Литературная Газета 6517 ( № 29 2015) - Страница 43

Сотворите листок зелёной лозы.

Вот как, спустя столетия, в подтверждение духовной общности и единого понимания сути Любви и смысла существования мироздания русский поэт-аристократ пишет:

И с горной выси я сошёл,

Проникнут весь её лучами,

И на волнующийся дол

Взираю новыми очами,

И слышу я, как разговор

Везде немолчный раздаётся,

Как сердце каменное гор

С любовью в тёмных недрах бьётся,

С любовью в тверди голубой

Клубятся медленные тучи,

И под древесною корой,

Весною свежей и пахучей,

С любовью в листья сок живой

Струёй подъемлется певучей.

И вещим сердцем понял я,

Что всё рождённое от Слова,

Лучи любви кругом лия,

К нему вернуться

жаждет снова,

И жизни каждая струя,

Любви покорная закону,

Стремится силой бытия

Неудержимо к божью лону;

И всюду звук, и всюду свет,

И всем мирам одно начало,

И ничего в природе нет,

Что бы любовью не дышало.

(См. А.К. Толстой, Собр. соч. в четырёх томах. Том 1, М., 1969, с. 82-83).

Таким же духом проникнута и его поэма "Иоанн Дамаскин" (См. там же, с. 483-504).

Если в "Книге скорбных песнопений" Григор Нарекаци, преисполненный мировой скорби, беседует с Несущим Сущим, Зиждителем на небесах, то в тагах, гандзах, меледи (мелодиях) он остаётся на земле, и сердце его бьётся в восторге при виде красы природы - плода божественной любви и творчества. "Божественная любовь есть движущее начало и сила, которая делает ощутимым, зримым воздействие Добра и Прекрасного" (см. Р. Тамразян. Григор Нарекаци и неоплатонизм, Ер., 2011, с. 193).

Григор Нарекаци благодаря своей эмоциональной силе и воображению вдохнул в армянское песнетворчество новую жизнь. Это особенно проявилось в его песнях (тагах, гандзах, мелодиях. См. его сборник "Гандзтетр"), в которых он применил мелизматический стиль или, как он назвал его, шаржваржени (мы перевели его как "переливчато-звонкий").

Творчество Григора Нарекаци расцвело на благодатной почве появившихся в ту эпоху крупных, процветающих городов, которые лежали на путях международной транзитной торговли и их ответвлениях. Издревле из далёкого Китая до Византии тянулся так называемый Великий шёлковый путь, и шёлк в ту пору нередко заменял золото в качестве валюты. Значительная часть этого пути тянулась по Великой степи, у берегов Каспия он сворачивал на юг, пересекал границу Ирана и далее шёл через города Ближнего Востока, Месопотамии. На ответвлениях этого транзитного пути находились и такие армянские города как: Двин, Ани, Карс, Карин, Арзын, Эрзерум, Арджес, Маназкерт, Хлат, Сис, Адана и др., в которых процветали ремёсла, создавались школы и высшие учебные заведения. Появилась состоятельная верхушка городского общества, в которой наряду с богатой феодальной знатью находился и имевший значительный вес слой богатого купечества. В 431 г. на вселенском соборе в Эфесе константинопольский патриарх Несторий был предан анафеме за то, что неосторожно заявил: "У Бога нет матери", и был сослан в Египет, где и скончался через несколько лет (см.: Л.Н. Гумилёв. Поиски вымышленного царства. М. 1994, с. 456, пр. 85). Как монофизитская, так и диофизитская церкви осудили несторианство как ересь. И поскольку обе эти церкви являлись идеологическим оплотом феодального общества, несторианство - противовес ему, нашло горячую поддержку как со стороны богатой купеческой верхушки городов - предтечи будущей буржуазии, так и рядовых священников, как монофизитов, так и диофизитов. Несторианская церковь, которую щедро финансировала богатая верхушка купечества городов Месопотамии, Ближнего Востока, Персии в период арабского владычества имела своих представителей при дворах эмиров и халифов. Несториане создавали высшие учебные заведения, обучали студентов, собирали ценные рукописи". Богатая и просвещённая несторианская церковь развила обширную просветительскую деятельность в разных странах, вплоть до Китая" (см. там же). Расцвет городов Ирана, Армении, Ближнего и Среднего Востока - своего рода предвестник эпохи Возрождения: процесс этот был прерван Крестовыми походами. Несторианство, по-видимому, не обошло стороной и Васпураканское царство, и это сказалось на судьбе отца Григора Нарекаци - Хосрова, епископа Андзевацийского, что, в свой черёд, омрачило и жизнь самого Григора Нарекаци, его братьев и настоятеля Нарекского монастыря и их родственника - Анании Нарекаци.

