Ловчий - Страница 56

Разувшись на верхней ступеньке, мы с Ириной не без комфорта вытянулись на одеялах.

Тем временем Дадо что-то гортанно выкрикнул.

Тотчас в дальней части дома началось движение.

Из дверей высыпала целая стайка девчушек в возрасте от семи до двенадцати лет — все в ярких платьицах из хан-атласа, с длинными черными волосами, заплетенными в множество тоненьких косичек.

Трое из них направились в нашу сторону. Первая поставила перед нами желтый металлический таз, разрисованный гвоздиками. Вторая принесла кумган — узкогорлый медный кувшин с крышкой и носиком, а третья, встав в сторонке, держала на вытянутых руках чистые полотенца.

— Можете ополоснуть руки с дороги, — дипломатично предложил Дадо, опускаясь на скрещенные ноги. — Зебиниссо!

Девочка с кувшином выступила вперед и, наклонив его, полила воду в таз.

Ирина подставила под струйку ладони.

— Какая красивая девочка! Это ваша внучка?

Вопрос был явно некорректен.

По широкому лицу хозяина пробежало чуть заметное облачко. Я уже заметил, что, несмотря на искреннюю сердечность, Дадо ни разу не улыбнулся.

— Внучка — Наргиза, — спокойно ответил он. — Та, что держит полотенца. А это мои дочери — Зебиниссо и Гульрухсор. Зебиниссо хорошо говорит по-русски, а другие все понимают. Если что понадобится — скажите, они принесут.

— О, какие красавицы! — Ирина принялась энергично заглаживать промашку. — Вы, наверное, чувствуете себя счастливым отцом?

— Конечно, — кивнул он. — Ведь у меня еще четыре сына. И три внука. Два сына уже взрослые, женаты. А двое еще учатся. Старшеклассники. Но надо думать о свадьбе…

Девчушки унесли умывальные принадлежности, но тут же появились снова с подносами в руках. Зебиниссо принесла три темно-синих с золотой росписью фарфоровых чайника и пиалы, вторая (кажется, внучка) — множество тарелочек со сладостями, третья — этакое фруктовое ассорти.

— У нас принято начинать угощение с чая, — пояснил Дадо, беря один из чайников. — Притом уважаемым гостям наливают на самое донышко, по глотку, чтобы не торопясь вести дружескую беседу.

— А малоуважаемым? — поинтересовалась Ирина.

— Им — до краев. Пейте, мол, и уходите… Попробуйте, пожалуйста, сладости. — Дадо придвинул к ней тарелочки.

Ирина тут же отведала с каждой — «вкусно!» — и следом переключилась на фрукты, сняв с подноса килограммовую кисть мускатного винограда.

Ну вот, первый глоток чая сделан, теперь не возбраняется поговорить о делах.

— Вчера вечером позвонил Ярослав, — сообщил нам Дадо. — Сказал о вашем приезде. Но не мог назвать точное время, потому что вы летели с пересадкой. Как его дела? Все хорошо? Давно не виделись. Очень давно…

— Мы привезли вам письмо от Ярослава Гавриловича. Ирина!

— Ой! — Она с трудом оторвалась от винограда. — Совсем забыла… — Порывшись в сумочке, она протянула хозяину конверт.

— Извините… — Он развернул лист и углубился в чтение.

Письмо он перечитал как минимум трижды.

— Очень хорошо. — Он сложил листок и сунул его под одеяло, затем повернулся к Ирине: — Скоро будет плов. Вы не сочтете бестактностью, если я ненадолго похищу из-за дастархана Дмитрия?

— Пожалуйста! — Она выбрала с подноса самый сочный персик и принялась его очищать.

Дадо сделал мне знак.

Мы спустились с айвана. Он провел меня к дому и открыл одну из дверей. Мы оказались в светлой комнате, обставленной по-европейски: широкая двуспальная кровать, сервант с дорогой посудой за стеклами, стол, накрытый вышитой скатертью, два кресла, телевизор, холодильник…

— Это — мехмонхана, гостевая комната, — пояснил Дадо. — Она ваша. Для вас и вашей жены.

Хм! Не помню, чтобы я представлял кому-либо Ирину в качестве законной супруги.

— Живите, сколько хотите. Вы тут полные хозяева. Но если комната кажется вам неуютной, выбирайте любую другую. Весь дом ваш.

— Уважаемый Дадо, мы до глубины души тронуты вашим гостеприимством, — церемонно ответил я. — Однако дело требует, чтобы мы как можно быстрее продолжали путь.

