Лорды не дремлют (СИ) - Страница 9

Все остальные сведения, добытые Клариссой за почти четырехчасовой допрос, касались привычек и знакомств лорда Нэйта и алиби его домочадцев. Дознавательница скрупулезно отметила все в блокноте, быстро просмотрела посольские документы – времени на полноценное изучение, конечно же, не было – и отозвала в сторону госпожу Лайн:

– Крылатый Король показал мне все доклады лорда Нэйта насчет отбора. Госпожа Лайн, вы были его секретарем, может, у вас осталось что-нибудь не для протокола? Черновики, неотправленные письма?

Супруга советника покачала головой:

– Ничего такого. Но, знаете, мы с Нэйти часто обсуждали этот отбор. Думаете, он просто так два года скакал из постели одной прекрасной леди в постель другой? Нэйти собирал информацию. Не знаю, что насчет последней, но две леди из пяти оказались чистокровными драконицами с сильной драконьей сущностью. С оборотом без зелья.

– Какая прелесть, – пробормотала дознавательница. – Значит, это не слухи. Крылатый Король знает?.. А, что за вопросы, разумеется, знает.

Леди в Розенгарде, как известно, не могли оборачиваться в драконов уже много веков – после войны с демонами, уничтожившими большинство крылатых леди. Зелье, вернувшее женщинам крылья, изобрели только в прошлом году, и сейчас его испытывали на добровольцах. Кларисса слышала, что в Истинной земле драконов могли остаться леди, способные летать, но не воспринимала эти разговоры всерьез.

– Крылатый Король рассказывал, что его отец, радеющий за чистоту драконьей крови, увел с собой последних летающих леди, чудом переживших войну с демонами и междоусобную войну драконов, – припомнила Кларисса.

По рассказам отца, после войны крылатых леди оставалось меньше десятка, и все они ушли вместе со старым королем. Крылатый Король скептически относился к планам по их размножению, потому, что женщины из старой, еще не смешанной с людьми породы, редко рожали больше двух-трех детей за всю жизнь.

– Нэйти узнал, что в Истинной земле удалось сохранить летающих леди, но их до сих пор очень мало. Драконий отбор используется, чтобы с помощью магии составлять пары, в которых должно родиться здоровое потомство с сильной драконьей сущностью. Но, говорят, с каждым поколением это работает все хуже и хуже.

Кларисса сделала пометку в блокноте:

– Неудивительно. Им же для этого понадобились леди из Розенгарда? Чтобы добавить свежую кровь?

Госпожа Лайн пожала пухлыми плечами:

– Мы с Нэйти решили, что это связано с политикой нового короля. Старый ушел на покой, а нового здоровье нации беспокоит больше чистоты крови. Поэтому они и наших драконов начали допускать, хоть они и смешались с людьми, и даже позвали дочек Крылатого Короля. Старый король, говорят, скорее бы удавился.

Дознавательница сделала пометку в блокноте и подумала, что новый правитель Истинной земли драконов, конечно, восстановил дипломатические отношения с Розенгардом, но на отбор начал звать уже после того, как экспериментальное зелье вернуло леди крылья. Так что разбавлять кровь они готовы, но не до потери способности к обороту.

– Последний вопрос. У лорда Нэйта были дела с друидами?

– Нэйти снюхался с этим зеленым послом, Древохватом. У них там были свои секреты. Знаю, что несколько месяцев назад Древохват попросил Нэйти достать план королевского замка. Мы с мужем не хотели, чтобы он рисковал, влезая в чужие дела, но Нэйти нас не послушал. После карты друидскому послу понадобился доступ в королевский замок, и Нэйти подбил его участвовать в отборе, но Древохвата не допустили.

– Еще бы, – пробормотала Кларисса. – Они, наверно, решили не скрещивать драконов с друидами. Это что же должно получиться на выходе?

– Знамо что, – важно сказала госпожа Лайн. – Зеленый дракон. Или, как говорит его величество, «зеленый змий».

Кларисса фыркнула, припомнив, что Крылатый Король действительно орал что-то про зеленых змиев, когда отгонял от Мелли ее друидского поклонника. Что-то про то, что уж насколько он толерантно относился к разным видам, но появление таких непотребных внуков он не потерпит.

