Лоскутная философия (СИ) - Страница 4

Но, при всём при том, выси созданы теми, коих расхожий толк звал безумцами. Бруно мнился безумцем точно таким же, как первый лётчик, взмывший с утёса. Моцарта мнили неадекватным. А Аристотель мнил и Платона умалишённым: тот, мол, в идеях даром удвоил мир. Получается: как бы сброд ни вставал во фрунт перед рамками, находился безумец, всё отрицавший, - вплоть до Христа, сказавшего: смерти нет.

Мышление нужно зиждить на диких, казусных мыслях как запредельном. Кто мыслит в рамках - сводит нас к свиньям. Прав Достоевский, что человечество не снесло свобод, сплющив мозг между Сциллой добра и Харибдою зла.

Что нужно: всё, чтó ни есть вокруг, счесть химерой, а чего нет - реальным. Нужно безумие. Как поэзия, понял Пушкин, быть должна глуповатой, сходно и мыслить нужно безумно. Цель философий - самое важное, от чего мы ушли в ложь мóроков. Философия, говорил Гуссерль, есть наука об истине, об истоках. В общем, науке о радикальном нужно быть радикальной.

Нужно в реальнейшее, что есть, - в отечество, то есть в рай.

27

Что, наш мир был единственным и всегда себе равным? Вряд ли. Мир - это страты других миров, ставших базой последнего. Юрский мир, скажем, наш?

Мысль страшная, она в том, что для всех миров был ещё мир-предшественник. То есть рай. Получается, что наш мир, взятый истинным, не первичен. Он взрос в развалинах ПЕРВОЗДАННОГО. Точно так же, как есть теперь мир моральный, был дивный хаос с именем РАЙ. Чудовищно, что предательство рая, или же первородный грех, подают высшей святостью и "священной историей" как образчиком "ценностей", идеалом творенья.

Падшее стало остовом ложного. Плюс измышлен был "бог", фальшивый бог, оправдавший измену, лидер отступников, тот удобный нам "бог", кой признал мораль, что убила рай, - то есть бог, освятивший гибель эдемского.

Неестественность свято - истина проклята.

28

Кто я? Социопат. Общаюсь я с неохотой. Я вроде Ницше, кто был нелепым в лад своим мыслям, тщетно искал любви. Очень жаль. Если кто в мире знал любовь больше пошлых труверов - это был Ницше. Им правил эрос, не сексуальность. Эрос связует, секс раздробляет. Этот последний в моде у падших, то есть у масс людских.

Я поэт, и стихи мои - это часть меня, говорящая с миром. Но вот эссе мои суть другая часть для общения с Богом... впрочем, и с миром, в той, правда, степени, в коей мир соответствует Богу, а не к последствиям первородных грехов в духе "нравственной мысли"-де, сотворившей кошмары.

Я в философии - её имя "лоскутная" - открываюсь как есть и как, может быть, дóлжно быть. Сто интимных частей наших будут банальными, но одна часть - божественна, оттого и помни́тся многим скабрёзной. Бог аморален, Он вовне рамок зла и добра. По "образу и подобию", Он нас создал такими же. Но мы струсили и укрылись одеждой, тканной и нравственной. Современный наш габитус создан этикой, коя Богу - уродство. Я не хочу уродств.

29

Некто может родиться в одной стране, а характером, складом частностей - быть в другой стране и тем мучиться. В окликаниях дальней родины некто чувствует близкое, понимает: это - его, его! Только поздно менять судьбу; остаётся боль по несбывшейся родине... И в конце концов роют яму в суглинках певшему об иной земле.

30

* * * Полуспрятана за пионами -

Жизнь красуется так эонами.

С поволокою взором прядает,

обещая эдемы с адами,

и владычествует контрастами

чёрно-белыми, преужасными.

Она семя венерианское,

кожа белая, мушка шпанская.

Как рождённая вовне гамута,

Жизнь мишурностью не обманута.

Как пошитая из фантазии,

Жизнь есть ультра-своеобразие.

Белый ангел и чернокнижница,

Жизнь по жизни, ликуя, движется.