— Я знаю, — кивнул Дадо. — Но то, о чем просит Ярослав, требует подготовки.

— Как долго она продлится?

— Сейчас трудно сказать. Думаю, завтра к вечеру все закончу. Но для этого я должен отлучиться. Прямо сейчас.

— Поступайте как лучше для дела, Дадо.

Он ненадолго задумался.

— Вы немножко знаете наши обычаи?

— Именно немножко.

— Но ваша уважаемая супруга впервые в Средней Азии?

— Совершенно верно.

— Тогда вы не обидитесь, если я позволю себе дать несколько советов? Это на пользу.

— Конечно, Дадо. Буду рад.

— Во-первых, не нужно бояться. Моя несчастная республика переживает трудные времена, и все же здесь, в Зеравшанской долине, пока спокойно. Вам нужно в Ак-Ляйляк, да?

— Верно.

— Это глухой горный кишлак. Русских там нет совсем. Но вас никто не тронет. Только не забывайте, что в таких горных кишлаках рано встают. А еще есть люди, которые страдают бессонницей и все замечают, даже в безлунную ночь. Нужно быть осторожным. Старайтесь выказывать уважение старикам. Пусть ваша жена оденется скромнее и повяжет волосы. Обязательно спросите у властей, где поставить вагончик. Это мелочи, но не забывайте про них.

— Очень важные мелочи, Дадо.

— Сейчас я привезу сюда Абдунасима. Хороший парень, поговорите с ним. Он будет сопровождать вас в Ак-Ляйляк и находиться рядом. Он вам понравится.

— Дадо, вы нам тоже нравитесь. Вы чрезвычайно оперативны.

— Делаю, что могу. А теперь вам лучше вернуться к дастархану. Отдыхайте. Скоро подадут плов. Сейчас я распоряжусь и поеду.

Когда я вернулся на айван, Ирина доедала последний персик.

— Ну ты даешь, подруга! — не сдержался я. — Что подумают хозяева?

— Дима, они такие вкусные! — Она сделала вид, что смущена. — Зачем он тебя звал?

— Намекнул, чтобы ты оделась скромнее. Иначе могут быть неприятности с местными джигитами.

— Хорошо, я постараюсь выглядеть поуродливей. Ты хочешь?

— Скоро будет плов. — Я дипломатично ушел от ответа.

— А выпить нам дадут?

— Не исключено, что здесь сухой закон.

— Фи! Сразу стало скучно…

Я полагал, что Дадо уже отправился по делам — по нашим делам, но он снова появился у айвана с ярко-красным пузатым чайником.

— Попробуйте чай другого сорта. А мне пора. Сейчас привезу Абдунасима. — И он удалился.

— Кого он обещал привезти? — спросила Ирина, вытягиваясь на одеялах.

— Нашего будущего спутника. Тебе налить чаю?

— Спасибо, что-то не хочется…

Я налил себе из красного чайника, пригубил и едва не поперхнулся.

Это был отличный коньяк.

Я плеснул во вторую пиалу и протянул ее Ирине:

— Все же попробуй, не пожалеешь. Классный чай!

Она неохотно сделала глоток и тут же резво выпрямилась.

— Дима, а почему так мало?

— Тебе же объяснили, что уважаемым гостям наливают на донышко.

— Я смотрю, тебе нравится быть восточным деспотом.

— Не спорю, есть свои прелести.

Пока, пикируясь, мы дегустировали напиток, Дадо распахнул ворота и вывел из гаража вишневый «форд».

Я уже не сомневался, что наш хозяин — далеко не последняя фигура в здешних краях. Неужели он тоже участвует в наркобизнесе? Но иного объяснения их нервущаяся связь с Путинцевым не имела. Однако же он бросил все свои дела и занимается только нами. Еще одна загадка…

У айвана появилась Зебиниссо. Она принесла второй поднос с фруктами.

Ирина тут же придвинула его к себе.

— Милая, ты не боишься лопнуть? — довольно бесцеремонно поинтересовался я.

— Ну, Дима, не будь занудой. Дай хоть раз отвести душу. Все так вкусно! Не могу удержаться. Еще неизвестно, что нас ждет в этом противном кишлаке. И подлей мне чаю. Из красного чайника. А с завтрашнего дня — все, сухой закон.

— Свежо предание…

Некоторое время мы с Ириной кайфовали вдвоем.