Лорд Престимион - Страница 109

— В этом можно быть уверенным, милорд, — сказал Динитак. — Несложно использовать шлем для создания этого облака непроницаемости, как вы его назвали, вокруг человеческого сознания. Я и сам мог бы это сделать. Я мог бы стоять прямо здесь, а вы бы думали, что я исчез у вас на глазах.

Престимион повернулся к мальчику.

— Ты думаешь, — спросил он, — что один из этих шлемов можно использовать для противодействия силе другого шлема?

— Это возможно, милорд. Это будет нелегко, так как мой отец достиг большого искусства в обращении с этими устройствами, и он всегда опасный противник, — но, по-моему, это можно сделать.

— Тогда решение нашей проблемы очевидно. Мы используем тот шлем, который у нас, для контрудара.

Если все пройдет хорошо, мы вычеркнем Барджазида и его устройство из уравнения, и распространение безумия закончится, а Септах Мелайн и Гиялорис смогут найти Дантирию Самбайла и атаковать его. Что скажешь, мама? Ты сможешь это сделать, как ты считаешь?

Леди Терисса посмотрела прямо сыну в глаза. И ответила ровным голосом, в котором не слышалось ни малейшей теплоты:

— Я привыкла использовать свои силы для исцеления, Престимион. Не для войны. Не для нападения на людей — даже на таких, как этот Барджазид. Или Дантирия Самбайл.

Ее неожиданный ответ больно задел Престимиона.

В его глазах вспыхнуло изумление, щеки покраснели.

Но самообладание быстро вернулось к нему, и он ответил:

— Ох, мама, ты не должна считать это нападением!

По крайней мере, попытайся посмотреть на это как на контратаку. Это они — агрессоры. Что тебе еще остается делать, как не защищать невинных людей от нападения злых сил?

— Возможно. Возможно. — Но голос Хозяйки звучал неуверенно. Нахмуренный лоб говорил о глубоком внутреннем конфликте. — Тебе также нужно помнить, Престимион, что я еще плохо знаю, как управлять этим устройством. Прежде чем использовать его так, как ты предлагаешь, мне необходимо усовершенствовать свое умение — освоить все тонкости, необходимо глубже понять его силу и диапазон действия. На все это нужно время. При условии, что я вообще соглашусь это сделать. А я вовсе не уверена, что соглашусь.

На лице Престимиона отразилось еще большее отчаяние.

— Время? У нас нет времени! В этот момент две наши армии находятся в этих кошмарных джунглях. Как ты думаешь, как долго я смогу их там держать, мама?

А безумие, которое этот человек распространяет час за часом? Нет, Нам необходимо нанести удар немедленно. Ты должна это сделать, мама!

Хозяйка не ответила. Она окутала себя царственным величием и спокойно, молча смотрела на сына. Само ее молчание — уже ответ, подумал Деккерет. Температура в комнате, казалось, приближается к точке замерзания. Ссора между короналем и Хозяйкой Острова: как странно быть свидетелем подобной сцены!

Тут леденящую тишину прервал высокий, ясный голос Динитака Барджазида:

— Я мог бы сделать это, милорд, если Хозяйка не пожелает. Я смогу. Я уверен, что смогу.

— Ты готов выступить против своего отца? — воскликнул пораженный Деккерет.

Мальчик с упреком посмотрел на него, словно Деккерет сказал нечто до невозможности наивное.

— О, принц Деккерет, а почему же нет? Если он предпочел стать врагом всей планеты, то он, несомненно, и мой враг тоже. Зачем бы я принес этот шлем сюда, как не для того, чтобы предложить использовать его против него? Зачем бы я убежал от него? — Глаза его сияли. Все его лицо горело юношеским пылом. — Я здесь, чтобы служить, принц Деккерет. Служить, чем могу.

Деккерет увидел, что Престимион тоже во все глаза смотрит на юного Барджазида.

Он внезапно осознал, что этот мальчик поставил его в рискованное положение. Это он привел парня к Престимиону. Это он настоял, чтобы корональ ему поверил. С того момента, когда Деккерет вырвал шлем, похищающий сны, из цепких рук старшего Барджазида в Сувраэле, Динитак пытался убедить отца, что разумнее всего им будет отправиться с Деккеретом на Замковую гору и продемонстрировать силу их устройства лорду Престимиону.

