Лоскутная философия (СИ) - Страница 12

97

Не посылается лишь тебе. Жизнь, шанс проявить себя, синекура изрядная - сразу всем. Но из них кто-то всех упреждает. Раз, третий, пятый взял кто-то первым - и олигархом стал. Прочие? Их беда: ведь давалось на равных, подсуетились бы... Подыми я сикль - и моя жизнь не так пошла б, по-иному, а, как я бедствовал, то от худшего к лучшему; взбогател бы вдруг, преисполнился целями.

Я не поднял сикль. Вот каков я. Все мы такие: род мой, дед, прадеды. В нас - заскок слыть духовными, бескорыстными, с принципами, мол, этики, хоть нам жуть нужны доллары, и поболее. Масса их нам нужна! и собственность: мы хотим быть чиновными и имущими. Но мы страшно больны, чада догм о "добре" и о "зле" и "нравственном". В результате мы нищи.

98

Если я жив на вид, то затем что я думаю, мысль творю. Я вне мысли отсутствую, мертвен. И не болезнь казнит, но я мёртв, ибо сил и желаний жить нет. Нет - чувств... Умел ли я жить вообще? Я в стадии перетянутых струн, лишь лопнуть. Так, во фрустрации стережа смерть тела, мыслями я игрался в жизнь, делал вид, что живой-де. Ёрничал. Я вник в тайну, что и не жить уж можно, быть неживым почти - а и будто бы жить притом, стоит лишь сознавать. Вот так. Чужесть жизни сознанию вскрыл я, выяснив: в жизни мёртв почти, я, загадочно, в мысли жив ещё, почему и не труп. Мысли даже мощней в больном. Оттого мне пришло: а не мысли тот вирус, кой, паразитствуя на живом, жизнь губит? Вспомнится детство в роскоши чувств - и видится, что сейчас ты без чувств не вполне живой, а лишь есмь умом; что враждебна мысль жизни, паразитична, ибо является, лишь пожрав жизнь. Попросту, мысль мертвит; и хвалёный "разумный" наш выбор - страшен. Да и Сам Бог, клянясь: "Я есмь Жизнь", - Бог, в Кого только верить, ибо абсурден Бог, Сам кладёт рамки разуму, постижимый лишь тайной. Стало быть, мысль - безжизненна? Полумертвие, значит, звать homo sapiens?

99

Мысль. Христос был гносеологией с онтологией. Христианство - психическая терапия.

100

Плебс, добродетельный, благонравный, твёрдо держащийся догм и норм, то есть спёртый моральным грузом, думает о бессмертии? Вот те на! Законфузится он в бессмертии, покраснеет, как мак, со стыда сгорит, ведь за гробом жуть аморально. Все там раздетые, обнажённые до своих тайных мест. Там высшие моют пол низшим, пигалиц чтят как старцев; там убийц ценят; шлюхи там лучше девственных девственниц, а Иуда там в славе. Там нравы Бога, а не людские.

101

О, ни один народ не отзывчив на вышнее, не охотлив до грёзы внедрить миф в жизнь, не распахнут для бездн, как русские. В нас неразвитость в преимущество неких тайн (взять лейбницев, чистопробный их интеллект, вещающий о сверхумной абстракции, то итог - в буржуазном уюте), - если точнее, для постижения неких тайн и сквозь них испытания всеглобальных идей провождением странной жизни на грани, как бы не тут уже, чтоб энергия направлялась не к скучному дважды два будет столько-то или к штудиям Гегеля (сим "духовностям"), но к немыслимым сфинксовым откровениям, отчего племя русских как бы юродиво, изумляя себя и свет.

Мы враг западной деловитости и восточной недвижности. Мы являем им, что не это суть, что оно мало пользует, что не техникой и традицией делать жизнь, не Эйнштейном и Буддой, что это - к гибели и что жить без машин и карм лучше. Мы всё изведали: Вавилон громоздили, вырвались в космос, вызнали, из чего мы, атомы пользуем...

Но БОЛЬНЫ И УМРЁМ.

Нам, русским, ваше не нужно.

Нам нужна жизнь. Жизнь Вечная.

Скуден разум наш, но велик дар инакости, вплоть до чужести миру. Мы в ожидании и, юродствуя, указуем путь. Мы в делах апатичны, ведь для нас истинно, лишь к чему мы назначены. И мы ждём, не издаст ли клич, чтó нас наняло в изначальные давности, чьи мы духом и плотью. Да, мы бездельны, а если дельны, то лишь во вред себе, ибо ведаем ложь деяния и что мелко и пагубно жить в делах.

