Литературный навигатор. Персонажи русской классики - Страница 91

Невольно «завязав» сюжет, Городничий сам продолжает его раскручивать. Явившись к Хлестакову (действие 2, явление 8), он не верит правдивым словам насмерть перепуганного щелкопера, уверенного, что его хотят доставить в тюрьму за неуплату, и толкует их как хитроумную увертку «инкогнито» («Какие пули отливает!»). И наоборот, когда у Хлестакова, уже в доме Городничего, после «бутылки-толстобрюшки» с губернской мадерой развязывается язык и он довирается до того, что производит себя в фельдмаршалы, Городничий ему почти верит («что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? <…> Подгулявши, человек все несет наружу» – действие 3, явление 7).

«Создав» Хлестакова, который в конце концов сватается к его дочери Марье Антоновне, Городничий надеется с его помощью пересоздать себя самого, переменить свою собственную жизнь. После отъезда мнимого ревизора Городничий словно бы продолжает играть его роль – роль враля и фантазера. Размышляя о выгодах родства с «важным лицом», он сам себя мысленно производит в генералы и мгновенно вживается в новый образ. Действие 4, явление 1: («А, черт возьми, славно быть генералом!» <…> Анна Андреевна: «вот муж мой <…> он там получит генеральский чин»; Артемий Филиппович Земляника, попечитель богоугодных заведений: «Тогда, Антон Антонович, и нас не позабудьте». Городничий: «Я готов с своей стороны, готов стараться»).

Неожиданное (явление 8) появление почтмейстера, вскрывшего письмо Хлестакова к «душе Тряпичкину» и обнаружившего, во-первых, что он «совсем не ревизор», а во-вторых, что уничижительные характеристики даны всем чиновникам, в том числе Сквозник-Дмухановскому («Городничий – глуп, как сивый мерин»), не просто отрезвляет городского голову, не просто оскорбляет до глубины души. Он действительно «убит, убит, совсем убит», «зарезан». Городничий как бы сброшен с вершины социальной лестницы, на которую уже мысленно взобрался. До него постепенно доходит, что он по собственной глупости «сосульку, тряпку принял за важного человека». Городничий обманул на своем веку трех губернаторов («что губернаторов <…> нечего и говорить про губернаторов»; ср. пассаж пьяного Хлестакова: «Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш…»). Он готов вести торг с самим Провидением и обещает, если все сойдет с рук, поставить одну трехпудовую свечу, для чего на каждую «бестию купца» собирается наложить доставку трех пудов воску. И этот-то чиновник перехитрил сам себя.

Пережив невероятное, унизительное потрясение, Городничий – впервые в жизни! – на мгновение прозревает, хотя сам полагает, что ослеп: «Ничего не вижу. Вижу какие-то свиные рылы вместо лиц, а больше ничего». Таков город, которым он управляет; таков он сам. И на пике пережитого позора он вдруг возвышается до настоящего трагизма, хотя и не в силах удержаться от «нашептывания» нечистого. «Над кем смеетесь? над собой смеетесь», – возмущенно восклицает он, как бы не понимая, что в этом очистительном смехе человека над самим собою, над своей страстью, над своим грехом автор и видит выход из смысловых коллизий комедии.

Не случайно в позднейшем «Предуведомлении для тех, которые пожелали бы сыграть как следует “Ревизора”» Гоголь определяет положение Городничего после объявления о приезде настоящего ревизора («Немая сцена. Городничий посередине в виде столпа, с распростертыми руками и закинутою назад головою») как истинно трагическое.

Хлестаков Иван Александрович – по оценке самого Гоголя, центральный персонаж комедии. Характеристика ему дана такая: «молодой человек лет 23-х, тоненький, худенький; несколько приглуповат и, как говорят, без царя в голове. Один из тех людей, которых в канцеляриях называют пустейшими. Говорит и действует без всякого соображения. Он не в состоянии остановить постоянного внимания на какой-нибудь мысли. Речь его отрывиста, и слова вылетают из уст его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты, тем более он выиграет. Одет по моде».

