Лоскутная философия (СИ) - Страница 2

11

Шутки от Рóтшильда: много денег - это когда в них запросто прятать книги.

12

Кузанский. О виденьи Бога: "Так я увидел: место, где обретаешься без покровов, есть стена рая как совпадение антиномий, в коем Твой мир; а дверь туда охраняет дух разума, он не даст войти до победы над ним. И виден Ты по ту сторону совпадения антиномий, но не по эту".

13

Некогда на земле был рай, мир странный. Там всё - "добро зелó", растолковывал Бог. Настолько превосходил рай наше, что сам Таити либо другой "земной рай" с тем подлинным не сравнится. То, что там было, трудно представить, столь необычно. Всяк из нас, угодив туда, не усмотрит знакомого; например, дня и ночи; там, совпадая, день и ночь составляли иное, превосходящее наше зрение. Птицы пели там слаще лир, но наш слух ничего бы не слышал. Жизнь и смерть совпадали там, потому-то ни первая, ни вторая не походили на здешние жизнь и смерть. Круг там был пирамидой, горы и выси были долины; море там было также и сушью, суша годна была как для рыб, так для трав морских, впрочем, также слонов; а те были там всем - и вишней, коя имела тысячи сущностей, содержа в себе и являя качества нефти, розы, коралла, утки, улитки. Вишня была - не будучи. Коль была она в произвольный миг розой или улыбками, как считать её вишней? Там всё случалось, то есть, из всякого.

Странен рай!

Там сто миль умещались в вершок; шаг там длился парсеки. В точке, в единой, там было всё, - обратно, там всё из точек. Солнце там можно было потрогать, хоть оно огненно. Рай был цикл превращений, строивших чуда. Там глупо молвить: стой, миг, ты дивен! - нет, новый миг был краше. Воспринимающий исполнялся там чувством в каждом мгновении, а не ведал двух-трёх отрадных чувств за весь век свой, как у нас принято. Жизнь была там и смертью, но и бессмертием. Правил не было, ведь закон - это что повторяется, а поскольку в раю свобода, нормам там невозможно быть, и они, раз в раю всё имелось, были престранные: дважды два там порой было три, чаще - семь либо пять биллионов, а временами просто горохом. Правило исключённого третьего (верно А иль не-А) означало там, что не-А одновременно было Г, также будучи хлеб, обращавшийся в фиту. Там не годилась логика Лейбница, Аристотеля либо Бэкона, и у Гегеля шансов не было. Потому что одно там с прочим не спорило.

Что могло бы там спорить, коль одноврéменно там всё было и не было, то есть всё было нуль и одно было всем, не будучи? Раз там волк, то, на первый взгляд, был разлад между ним и агнцем. Только какие же антиномии в разобщённо слиянном? Речь о наличии в раю агнцев, бабочек, гор условна. Нет там ни первых, ни девятнадцатых, а сто пятое - было, коль соглашалось быть. Там кипел турбулентный вихрь жизни. Наш разум хлипок, дабы вместить эдем.

Там ни в чём нужды не было. Нет нужды у чего-нибудь в чём-то, если чего-нибудь и является одновременно разным: гладом и пищей, волком и агнцем, небом и лужей. Там и нужда была. Полнота допускает также и нужды, сходно как прочее. Но нужда была заодно избытком, что понять сложно, да и не нужно.

Рай непостижен.

Там поселил Бог Еву с Адамом. Но! поселил не вообще в миру, а в раю.

Бог дал людям лишь рай, не мир.

И, как трудно о рае, сходно же трудно знать об Адаме и Еве, об их специфике. Ведь в раю, отличавшемся странностью и отсутствием нормы, люди - не как мы. Органы и привычки созданы нормой, коя устроила анатомию с психикой. Но Адам был иной. Жил вольно, нормы не ведал. Поэтому он мог - всё. Он шёл, не касаясь почв; говорил он красивей, чем пел Карузо; длань его одновременно крылья; глаз его множество, как у Аргуса, и вся плоть была зрением, слухом, мыслью. Он двигал звёзды и не носил "риз кожаных". И не он подчинялся законам, если случались эти законы, - те подчинялись. Да, он действительно был "по образу и подобию" Бога.