Хосров, отец Григора Нарекаци, после смерти своей супруги, пройдя соответствующий курс обучения, принял сан священника (по-видимому, это произошло при католикосе Елишэ I (936-943гг.) и, по прошествии некоторого времени, при содействии преемника Елишэ I - католикоса Анании Мокаци (943-967 гг.) получил епископскую кафедру гавара (области) Андзевацик Васпураканского царства. Однако спустя несколько лет между ними возникли острые разногласия, и католикос обвинил Хосрова Андзеваци в причастности к тондракитству - социально-религиозному учению, охватившему не только низшие слои мирян, но и часть низшего и среднего духовенства. Однако "какую бы роль ни играли в жизни армянского народа секты мессалиан, павликиан, а позднее, и тондракитов, главную, руководящую роль в них играли именно несториане. И вся дальнейшая история борьбы с этими течениями была, по сути, историей борьбы с несторианством". (См. Ер. Тер-Минасян. Из истории происхождения и развития средневековых сект. Ер., 1968, с. 139, на арм. яз.).

Таким образом, католикос Анания Мокаци, обвиняя Хосрова Андзеваци в тондракитстве, обвинил его по сути в несторианстве. Между тем, если тондракиты отвергали все церковные таинства и обряды, да и саму церковь как таковую, то несторианская церковь сохранила иерархическую систему, начиная с патриарха и кончая протодиаконом и чтецом или псалмистом. Она не имела иконопочитания, однако культ Креста играл у неё очень важную роль, так же как и обряды крещения и причащения, хотя они и не считались таинством. Наконец, перу Хосрова Андзеваци принадлежит "Толкование чина молитвы", представляющее собой теорию молитвы. Всё это, безусловно, никак не может быть связано с тондракитством. В действительности конфликт католикоса Анании и епископа Хосрова Андзеваци возник на почве не идеологической, а сугубо материальной: "епископ не обязан подчиняться католикосу и платить ему дань из тех доходов, которые он имеет".

Хосрова поддерживал ишханы (князья) области Андзевацик. Но поскольку в Васпуракане сохранилась царская власть и царь был заинтересован в том, чтобы власти его подчинялись все областные князья, которые, в свою очередь, должны были платить дань в царскую казну, католикос Анания Мокаци, найдя в лице васпураканского царя Абусахла-Амазаспа (ум. в 968 г.) могучего союзника, лишил Хосрова Андзеваци его сана, отлучил от церкви и предал анафеме (См. П. Хачатрян. Григор Нарекаци и армянское средневековье. Св. Эчмиадзин, 1996, с. 36-48). Таким образом, Хосров Андзеваци, несмотря на все попытки Анании Мокаци убедить его отречься от несторианства, предпочёл смерть предательству своего видения истинной веры. Обстоятельства его смерти и место захоронения остались неизвестны. Предположительно он погиб в 960-961 г. Судьба Хосрова Андзеваци омрачила детские годы Григора Нарекаци и его старших братьев Саака и Иованнеса. Тень её легла и на настоятеля Нарекского монастыря и их родственника Ананию Нарекаци. Косвенно обвинение в тондракитстве (а по сути в несторианстве) коснулось и их. Однако уже в 90-е годы X в., когда католикосом Армении стал Саргис I Севанци (992-1019 гг.), а царями Васпуракана - Гурген-Хачик (990-1003 гг.), а затем Сенекерим-Иованнес (1003-1021 гг.), общая атмосфера в стране смягчилась, стала намного спокойнее, как и жизнь обитателей Нарекского монастыря.