Ловчий - Страница 27
Димка! Никогда раньше я не подозревал, какие неисчерпаемые резервы скрыты в человеке. Кажется, я взлетел. Да, я взлетел и голыми руками перехватил опускавшуюся булаву за ее шиповатую голову. Но и верзила крепко держал рукоять. Началась отчаянная, изматывающая борьба, в ходе которой булава несколько раз переходила из рук в руки. Помню, как закричала Яна. Помню кровь на ее лодыжке. Дальше — туман. Уже позднее мне рассказывали, что я подмял-таки взбесившегося гиганта и, сидя на нем верхом, молотил его как боксерскую грушу. Нападавший и вправду оказался безумцем. Его признали невменяемым и отправили в дурдом. Причины нападения до конца так и не открылись. Поговаривали, правда, что этого психа науськали на семью районного прокурора, занимавшую вторую половину дачного домика. У прокурора тоже была дочь в возрасте Яны, а его жена чем-то напоминала Тамару. Не знаю. Откуда он взял булаву — тоже загадка. Но эксперт утверждал, что булава подлинная, чуть ли не пятнадцатый век. До сих пор ее вижу: словно миниатюрная морская мина, насаженная на факел.
Тамара отделалась относительно легко. Я поначалу считал, что он размозжил ей голову, но оказалось, девушка успела уклониться и лишь один из шипов глубоко процарапал ей щеку — оттого-то было так много крови. По-настоящему досталось только Янке. Он успел припечатать ей. Множественные переломы… Это еще везение, что удар прошел по касательной. Страшно подумать, если бы… — Касаев резко оборвал рассказ и закрыл ладонями глаза.
Так вот что произошло с Яной!
Молчание длилось долго.
— А Кир? — осторожно спросил я.
— Кир… — горько вздохнул Гарик. — Кир поступил согласно своим принципам. Он же еще не успел стать великим и по-прежнему был вынужден беречь себя. Один из коттеджей на другом краю поселка занимал милицейский начальник. Его-то Кир и направил на помощь. А сам удрал. Иначе могла сорваться важная командировка. Конечно же, он опять не струсил. Он просто выбрал оптимальную линию поведения. Не мог же будущий великий деятель рисковать своей светлой головой ради случайной подруги и какого-то репортера с маленькой дочкой! Ладно, Димка… Наливай!
Я наполнил стопки.
— Утомил я тебя, а? — криво усмехнулся Касаев.
— Нет, отчего же… Невероятная история… Как я понимаю, она окончательно развела тебя с Киром?
— С того дня он на многие годы исчез из моей жизни. Не звонил и не писал. Да и я, признаться, не искал контактов, хотя боль постепенно улеглась. Я не таил против него зла, но разве можно было забыть, как он закрывался Яной от сумасшедшего громилы? И все же я не хотел его судить. Ну, поддался человек панике, повел себя некрасиво… Как там у Маршака:
— Но ты-то, Гарик, не спасовал.
— Что — я? Я не о себе думал — о Яне. Если бы не она — кто знает?
— А я уверен, что ты повел бы себя по-мужски в любых обстоятельствах.
— Спасибо, Дима. Но речь не обо мне — о Кире. Я попросту постарался вычеркнуть его из памяти. А между тем наступили новые времена. Развалилась империя, рухнула идеология, ушли в небытие казавшиеся вечными правители, и на капитанском мостике нашего корабля, столь непослушного ветрилу и рулю, столпились новые люди. Где-то там замаячил и Кир… Все чаще на телеэкране появлялось его энергичное лицо с обаятельной улыбкой. Может, он и вправду ощущал свое особое предназначение? Видел глубже? Мыслил на качественно ином уровне? Ох, не верю… Да и душа противилась брать его сторону. И вот две с небольшим недели назад мы встретились. После стольких лет. Кир приезжал в Питер и проводил в Домжуре пресс-конференцию. По доброй воле я не пошел бы на нее, но редактор обязал написать отчет. Куда деваться? Зал был полон, даже в проходах стояли. Кир прекрасно владел аудиторией, шутил, острил, не избегал и острых углов. Посыпались вопросы. Он внимательно вглядывался в зал, и на какой-то миг его глаза задержались на мне, но он и виду не подал, что узнал старинного приятеля. Однако после пресс-конференции, когда я спускался по лестнице, меня догнал плечистый молодой человек и вежливо осведомился: «Вы — Касаев Игорь Анатольевич?» — «Да». — «Кирилл Эдуардович просит вас о встрече. Он освободится в семь. Куда прислать машину?» Почему бы и нет, подумал я. Без четверти семь к редакции подрулил черный лимузин, и вскоре я был в одной из резиденций на Каменном острове. И вот мы с Киром стоим Друг против друга, как будто и не прошло целой эпохи. «Все еще злишься, Гарик?» — спросил он, благодушно улыбаясь. «Нет причин», — ответил я. «Тогда отметим встречу. — Он провел меня к столу, сервированному по высшему разряду. — Вообще-то