Ловчила - Страница 2

Впрочем, такое поведение хозяйки очень нравилось гостю. Он вдруг почувствовал непреодолимое влечение к ее молодому, пышущему здоровьем, крепкому и упругому телу. Виктор привлек к себе хозяйку и заглянул в ее ставшими пьяными глаза. Голова у Ольги закружилась. Сладко замирая, она чувственно прижалась к Нечаеву и подставила ему полуоткрытый, ждущий поцелуя рот. С пылкостью юноши Нечаев приник к нему, его рука нырнула в разрез платья и заскользила по колготкам, под которыми чувствовалось кружево трусиков…

Неожиданно прозвучавший в коридоре звонок заставил обоих вздрогнуть. Раскрасневшаяся и весьма довольная Ольга отпрянула от Нечаева с проворством испуганной газели.

– Это, наверное, гости! – воскликнула она, тщетно пытаясь восстановить сбившееся дыхание. – Ты иди, Витенька, встречай, а я сбегаю в ванную, подкрашу губы.

С быстротой, какую только позволял разрез платья, Берикова помчалась прочь из зала, а Нечаев направился к двери.

Пришли две женщины. Одна шикарная белокурая мадам лет тридцати, с пышным бюстом, крупными чуть навыкате глазами, вздернутым носом и пухлыми губами. Надетый на ней кожаный плащ с иголочки, сногсшибательное вечернее платье под ним и дорогие туфельки на шпильке говорили о том, что обладательница подобного гардероба далеко не бедствует.

Вторая гостья – высокая брюнетка с тонкой талией – была лет на пять старше своей подруги. Лицо у нее было миловидным, волосы удлиненными, во всем облике сквозила какая-то то ли покорность, то ли обреченность. Об этом свидетельствовали и безвольно опущенные плечи, и усталая улыбка, и грустный взгляд больших карих глаз. Одета скромно: в ношенную, очевидно, не один сезон легкую курточку, черный шерстяной костюм и светлую блузку с повязанным вокруг шеи бантом.

– Мы хотели прийти пораньше, как договаривались, чтобы помочь вам, – с порога затараторила блондинка, – но шеф отпустил нас с работы лишь два часа назад. А этого времени, Витенька, сам понимаешь, женщине едва хватит на макияж, прическу и переодевание. Но мы с Ильмирой сейчас же подключимся и быстренько накроем на стол.

– Помощь ваша не потребуется, – заявил Нечаев. – Ольга управилась со всем сама.

Блондинка сделала большие глаза и вполголоса шутливо воскликнула:

– Какое счастье, что хоть сегодня у меня сохранится маникюр! Обожаю приходить прямо к столу!

– Люда шутит, – тихим грудным голосом призналась Ильмира. – Наверняка и нам есть чем заняться. Мы готовы!

– Для Люды и ее маникюра будет особая работа, – хохотнул Виктор. – Мытье посуды и стирка салфеток.

Блондинка, с интересом осматривавшая прихожую, обитую каким-то диковинным материалом, скорчила гримаску и хотела, видимо, язвительно ответить, но в этот миг в прихожую вплыла Берикова и категоричным тоном заявила:

– Никто ничего в этом доме делать не будет! Я пригласила гостей, и это моя обязанность накрывать и убирать со стола, а уж тем более мыть посуду.

Блондинка показала Виктору язык и, обращаясь к хозяйке, защебетала:

– Мы доставляем вам столько хлопот, столько хлопот! А это все Виктор! Хотели вот отметить Международный женский день на работе, но он заявил, что будем праздновать только у вас! Он якобы приготовил какой-то сюрприз. Держал его в тайне, а вот сегодня мы о нем узнаем. Правда, Витя?

– Правда, правда, – отмахнулся Нечаев и указал на блондинку. – Кстати, вот эту молчаливую особу зовут Людмила. Она главный и единственный бухгалтер нашего магазина. Ильмира – продавец. Ну и разрешите представить вам гостеприимную хозяйку квартиры – Ольгу Есеновну Берикову.

– Давайте без отчества, просто Ольга, – сказала Берикова и широко распахнула створки двери в зал. – Проходите, девочки, устраивайтесь! А Виктор включит вам музыку.

Следующая пара гостей прибыла полчаса спустя.

Шумный импозантный мужчина лет тридцати пяти с крупными чертами лица и жесткими темными волосами, торчащими надо лбом, как козырек кепки, вручил Ольге букет цветов и, поцеловав ей ручку, представился:

– Олег Семенович Кадамов! – Держался он уверенно, с достоинством.