31

Маргинал маргиналов - это Адам. Во-первых, он отличался внешне. Внутренне также. Думал иначе, чем остальные. Прежде он, правда, думал, как все. И долго. Если он жил под тысячу долгих истинных лет, по Библии, то почти 900 лет мыслил как все в раю. То есть жил, как велел ему Бог, вселя его в сад Эдемский, дабы возделывать и хранить тот сад. Заповедал Бог: ты от всякого древа ешь; но от древа познания зла с добром, ты не ешь с него; ибо в день, в кой ты съешь с него, ты умрёшь (Быт. 2, 8-17).

Люди, вкушая токи энергий дерева Жизни, жили счастливые.

Вдруг Адам, съев плод запретный плод, усмотрел в раю "злое". Ну, а поскольку "злого" там не было и всё было "добро зелó", как поведал Бог, то Адам, значит, "зло" с "добром" выдумал. Не умней же он Бога? Он начал мыслить очень по-своему, и дух рая, данного Богом, всяко порочил.

Он, кляня мир от Бога, стал мыслить ценностями, морально, так как мышление от "добра" и "зла" есть мораль, которая зиждит якобы "доброго", "злое" гонит.

Бог запрещал мораль, но Адам не послушался Бога, и, того мало, в лад своим выдумкам о "добре" и "зле" начал рай трансформировать и творить своенравное. Его выгнали, вместе с Евой, из рая... Есть подозрение, что не выгнали, но они до того изменили рай истреблением "зла", как мнили, и стройкой "доброго", что рай сгинул. Стался лишь котлован, пустырь, как когда вырубают сад под какие-то "добрые", "позитивные" планы.

Зло - от морали. Под её флагом Жизнь притесняли, мучили пытками, истребляли, губили в ходе восстаний, войн, революций. Чьё-то "добро" принимало других не вполне "добром" (либо "злом") и казнило их.

Удалившись от Бога, наш прародитель стал маргиналом, первым в истории... Возразят, что в раю людей не было и Адама, мол, не с кем сравнивать. Нет, в раю были ангелы, духи, силы, также престолы и им подобное. Наш Адам был средь них; а отторгся он в первородном грехе.

Каков урок? А таков, что разделку на "доброе" и на "злое" Божьего мира нужно оставить. Может быть, что, когда мы так сделаем, рай вернётся.

32

Знал ницшеанца. Он сох по даме, но безответно. Раз он признался ей, что сейчас в себя выстрелит, коль она с ним не будет. Выстрелит - не от "рабской любви" к ней, а чтоб фундировать, что ему "ради воли к господству" жизнь не важна.

Он выстрелил.

Дама стала - его.

33

В войнах жизнь разит жизнь. Подумаем, есть ли в этом нужда. Нет. В древности Карфаген и Рим бились не с оскудения. И Германия не страдала, бросившись в войны. Пусть и страдала бы: в христианстве страдания - признак святости.

В общем, войны живым не к месту; Бог их насытит. Сказано: "Не заботьтесь для душ, чтó есть" (Лук. 12, 22).

Войны нужны идеям, догмам, понятиям, представлениям, что, царя над живыми, гонят их в бойни. Принципы "чести", "патриотизма", "совести", "нравственности", "добра", "престижа", "мировоззрения", "веры" etc. - вот что борется, но нетронутым вспархивает с побоищ, занятых трупами, чтоб лететь покорять своей власти новые жизни.

34

"Наши прозрения принимают безумствами, а порой преступлением и грехом". Ф. Ницше.

35

Христианин ли я? Да, смысле, что полагаю Христа не Богом, но Богоравным. В связи с Христом размышлял над стыдом как свойством судить себя. И не то чтобы, понял я, стыд отличен от совести: та суд личный, страх перед Богом; стыд же - суд личный, но над поступком, явленным обществу. Совершив много "стыдного", знаю, как мораль действует сим болезненным средством, чтоб подавлять нас. С "совестью" человек ещё может жить. Со "стыдом" же, - с общественно обнаруженной то есть совестью, - жить гнетуще. Люди жестоки; "стыд" жгуч ужасно.