Лорд Престимион - Страница 43

— Вы имеете в виду вот эту чешуйчатую корку вдоль одной стенки колбы?

— Именно ее. Это чистый элемент; само качество сухости, помещенное в первичное вещество. Из таких элементов, как этот, можно создать элексир трансмутации, который является прозрачным телом, испускающим ярко-красные лучи, при помощи которых..

— Да. Спасибо, — произнес Септах Мелайн, усаживаясь в кресло.

— Милорд?

— Я подробно доложу о нашей сегодняшней встрече короналю, как только он вернется. Одно — это все, скажу я ему. Все — это одно. Ты — мастер сублимации и сжигания, а тайна сухой воды для тебя — элементарная загадка, и при соответствующем государственном финансировании в должных размерах ты берешься извлечь из песков Маджипура бесконечное количество ценных металлов. Я правильно понял, Сер Тайджорклин? Очень хорошо. Я доложу обо всем, и корональ поступит, как сочтет нужным.

— Милорд, я только приступил к объяснению…

— Благодарю тебя, Тайджорклин. С тобой свяжутся.

Он звонком вызвал Нилгира Сумананда. Хьорта и его ассистентов выпроводили из комнаты.

— Фу! — подумал Септах Мелайн, когда они вышли. — Одно — это все! Все — это одно!

Он и без того с юных лет недоверчиво относился к странному сообществу многочисленных чародеев, заклинателей, предсказателей, чревовещателей, чудотворцев, колдунов и ясновидящих всех мастей, расплодившихся на планете. Но, кажется, один алхимик может наговорить больше чепухи, чем семь магов, вместе взятых.

Однако все это проблемы Престимиона, когда и если он соблаговолит вернуться из восточных земель.

Они с Абригантом могут нанимать хоть по тысяче алхимиков в неделю, если им это нравится. Это уже не будет касаться Септаха Мелайна.

Его собственная проблема — регентство, которое сводит его с ума. Может быть, если он разделается еще с несколькими убийцами, это успокоит его нервы. Он потянулся к своему мечу. И свирепо уставился на новые полчища врагов, ворвавшихся в кабинет.

— Что, теперь вас сразу шестеро?! Ваша наглость не знает границ, подлецы! Но сейчас я научу вас нескольким приемам искусства боя на мечах! Видите, это называется сублимацией! А это — горение экстракции!

Ха! Моя рапира погружена в сухую воду! Ее безжалостное острие превращает одно во все, и все в одно. Вот так! Так я вас трансмутирую! Вот так! Вот так!

После обеда его расписание было очень напряженным. Первым посетителем стал Вологац Cap, официальный представитель его величества понтифекса в Замке: жизнерадостный, легкомысленный мужчина средних лет, светлокожий и полноватый. На вид он пребывал в добром здравии и был очень рад уехать из мрачных глубин Лабиринта, в которых провел всю свою жизнь на службе у понтифекса. Он был родом из Сиппульгара, солнечного города с золотистыми строениями на дальнем Аруачозианском побережье Алханроэля, и подобно многим южанам обладал веселым, открытым характером, что очень нравилось Септаху Мелайну. Но сегодня Вологац Cap казался несколько озабоченным отсутствием лорда Престимиона в Замке. Он выразил удивление по поводу того, что только что занявший трон корональ так много времени проводит в путешествиях и так мало — в собственной столице.

— Насколько я понимаю, на этот раз лорд Престимион отправился на восток, — сказал он. — Это выглядит очень необычно. Короналю необходимо показываться своему народу, это правда, но кому он являет себя в восточных землях?

Они пили приятное голубое вино южных земель, которое редко экспортировали в другие провинции.

Очень любезно со стороны Вологаца Сара принести с собой столь восхитительный подарок, подумал Септах Мелайн. Представитель понтифекса во всех отношениях был человеком благородным и обладал хорошим вкусом. О том же свидетельствовала и его манера одеваться. Вологац Cap выбрал безупречный наряд: длинное снежно-белое одеяние из хлопка, элегантно расшитое абстрактными узорами в забавном стойензарском стиле, а под ним богатая нижняя туника из темно-пурпурного шелка и облегающие брюки более светлого пурпурного оттенка. На плечи он набросил черную бархатную накидку. Золотая эмблема Лабиринта на груди, в знак того, что он принадлежит к служащим понтифексата, была украшена тремя крохотными изумрудами превосходного насыщенного цвета.