– Между прочим, директор нашего магазина! – добавил вошедший в прихожую Виктор. – А это завскладом – Фефелев Анатолий Владимирович.

Мужчина пенсионного возраста, смахивающий на надутого индюка, пригладил росшие по бокам лысого черепа волосы, число которых не превышало двух-трех десятков, важно раскланялся и передал Нечаеву две бутылки с темно-красным, почти черным напитком.

– Вино собственного изготовления. – Голос у него был звучным, хорошо поставленным, с начальственными нотками.

– Анатолий Владимирович винодел, – пояснил Ольге Нечаев. – В подвале его гаража маленький винзавод. Шутка, разумеется. Прошу всех к столу! – Виктор сделал широкий жест. – И где же это наша молодежь запропастилась?

– Подойдут позже, – ответил директор. – День предпраздничный, торговля идет бойко. Бизнес превыше всего, Витя. Пусть немного поработают.

Когда гости расселись, Кадамов поднял фужер с шампанским.

– За милых дам! – провозгласил он тост, затем нагнулся, достал из-под стола неизвестно как оказавшийся там пакет с подарками и вручил их женщинам.

– Какая прелесть! – раскудахталась Людмила, вертя в руках сверток в целлофановой обертке.

После третьей рюмки гости заметно оживились, а к тому времени, когда заявилась последняя партия гостей, пир был в самом разгаре.

Рыжеволосой Светлане, девушке на выданье, с густонакрашенным привлекательным лицом, Кадамов тоже вручил сверток, усадил рядом с собой и принялся потчевать.

Саша – мужчина за тридцать лет, с бегающими светло-голубыми глазками, острым носом и пышными усами, маскирующими тонкие губы, опрокинул в себя сразу полстакана водки и закусил огурцом.

– Завтра работаем, шеф? – спросил он у Кадамова.

– Разумеется! – Директор подцепил вилкой шпроту и отправил ее в рот. – У людей праздник, а у нас, как всегда, рабочий день… А ты, Игорек, ешь, ешь, не стесняйся! – он фамильярно похлопал по плечу нескладного круглоголового паренька призывного возраста с узкими плечами и прыщеватым невыразительным лицом.

Парень не стеснялся – ел за троих.

Нечаев встал с бокалом шампанского. Вид у него был сконфуженный и глуповатый.

– Друзья!.. Гм-гм… В общем, мы с Ольгой вчера подали заявление в загс!..

– Ага! – заорал захмелевший директор. – И ты держал это в тайне? Еще друг называется!

Остальные члены застолья в силу своего темперамента реагировали не так бурно, однако тоже, казалось, искренне обрадовались.

– Когда свадьба? – спросил Саша. Он себе ни в чем не отказывал и по количеству выпитых рюмок был уже далеко впереди всей честной компании.

Нечаев отпил шампанского, поставил фужер на стол.

– В следующем месяце. Пышной свадьбы не будет, придут человек тридцать. Вы все в числе приглашенных.

– Ура! – завопил Кадамов. Вел он себя очень развязно.

– За молодых! – предложила Ильмира.

– Горько! – пробасил Фефелев.

Все нестройно чокнулись, а Виктор привлек к себе Ольгу и звучно чмокнул ее в губы. Потом достал из кармана небольшую коробочку и раскрыл ее. На черном бархате блеснул драгоценный камень, вправленный в кольцо.

– Какая прелесть! – воскликнула Берикова и хлопнула в ладоши.

– Это тебе! – Под одобрительные возгласы присутствующих Нечаев протянул Ольге подарок и, чтобы скрыть смущение, подтрунивая над самим собой, добавил: – В знак моей безграничной любви и преданности.

Берикова тут же надела колечко на безымянный палец и, отведя руку в сторону, полюбовалась им.

– Танцуют молодые! – неожиданно прокричал директор и громко захлопал в ладоши. – Просим! Про-осим!

Отодвинув стул, Саша ринулся к «стенке» и включил стоявший на полке музыкальный центр. Дивно запел саксофон. Под жидкие аплодисменты Берикова выплыла на середину зала и грациозно сложила свои красивые белые руки на плечах подоспевшего Нечаева. Пара задвигалась в такт музыке. Присутствующие стихли. Внимание мужчин приковывал смелый разрез на платье Ольги, из которого выглядывала стройная ножка, соблазнительно обтянутая колготками. Внимание женщин было сосредоточено на итальянской «стенке», заставленной сервизами и хрусталем; французской мягкой мебели, коврах, дорогих портьерах. Завидная невеста Ольга Есеновна!