все имеют такую кольцеобразную форму?

— Нет, форма их зависит от формы тех скал, на которых полипы возводят свою постройку. Есть береговые коралловые рифы, представляющие собой коралловые отмели, непосредственно примыкающие к побережью. Здесь основанием для рифов служат ушедшие под воду части почвы.

В тех местах, где берег круто обрывается и уходит под воду, а вдоль берега, на некотором расстоянии от него, идет полоса подводных скал, полипы строят барьерные рифы. Так называются коралловые валы, которые тянутся вдоль берега иногда на сотни километров, как, например, Большой Барьерный риф, который идет вдоль северо-восточного берега Австралии на протяжении более тысячи двухсот километров.

Третий вид мадрепорных построек — атоллы. Они-то и имеют такую кольцеобразную форму, и вот почему. На дне Тихого океана находится множество потухших вулканов, опустившихся под воду в далекие геологические эпохи, предшествовавшие нашей. Верхушки некоторых из этих бездействующих вулканов лежат на небольшой глубине под водой. И вот коралловые полипы, проникнув однажды на эти верхушки и осев на них, начали возводить свою постройку и в течение многих и многих лет подняли ее до уровня приливных вод.

Над поверхностью вод возводить свою постройку полипы не могут: там нет «строительных материалов», которые в воде в изобилии наносит им течение.

Дальнейшая работа производится уже не полипами, а стихийно бурями. Бури набрасывают один на другой куски разломанных ими коралловых поясов, а поверх — обломки других пород, выступающих уже над уровнем вод. Ветер и воды заносят сюда семена, птицы свивают гнезда. Так образуется новый остров, иногда с пышной растительностью, травами, деревьями.

Ты знаешь, что кратеры вулканов по большей части круглы и пусты внутри. Полипы возводят свою постройку только по краям кратера и таким образом сохраняют в ней его круглую форму. Так произошли эти причудливые острова, которые называются атоллами, что на малайском языке означает «низко лежащие острова».

И канал, через который мы проникли в лагуну, отражает форму кратера. На краях некоторых кратеров имеются широкие и глубокие разрывы, идущие вертикально. Полипы не могут жить на большой глубине, не перенося слишком резкого давления и низкой температуры, и возводят свои постройки там, где им обеспечена возможность существования. Поэтому они обходят разрывы в кратерах, оставляя пустое место, которое и образует канал или пролив на некоторых атоллах. Понял?

— Да, дядя. А постройки полипов крепки?

— Они так же крепки и оказывают такое же сопротивление, как гранитные или кварцевые скалы. Полипы, эти крошечные существа, возводят ограды такой крепости, что волны не могут ни опрокинуть, ни разбить их. Правда, время от времени волны, беспрерывно разбиваясь о массы кораллов, там и сям отрывают от них отдельные куски и даже целые глыбы. Но эти разрушения ничтожны в сравнении с грандиозностью постройки этих крошечных архитекторов и каменщиков, день и ночь, из поколения в поколение, в течение тысячелетий работающих над возведением своих зданий.

— Какая грандиозная работа!..

— Да, именно грандиозная: ведь в Тихом океане насчитывается двести девяносто коралловых островов, занимающих площадь в сорок девять тысяч двести квадратных километров; а если, кроме того, сосчитать все островки, где может поместиться деревня или кокосовая роща, то их может оказаться тысячи и тысячи.

— А разве не все острова Тихого океана лежат на коралловом основании?

— Так думали раньше. Но то, что я тебе рассказал, разрушило эти предположения. Думали, что, начиная глубоко снизу, полипы мало-помалу выводили постройки над поверхностью вод. Только впоследствии стало известно, что полипы не могут жить на глубине больше сорока пяти метров и очень редко, при особых условиях, живут на глубине сто метров. Поэтому они сами начинают свою стройку на уже существующем основании.

— Значит, ни на чем не основаны предположения, что, продолжая свою работу под водой, полипы соединят воедино все острова Тихого океана?

— Ну, это только басня: полипы обосновываются только на отмелях, вершинах подводных скал и потухших вулканах.

Но довольно беседовать, Корнелиус. Как ни интересна эта тема, нужно все же воспользоваться царящим на острове спокойствием и хорошенько отдохнуть. А отдых мы вполне заслужили.

Наши путешественники проснулись только к девяти часам утра, когда буря уже начала ослабевать.

Массы туч уходили к проливу Торреса и к Новой Гвинее. Над австралийским побережьем ярко светило солнце, и лучи его золотили еще носившиеся по заливу валы.

Среди росших в изобилии на острове кокосовых пальм летали стаи зеленых и красных попугаев: лори в ярком оперении, маленькие pardolatus — они пели, свистели, a berniclae — безобразные птицы с длинными и тонкими шеями, черными крыльями и растопыренными лапами — носились над водой и камнями в поисках маленьких рыбок и крабов.

— Дядя! — кричал Ханс, который только проснулся и тотчас же перебрался на берег. — Дядя, я приглашаю тебя завтракать.

— А что ты можешь предложить мне на завтрак? Не дичь ли какую-нибудь? Нет, не обманешь: кругом одни тощие птицы.

— Да нет, тут кокосовые пальмы; их орехи полны чудесным соком.

— От этого я не откажусь, — весело отозвался капитан. — Возьми топор, Ван-Горн, и пойдем достанем несколько орехов.

Все вышли на берег.

— Гм… — пробурчал старый моряк, — да их не так много тут осталось. Не австралийцы ли являлись сюда, чтобы нарвать орехов.

— Нет, это не австралийцы; я думаю, что эту операцию произвели крабы. Смотрите, вон там, — и капитан показал на одну из пальм, — я вижу пустой и наполовину сломанный орех, а на песке, если я только не ошибаюсь, следы этих прожорливых животных.

— Как, разве крабы едят кокосовые орехи? — удивленно спросил Ханс.

— О, это не те крабы, которых ты видел. Эти крабы — великаны, а клешни у них необычайной силы. Как только они завидят кокосовую пальму, они тотчас же влезают наверх, обрывают орехи и сбрасывают их вниз.

— Крабы-великаны, да еще лазающие на деревья — вот диковина! Сколько же времени им нужно, чтобы разбить такой орех? Ведь он так тверд, что и топором сразу не возьмешь.

— Крабы и не разбивают их. Они засовывают кончик своих клешней в маленькое отверстие, которое называется «глазом» плода, а затем, вращая орех, просверливают дыру, через которую и высасывают сок, не разбивая скорлупу.

— А эти крабы съедобны?

— Не только съедобны, но и очень вкусны. Я с удовольствием преподнес бы тебе одного такого краба. Посмотри хорошенько между ветвями деревьев: может быть, нам удастся найти его там.

— На дереве, дядя?

— Да, днем они любят спать на деревьях, зацепившись лапами за ветку.