Септах Мелайн находил общее впечатление весьма удовлетворительным. Такое внимание к деталям одежды всегда вызывало его восхищение.

Он долил в бокалы вина и ответил, осторожно подбирая слова:

— Его путешествие на юг — не совсем официальное шествие. Он там занимается одним особо деликатным делом.

Представитель понтифекса серьезно кивнул головой.

— А, понимаю. — Но понял ли он? Да и как ему понять? Конечно, Вологац Cap был слишком хорошо воспитан, чтобы продолжать расспросы После едва заметной паузы он добавил— А когда он вернется, что тогда? Не ожидает ли его еще где-нибудь еще одно особое дело и не собирается ли он снова уехать?

— Мне об этом ничего не известно Понтифекса очень волнует, что лорд Престимион так много отсутствует?

— Очень волнует? — весело ответил Вологац Cap. — О нет, «очень волнует» не вполне правильное выражение.

— Ну, тогда…

Несколько секунд царило молчание. Септах Мелайн откинулся на спинку, улыбался и хладнокровно ждал, когда представитель его величества перейдет к делу.

Через некоторое время Вологац Cap произнес голосом, в котором теперь звучало чуть больше настойчивости:

— Обсуждались ли планы касательно поездки лорда Престимиона в Лабиринт с целью выразить свое уважение его императорскому величеству?

— Да, это включено в повестку дня.

— Могу ли я узнать, назначена ли конкретная дата?

— Пока нет, — ответил Септах Мелайн.

— Понимаю. — Вологац Cap задумчиво отпил глоток из бокала. — Конечно, давно установился обычай, что новый корональ наносит визит понтифексу в самом начале своего правления. Чтобы получить официальное благословение и обсудить планируемые изменения в законах. Возможно, об этом не подумали, поскольку прошло уже много лет со времени последней смены властителей планеты. — И снова его тон стал чуть-чуть более серьезным и твердым, хотя по-прежнему оставался сердечным. — Понтифекс, в конце концов, главный правитель, и формально он — отец короналя.

По словам герцога Олджеббина, недавно слышали, как Конфалюм заметил, что пока что у него было очень мало контактов с лордом Престимионом.

Септах Мелайн начал понимать.

— Вы хотите сказать, что его величество недоволен?

— Это слишком сильное выражение. Но он, несомненно, озадачен Вы понимаете, он очень привязан к лорду Престимиону Едва ли есть необходимость напоминать, что в бытность свою короналем он относился к Престимиону буквально как к сыну. А теперь его полностью игнорируют. Отбросив в сторону все конституционные положения, это вопрос простой учтивости, не так ли?

Все это было высказано в очень любезной манере.

Но, как понял Септах Мелайн, обсуждаемые вопросы относятся к области высокой дипломатии. Он снова долил вина в бокалы.

— Я вас уверяю, что о сознательном проявлении неуважения не может быть и речи. С самого начала своего правления корональ столкнулся с определенными, необычайно большими трудностями Он считал, что необходимо заняться ими немедленно, а уже потом позволить себе удовольствие нанести официальный визит своему высокопоставленному отцу понтифексу.

— Трудности настолько большие, что он предпочитает даже не привлекать к ним внимание понтифекса?

Как вы, несомненно, знаете, предполагается, что они правят совместно. — Это ни в коей мере не прозвучало, как упрек, но было высказано весьма прямолинейно.

— Здесь я не могу дать вам никаких объяснений, — признался Септах Мелайн, привычно отвечая откровенностью на откровенность, хотя и понимал, что сейчас идет борьба на самом высоком уровне. — Это дело касается только лорда Престимиона и понтифекса. Надеюсь, его величество в добром здравии?

— Да, вполне. Он необычайно деятелен для человека его возраста. Думаю, лорда Престимиона ожидает длительное пребывание на посту короналя, прежде чем наступит время ему самому поселиться в Лабиринте.