Хлестаков выходит на сцену во 2-м действии. Он направляется из Петербурга, где, подобно Акакию Акакиевичу Башмачкину (повесть «Шинель»), служит переписчиком бумаг, в Саратовскую губернию, в деревню отца, недовольного карьерными неуспехами сына. Саратов в начале XIX века – беспросветная глушь; ср. слова Фамусова в «Горе от ума»: «В деревню, в глушь, в Саратов!». По дороге, в Пензе, Хлестаков проигрался; теперь он не имеет денег, ни на дальнейший путь, ни на оплату гостиничного счета, даже голодает. Прибытие губернатора Сквозник-Дмухановского (явление 8) поначалу связывает с арестом за неуплату долга. Затем (успев занять деньги у Сквозник-Дмухановского и перебравшись к нему на квартиру – действие 3, явление 5) объясняет гостеприимство и услужливость чиновников «сентиментально» – их человечностью и обычаем привечать приезжих, показывать им «богоугодные заведения», поить их из «бутылки-толстобрюшки».

За этим (действие 4) следует череда «просительных» визитов чиновничества и купечества. У первого из визитеров, судьи Аммоса Федоровича Ляпкина-Тяпкина, Хлестаков робко просит занять 300 рублей. У почтмейстера Ивана Кузьмича Шпекина и смотрителя училищ Луки Лукича Хлопова ту же сумму просит уже не стесняясь. У попечителя богоугодных заведений Артемия Филипповича Земляники вытягивает 400 рублей. Войдя во вкус, с Бобчинского и Добчинского, не служащих и не имеющих никакой причины давать взятки, пытается стребовать уже 1000.

Лишь когда поток кредитоспособных просителей иссякает, Хлестаков наконец-то догадывается, что его принимают за кого-то другого (он считает, что за генерал-губернатора). Но и тут объясняет «успех» не случайностью, а своим петербургским костюмом и обхождением, о чем спешит рассказать в письме «душе Тряпичкину», петербургскому приятелю из «сочинителей». Приняв напоследок обиженных Городничим купцов, слесаршу, мужа которой забрили в солдаты, и высеченную унтер-офицерскую вдову, Хлестаков устает от миссии защитника униженных и окорбленных и, как бы войдя в роль взяткобрателя (до сих пор он действительно полагал, что берет «взаймы»), велит гнать взашей жалобщиков из бедного сословия.

Хлестаков легко описывает чужие недостатки. Язвительные характеристики, какие он дает чиновникам уездного города в письме к Тряпичкину, остроумны и верны. Но взглянуть на себя со стороны, оценить свое действительное положение он не в состоянии. Даже догадавшись, что невольно занял чье-то место, Хлестаков, каким он изображен в окончательной редакции «Ревизора», не может сообразить, что рано или поздно объявится настоящий «генерал-губернатор» (он же ревизор). Ему так хорошо быть тем, кому в своей «настоящей» жизни он обречен лишь завидовать и кем ему никогда не стать, что «делать ноги» он не спешит. Это логика продувного картежника; сам Хлестаков не собирался использовать в «игре» крапленые карты, и если «понтер» (в лице Городничего) подсунул их, то это его горе.

В финале действия 4-го Хлестаков, вместо того чтобы поспешить с отъездом, затевает двойной роман с женой и дочерью Городничего. В конце концов он сватается к последней и пробуждает в Сквозник-Дмухановском тщетные надежды на генеральский чин. Если бы не слуга Осип, по-народному сметливый, то Хлестаков не успел бы покинуть пределы «гостеприимного» города за несколько минут до того, как Шпекин явится с «саморазоблачительным» письмом к Тряпичкину, а Жандарм объявит о том, что «Приехавший по Именному повелению из Петербурга чиновник требует» Городничего «сей же час к себе».

«Ревизор» в одно и то же время комедия и «лиц», и «положений». Комедийность «положений» возникает в результате общего самообмана «лиц»; никакого героя-авантюриста, который хитроумно обжуливает всех, тут нет. Неповторимость сценического амплуа Хлестакова в том и состоит, что он – щелкопер, враль по вдохновению, а не обманщик по умыслу. Гоголь называл Хлестакова «лицом фантасмагорическим», но эта «фантасмагория» лишена инфернально-демонического начала. При этом «демонологические» обмолвки персонажей бесчисленны.