На «непотребных внуках» они и простились. Дознавательница вежливо отклонила предложение заночевать в посольстве, сославшись на то, что в гостинице ее ждет сестра, и пообещала проинформировать если не о ходе расследования, то хотя бы о личности убийцы, когда того поймают.

Возле гостиницы выяснилось, что Мелли в номере не одна. Рядом с ней сидел и вел очаровательную беседу господин Трейн.

Точнее, «очаровательной» эта беседа выглядела через окно. Когда дознавательница зашла – ну как, зашла, залезла, перебравшись через подоконник, потому, что главный вход в гостиницу уже был закрыт – и рассмотрела эту картину повнимательнее, оказалось, что следователь листает газету, а Мелли нервно расчесывает уже высохшие волосы.

– Ты только взгляни на этот кошмар! – пожаловалось сестра при виде Клариссы. – Да чтоб я еще раз…

Дознавательница осмотрела немного посветлевшую морковную макушку Мелли и сочувственно покачала головой: теперь краска смывалась пятнами, и выглядело это даже более экзотично, чем раньше.

– Вам все равно хорошо, леди Мелинда, – заметил господин Трейн, за что удостоился недовольного взгляда леди Красс. Мелли явно не считала подобные комплименты искренними.

– Если вы сейчас скажете, что волосы цвета пятнистой моркови привлекают драконов…

– Даже не знаю, чем с этим сделать, Мелли, – вздохнула Кларисса, не рискнув озвучить предложение «позвать лорда Карниэля и спросить», чтобы не обидеть сестру. – Завтра встанем пораньше и сходим на рынок. Поищем что-нибудь, чтобы быстрее вернуть тебя в блондинку.

Мелинда задумалась, но потом покачала головой и сказала, что ничего покупать не будет, потому, что быть пятнистой ей нравится больше, чем лысой. О том, что драконам нравятся лысые, в легендах не говорится.

– Итак, господин Трейн, у нас есть небольшие новости насчет лорда Нэйта, – сменила тему Кларисса. – Если вкратце: труп был в женском платье. И что-то я сомневаюсь, что преступники стали возиться с тем, чтобы раздеть Нэйта, показать его бабусе-зеленщице и снова нарядить в платье.

Следователь кивнул. Кларисса открыла блокнот, освежив в памяти содержание беседы с господином и госпожой Лайн, и принялась рассказывать. Часть про драконий отбор она пересказала очень кратко, считая, что это внутренние дела Розенгарда, информацию про оборот у леди тоже решила пока придержать, а вот все, что касалось Древохвата, они обсуждали во всех подробностях.

Господин Трейн, в свою очередь, поделился тем, что успел выявить еще одного пропавшего сердцееда – молодого лорда Гласса. Поиск по общей базе ничего не дал, но приятель из Восточного отделения заметил интерес следователя к подобным делам и рассказал, что четыре дня назад лорд Гласс таинственно исчез прямо с романтического свидания, проходившего в гостинице с сомнительной репутацией.

– Вроде нашей? – заметила Мелли, накручивая на палец прядь волос и недовольно ее рассматривая.

– С чего бы, леди? – удивился господин Трейн.

– Ну, не знаю. Какая репутация должна быть у гостиницы, которая расположена между коньячным и винным заводом?..

Кларисса фыркнула, перелистала блокнот в поисках заметки насчет пропитанной огнеупорным составом двери и дорисовала туда дракона в фате. Такая предусмотрительность вполне объяснялась тем, что девушки Истинной земли оборачиваются в драконов без зелья.

– Возлюбленная лорда Гласса… кстати, я предлагаю навестить ее завтра... обнаружила его пропажу сразу, как вышла из ванны...

– И это мне еще говорят, что я долго моюсь, – пробормотала Мелли.

– Леди, может, и не заподозрила бы неладное, если бы не вспомнила странные звуки, доносившиеся из номера.

– Насколько странные? – уточнила Кларисса.

– В материалах, с которым мне удалось ознакомиться, указано «звуки удара и нецензурная брань». Сначала леди не насторожилась, подумала, что любовник что-то уронил. А потом вышла и обнаружила беспорядок в номере и неизвестный парализующий артефакт под кроватью. Пропавшего дракона до сих пор не нашли.