Пусть работают, чтоб нажить капитал и чваниться; в этом Смысл Мировой... И хоть все юдо-англо-саксонского племени, наставляющие, для чего и как жить, холят Смысл Мировой - мы урок даём, чтó их принципы, воплощая их до конца, где видно, что - ничего в них нет. Нет даже жизни; есть лишь мираж её. И от тяготы жить на грани, то есть нигде, от пошлости Мирового их Смысла мы часто пьём, пьём дико, только б избыть тоску.

102

Отчего я зациклен на первородном грехе?.. Не модно? Вот понаучнее: отчего я зациклен на сломе разума, быть имевшем в райском континууме, когда Ева с Адамом, съев плод добра и зла, изменили тренд знаний (гносеологию с онтологией)?

Оттого что хочу жить лучше.

Я решил, что для этого надо двинутся вспять, в рай, к древу познания, дабы, бросив там первородный грех, повернуть к древу Жизни. Я хочу жить. Я верю: мы, съев плод знания зла с добром, умерли, как сказал Бог и повторил ап. Павел, что, мол, вошла в мир смерть и мы все согрешили в предке Адаме.

103

Что я? Зачем я? Чтоб, по Хайдеггеру, в наши дни профанации всеглобальных масштабов мыслить возвышенно - значит действовать самым подлинным, самым истинным образом, хотя с виду бесплодным.

104

"Умная", "креативная". Здраво мыслит, пишет про "нравственность", про "духовность", про "идеалы" и про "культуру", мол, в "половых отношениях"...

Слышу: "умная", "креативная", а тем паче "моральная", - рвёт меня! жду степного нашествия и стенания вульв под членом, брызжущим спермой и обдирающим с них "культурность"! Мне бы неумных и незашоренных, что живут собой и берут, что в их силах, не ожидая сниманий шляп, комплиментов, роз, уверений и романтической фальши, вовсе не нужной М, так и Ж в потаённой их сущности.

О, была одна! Я мог запросто подозвать её и молчать без турусов, рекомендуемых всеми своднями. Я мог просто сказать ей: ты не ахти, есть лучшие, - и она принимала всё без обид. Мог пить с ней, пить и ласкаться. С ней было вольно, и я общался без уверений, что, мол, люблю её. "Мы имели друг друга не останавливаясь, зверьём в норе..." Это женщина. А других, креативных, - я их всех раком. Я так - культурных, благопристойных. Раком их - лучше. Здесь одна тайна. Знайте, религии, что нам дали мораль, - мужские. Иудаизм от женского очищает декретами о "нечистом" и сегрегацией в синагогах. Сходно ислам с половой сегрегацией, как в Иране. Плюс христианство с сим: "муж глава жены" (Еф. 5, 23). Ибо женщины, что прельщают сознательно, понаслушавшись сводней, вроде Сягузи, суть псевдо-женщины, ведь мораль, как и разум, дело мужское. Клитор их больше, вульва сдвигается на второй план, к анусу, отчего их ловчей брать сзади. Думаю, перво-женщина простиралась от вульвы, что и была лицом. Перво-женщина была вульвой. Эти же - клиторы, что мутируют в фаллосы. Для чего видеть нечто, что, изощрившись в умственных ковах, сделалось фаллос? Их только раком.

105

Вот ведь как вдруг бывает и выясняется, почему мир таков.

В нём А-вы.

Взял бы и бросил всё в этой дерьмо-вселенной. Ан, пройдёт блонда да соловей споёт - и жить хочется. То бишь есть ещё формы, думаешь. Мир тоска, но раз формы в нём - значит быть должно светлое.

Сходно тексты от А-ва. Маешься в сводах глупых советов прытких актрисок, в зауми блогерш, лезущих в рейтинги, в адвертайзингах лифчиков... Вдруг мелькание: Достоевский, Спиноза... Может, серьёзное, - мыслит ум, - в мировом словоблуде? И будто веет блондовой девой, что украшает мир. И читаешь текст. Грамматично и гладко, стильно, занятно. Острые шутки: "духless" cо "срачем", "фейсбук-вконтакте для звездо-пёздных", "офис-планктоны"... Вдруг отчего-то "пень Достоевский с быдлоратурой". Точно клин в темя. И понимаешь: ларчик-то пуст совсем, лишь мемичность и гладкость, стильность и модность, а блондовитость в нём - тень от сгинувшей Сущности, апокалипсный "конь блед". И постигаешь: подлинно, мир - тоска беспредельная и гордиться в нём нечем, коль Достоевский, мнением А-вa, - "быдлоратура". Тот Достоевский, кто, как и Ницше, духотворил мир.