Мы суть иные; нет полной схожести современных нас с Богом или с Адамом. Схожи мы - с первородным грехом, от коего наши предки рая лишились. Се из трагедий не обсуждается, и о ней все молчат.

14

Мятежник. Первый философ. Что в раю было? Жизнь. Человек там был дивен; мы б ужаснулись Красе его; там Краса без изъяна (рай безызъянен). Было там всё в Одном, а Одно было Всем. Ни форм, ни времени. Но потом нечто вздумало быть особо и отделилось. Это был умысел с предикатом "мужской" - Адам. Он себя счёл "добром". Всё прочее, пребывавшее в райских свойствах, сделалось "злом". Он черпал в "зле" корм "добру", - раем вскармливал, то есть, умыслы. Он разбил рай на вещи, в выдуманный строй космоса, и тот строй был условный, не первозданный.

Так Адам бился с раем. Он творил личностный специфический "добрый" мир по своим представлениям. Но его мир был лжив, раз гибнул. Ибо чтó гибнет, по Шопенгауэру, ― неистинно. С сочинённых вещей пошла война всех со всем; фальшь злобна и агрессивна.

В общем, Адам изводил рай. Он зиждил в принципах, в коих мыслил, и антипод его, первозданная суть, противился. Это был бой аналогов, но один хранил райское, а второй ладил свойское.

В результате Адам создал свой мир, моральный (мир от "добра" и от "зла"). В познании "зла" с "добром" он свёл райские свойства в габитус Женского, как дано оно афродитами и венерами древности плюс красотками дня сего. Стал желанным не рай, но знание "зла" с "добром", изменение истин в лад своим мыслям. Первый философ - это Адам.

15

Бог всем дал шанс быть. Каким быть: сиреневым, жёлтым с продресью, - наша воля.

16

Там у них - власть, герои, руфи, израили, яшахейфецы, Сорос в роскоши, а у нас катавасия вкруг Тебя? Нас "любящий", что ушёл? почему не хотел понять, что мучения, что терпел Ты лишь сутки, здесь у нас вечны? Да ради "малых сих" в онкологиях пусть остался бы! Или снова трёп, что потом всем рай и что мучатся для "добра", мол? Знать, предпочтительней убеждать быть нищим, чем бедных чад спасать? Пусть их мучатся? через тернии к звёздам?! Что, ближе сытые, кто накрещивают лбы, ведая: их кошель - против слов Твоих и есть те, кто как будто отвергнуты, оттого что мошна их полнёхонька, но сие, мол, издержки дел подражать Аврааму, предку святому, чтоб "хорошо" было с сиклями, со скотом да с рабами. Ты их не трогаешь! Знают сытые: Ты сошёл кончить с бунтами, дав рабам и отверженным вместо жизни - смесь из "любви" с "потом" в Царстве Божием. А в меня Ты вцепился, ибо я ни в "любовь" не влип, ни в "потом"; но, промежник, я внутрь Тебя попал, как бы я паразит, глист в Боге! Поедом ем Тебя, и, когда Ты повалишься, я возрадуюсь и пойду вперёд! Ибо чувствую, что есть место, где не ступал Твой след и не ступит и где ОТВЕТЫ.

17

Цель жизни - радость. Стала бы напрягаться жизнь, зная, что развивается для труда, мук, войн? Вряд ли. Эрос поэтому - высшее наслаждение и мерило благ, свет в мраке жизни, всё нами чаемое; вообще всё. Фрейд райский эрос - как волю к жизни ради блаженства - мыслит фундаментом бытия (sic!), кое не вышло.

Краток срок счастья, до первородной вины (см. библия, глава третья). Предок наш ущемил рай, то есть он создал секс как подделку эдема, как эрзац эроса. Он затеял мир от "добра" и от "зла"; он мир этот строил пóтом и кровью. Труд в результате создал культуру как она есть сейчас. Получается, прессинг эроса создал мир, где живём теперь и какой мы и Фрейд мыслим ценностью большей, чем счастье рая...

Только и Фрейда вдруг пробивала боль по эдемскому. Он писал, что полезность культуры спорна, если сравнить с потерей.