Литературная Газета 6293 ( № 38 2010) - Страница 50

И вот сидит наша Маша в волчьем логове и вновь пишет эсэмэсочку бойфренду Зае:

– Зая, я попала в лапы к волкам, что делать? – И, разумеется, ставит грустный смайлик в конце сообщения  .

А её френд, который бой, шлёт ей ответную эсэмэсочку – с тем же текстиком, что и в прошлый раз, и с тем же ободряющим смайликом:

– Надейся на Бога. Бог обязательно поможет .

Стала наша Маша опять на Бога надеяться: надеялась-надеялась, надеялась-надеялась – аж до самого утра надеялась. А утром – бах-трах-тарарах! – выстрелы по всему лесу. Это охотники пришли в лес на волков охотиться. Так что волкам стало уже не до завтрака, вернее, не до нашей Маши. Им бы лапы поскорее от охотников унести.

Обрадовалась наша Маша такому повороту событий и хотела уже домой бежать, но…

Но не тут-то было.

Один из охотников кинул в траву непотушенную сигарету, а другой охотник кинул в траву непогашенную папиросу. А лес и загорелся. Да ещё как загорелся!.. Мгновенно запылало всё вокруг – и трава, и кусты, и деревья. Вот-вот и наша Маша сгорит, как щепочка.

– Зая, – шлёт она очередную эсэмэску приятелю, – я сейчас в горящем лесу и выбраться не могу, что делать? 

А Зая ей, как всегда, оптимистично отвечает:

– Надейся на Бога. Бог обязательно поможет .

И точно. С неба вдруг ка-а-к ливанёт ливень, так сразу весь пожар и залил.

С тех пор наша Маша стала постоянно на Бога надеяться. И надо сказать, что Бог никогда не обманывал её надежд. Всегда помогал. Правда, однажды, когда нашей Маше был уже двадцатник, она забыла запереть дверцу своей красивенькой машинки, и красивенькую машинку угнали некрасивые угонщики. Впрочем, милиция очень быстро нашима’шину маши’ну отыскала, угонщиков в тюрьму посадила, а нашей Маше назидательно сказала:

– На Бога, Маша, надейся, но сама будь осторожна и дверцы своей машины всегда запирай. Поняла?

– Поняла, – ответила наша Маша.

И с того раза уже ни разу не забывала запирать дверцы своей машинки, а заодно и двери своей квартирки и своей дачки. И была всегда осторожна, благодаря чему очень даже много прожила. Аж сто тридцать лет! Жила бы себе и дальше, но тут за ней аист прилетел – тот самый, который её когда-то родителям принёс. А теперь он её, стало быть, обратно понёс. На небо. На свидание с тем, на кого наша Маша всю свою жизнь надеялась.

– Зая, – напоследок отправила она эсэмэсочку своему бойфренду, ну то есть теперь уже олдфренду. – Я лечу к Богу. Что ему передать?

– Передай, что мы все на него надеемся! – написал в ответ её френд Зая.

Валерий РОНЬШИН, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 3,3 Проголосовало: 3 чел. 12345

Комментарии:

Клуб 12 стульев

Ироническая поэзия

КОРРИДА В БАРСЕЛОНЕ

На корриде в воскресенье

Три испанских мужика

Всё гоняли по арене

Здоровенного быка.

Пикадор, бандерильеро

Ну и главный – матадор –

Зарабатывали евро,

Исполняли приговор.

Бык сопел, роняя пену,

Подбираясь к палачу,

Думал: «Щас его поддену

И маненько потопчу.

Я его достану точно,

Хоть он вертится, как вошь.

Мужичонка худосочный –

Ведь соплёй перешибёшь!»

Матадор – пацан ершистый,

Заводной такой сеньор.

Дед, наверно, был франкистом.

Этот в  деда – живодёр.

Бык бодал забор арены,

Бык за лошадью скакал,

Упирался рогом в стену –

Неприятностей искал.

Он ведь жил, ярма не зная,

Жизнью гордой и простой.

Да, свобода развращает…

Бык решил, что он крутой.

Ну стань в сторонке, не скандаля,

Как щенок, поджавши хвост,

Ну тебя б забраковали

И отправили б в колхоз.

Нет же, бык, башка дурная,

Лез упорно на рожон:

«Забодаю, забодаю!»

Так и помер, как пижон.

Застывала кровь, алея

На упрямой на губе.

Борода Хемингуэя

Померещилась в толпе.

Солнце медленно садилось

Над собором вдалеке.

И торсида расходилась,

Забывая о быке.

Лишь турист – браток из Пскова,

Видно, мастер мокрых дел,

Вдруг промолвил: «Жизнь сурова…

Не быкуй – и будешь цел!»

Тимур ШАОВ

СИНОНИМ

Сограждан много лет назад

В Писанье стадом обозвали,

Так как словца «электорат»

Тогда апостолы не знали.

ДОЖИЛИ

В сплошной фрустрации народ

Страны, почившей в Бозе, –

И в авангарде всё вразброд,

И паника в обозе.

КАК ПРЕДПИСАНО

Огретый по темечку палкой сплеча

И больше с ОМОНом не споря,

Бреду я, копытами чинно стуча,

От Пушкинской в сторону моря…

БОГАТЫЕ ТОЖЕ ПЛАЧУТ

Тяжко дяденька живёт,

Хоть и жрёт в охотку –

Подвело ему живот

Прямо к подбородку.