у меня практически не бывает возможности расслабиться. Но сегодня удачный день. У нас есть два часа. Ухаживай за собой сам и не стесняйся. Давай, за все хорошее!» Мы выпили и закусили. «На время я потерял тебя, старина, — произнес Кир, продолжая внимательно разглядывать меня. — Политическая борьба, знаешь, штука жестокая. Да и ты не напоминал о себе. Но настал момент собирать камни. Я навел о тебе кое-какие справки. Хм! Выглядишь ты неплохо. Вот только пьешь многовато…» — «Ты пригласил меня для упреков? Так я и от Ларочки их достаточно слышу». Я демонстративно налил себе полную рюмку и выпил. «Все такой же ершистый… Это хорошо. Нет, Гарька. Я не укоряю людей за простительные человеческие слабости, при условии, что они справляются с работой. Но ты сам-то не считаешь, что пора кое-что менять в своей жизни? Ты доволен ею?» — «Если ты наводил справки, то должен знать ответ. Наливай! И себя не забудь». — «Мне, пожалуй, хватит… Ну, ладно! Ради такой встречи… Так вот, Гарька, я хочу предложить тебе интересную работу. Ларису Борисовну тоже пристроим. Я слышал, она временно не у дел?» — «Да-а…» — «Яночку жалко, — вздохнул он с таким видом, будто не имел к этому делу никакого отношения, — шесть операций, и все безрезультатно?» Я подавил острейшее желание врезать ему в челюсть. «Могло быть и хуже…» — «Бедняжка… Мне говорили, что есть врачи, которые творят чудеса. Почему бы не отправить ее в Штаты? Или в Швейцарию?» — «У меня нет таких денег, Кир. Не трави душу». — «Все можно устроить. Например, по гуманитарной линии». Теперь я готов был молиться на него. И вместе с тем дальним краешком сознания понимал, что меня элементарно покупают. Ну и пусть! Ради Янки я согласился бы продаться дьяволу, не то что бывшему дружку. Буду работать на Кира как проклятый! «Ты серьезно?» — «Этим не шутят, Гарик…» Чтобы скрыть охватившее меня смятение, схватил бутылку и наполнил бокалы. Руки мои тряслись. «За гуманитарную линию!» — «Ну у тебя и темпы!» — покачал он головой. «С такой закусью можно одолеть цистерну». — «Примешь предложение, у тебя тоже не будет проблем с выбором закусок». — «Ладно, послушаем».
Кир в молодые годы пил крайне мало, но, когда приходилось, пьянел буквально с первой рюмки. Похоже, это качество в нем сохранилось, ибо я почувствовал, что его язык уже заплетается. «У меня, Гарька, грандиозные планы на будущее, — заговорил он с оттенком бахвальства. — Мое время еще не пришло, хотя я и участвую в нынешних выборах. По-настоящему моя звезда разгорится в начале двадцать первого века. Но готовить взлет нужно сегодня». — «Ты хочешь зарядить меня?» — «Да, Гарька. Если говорить честно, в Питере у меня не очень твердые позиции. Это надо поправить. Конечно, у меня много задумок. А начать я хочу с создания газеты, которая работала бы на меня. Вернее, на те силы, которые я представляю. Газета должна быть классная. Не задрипанный листок, в который заворачивают селедку, а живое, бойкое, интересное издание. И чтобы оно быстро завоевало популярность и имело массовый тираж.
Разумеется, идеи должны подаваться не в лоб, а тонко, умно, в подтексте, как ты это умеешь. Предлагаю тебе место редактора. Деньги есть. Хорошие деньги. Помещение, компьютеры — все будет. В принципе, я договорился. Людей подберешь сам. Оклады и гонорары будут приличные. Хотя, давай посоветуемся. Может, проще перекупить уже выходящую газету и раскрутить ее на полную катушку?» — «Заманчивое предложение. Мне только странно, что ты вспомнил обо мне. Неужели нет других кандидатур?» — «Эх, Гарька… — поморщился он. — Если бы ты знал, как мало вокруг толковых людей! А толковые и верные — вовсе наперечет». Что-то не понравилось мне в последней фразе. Возможно, на трезвую голову я промолчал бы, но тут черти дернули меня за язык. «Значит, меня ты считаешь толковым и верным?» — «Толковым — да. А о верности давай поговорим. Для этого я и пригласил тебя. Хочешь еще выпить?» — «Да! Водочка у тебя изумительная». — «Ну, за будущее сотрудничество!» Среди других закусок на столе стояло блюдо с жареной рыбой. Я присмотрелся к нему, нацеливаясь на кусок посочнее, и нежданно для себя — ярко, до мельчайших подробностей — вспомнил тот безумный день. Мне бы, дураку, сдержаться, взять себя в руки, но внутри уже загудела буря. «Ты требуешь верности от других, а сам-то? Можно ли надеяться на тебя?» — «Не понял, Гарик. Выражайся яснее». — «Куда уж ясней! Ладно, ты дал деру, бросил нас на произвол судьбы — это еще объяснимо, но как у тебя хватило совести делать живой щит из маленькой девочки?» Его брови изумленно поползли вверх.