Но предположим, то, что сейчас происходит, — просто часть хитроумного, коварного плана Дантирии Самбайла, как предположил Престимион, когда Динитак столь внезапно явился к нему в Стойен. Что, если парень собирается объединить свои усилия с отцом, находящимся за тысячи миль, в Стойензаре, надев на голову такой же, как у него шлем, тот шлем, который, по его уверениям, он принес сюда, чтобы заставить служить короналю? Вместе они создали бы непреодолимую силу.

Рискованная игра, подумал Деккерет. Они все поставили на оборванного мальчишку, на сына человека, для которого предавать и «обманывать так же естественно, как дышать. Имеют ли они на это право?

И все же…

— Что скажешь, Деккерет? — спросил корональ. — Следует ли нам принять предложение этого парня?

Деккерет смотрел мимо Престимиона на загадочную, равнодушную фигуру Мондиганд-Климда, который все это время не вмешивался в обсуждение.

«Помогите мне, — одними «глазами умолял он су-сухириса. — Здесь я уже не могу судить. Помогите мне.

Помогите».

Понял ли Мондиганд-Климд?

Четыре глаза мага смотрели прямо на него. Левая голова едва заметно кивнула. Затем вторая, справа. А потом обе головы кивнули одновременно — не могло быть никакой ошибки.

«Благодарю вас, Мондиганд-Климд. Он всего сердца».

И Деккерет смело ответил:

— Я вам говорил, когда он пришел сюда, что мы должны ему поверить, милорд. И по-прежнему так считаю.

— Значит, пусть так и будет, — тут же сказал Престимион. Он явно уже и сам пришел к такому выводу.

Корональ бросил взгляд на молодого Барджазида. — Встретимся сегодня позднее, — обратился он к мальчику и обсудим, как лучше нанести контрудар. — Потом обратился к леди Териссе:

— Мама, ты можешь не присутствовать. Я не стану просить тебя принимать в этом участие, раз ты испытываешь такое отвращение, но у меня для тебя есть другая работа. — И наконец, он обратился одновременно к Деккерету Динитаку и Мондиганд-Климду:

— Сейчас вы все можете идти. Я хочу несколько минуть побыть наедине с матерью.

Из шкафчика под окном Престимион достал бутылку малдемарского вина редкого сорта, которое привез с собой в Стойен из Замка, и щедро налил его в бокалы.

Они торжественно подняли бокалы за здоровье друг Друга.

— Прошу прощения, мама, — сказал он, когда они выпили несколько глотков и вернули бокалы на стол. — Мне очень неприятно, что я поставил тебя в такое сложное положение в присутствии посторонних.

— Я не обиделась. Ты — корональ, Престимион: ты в ответе за благосостояние всей планеты. Эти люди угрожают нам всем, и тебе необходимо принять против них меры. Я готова сделать все, что в моих силах, чтобы помочь тебе в этом. Но то, о чем ты просил, для меня неприемлемо.

— Мне очень жаль. Мне следовало это понять до того, как я заговорил. Чтобы ты применила свои силы и умение для совершения акта агрессии…

— Теперь ты понимаешь, — сказала она и улыбнулась, потом протянула руку через стол и взяла его ладонь. Она легонько поцеловала ее, всего лишь коснулась губами его кожи. — Но попытаться ты обязан, со мной или без меня. Интересно, удастся ли этому мальчику одолеть отца? Даже при мимолетном контакте с его сознанием я увидела, насколько он силен. И насколько злобен.

— Если Динитак хотя бы сможет немного помешать отцу, это уже будет помощью. Неожиданный удар, который ослабит его защиту — отвлечет… — Престимион пожал плечами. — Ну, скоро увидим. — Он взял серебряный обруч Хозяйки, лежавший на столе, там, где она его оставила. И тут же ощутил покалывание, вызванное скрытыми в нем силами. — Тебе надо меня еще поучить обращению с ним, — сказал он. — И я хочу научиться пользоваться шлемом Барджазида тоже. Если я должен сидеть здесь, вдали от поля боя, как все настаивают, то хочу хотя бы принять посильное участие в сражении, пусть на расстоянии.

— В этом я могу тебе помочь.

— Поможешь? И с устройством Барджазида тоже?