Лишние детали (сборник) - Страница 9

– С утра так, – ответил тот, не дожидаясь вопроса. – Я же говорил: они теперь умеют считать слоги.

– Это больше, чем слоги. Вы слышали, что он сказал? Это уже почти картинка. Расплывчатая, но в тему. Их хозяин обучается игре.

– Ерунда. Он посылает зомби только потому, что у него нет роботов, способных работать в воде. Но сегодня они, кажется, появятся. Я не хотел портить всем аппетит, но раз уж… Поглядите на берег.

Тисима нехотя отложил палочки и подошел к стойке перископа. Да, сегодня на берегу не так пустынно, как обычно. На пологом каменистом склоне собралась какая-то толпа. Похоже, действительно роботы. С какими-то странными ветвистыми манипуляторами. Но что они там делают? До берега километров пять, плюс утренняя дымка. Не особо разглядишь, даже с такой хорошей оптикой.

– Пока вроде ничего похожего на торпеды, – резюмировал Тисима.

– Наверное, он хочет взять нас живыми, – подала голос Акита. – И сделать из нас… как из других…

Не договорив, она нашла взглядом иллюминатор и уставилась в темноту.

– Ему Саби нужен, а не мы, – заявил Хоккайдо.

– Зачем?! – хором воскликнули близняшки. Младшая тут же смутилась и уставилась в тарелку. Старшая продолжила в одиночку:

– Ведь Саби тоже киборг!

– Не киборг, а оркиб. – Хоккайдо подцепил за край половинку медузы и перевернул ее, как бы демонстрируя, как перестановка иероглифов меняет смысл.

Близняшки смотрели непонимающе.

– У зомби кибернетическая составляющая – это его мозг. Искин-имплант, перехвативший контроль над органическим телом. А у Саби всё наоборот: мозг настоящий, человеческий. Зато тело железное: тот самый отель, в котором мы за…

Все лампы в ресторане вдруг погасли и тут же вспыхнули снова.

– Может, не стоит про него… – Тисима показал пальцем в потолок.

– Ай, бросьте, – скривился Хоккайдо. – Это всем известно. По крайней мере, я всё это нашел в открытых источниках. Он работал на Министерство обороны. Да-да, как раз в области военного применения искусственного интеллекта. Потом у него что-то вроде просветления сделалось. И резко переклинило его в противоположную сторону, в технофобию. Он ведь даже поэзией не просто так занялся, а в рамках большого исследования на тему «чего не могут делать машины». Правда, это не помешало ему стать миллионером, продав русским кое-какую…

Свет снова мигнул.

– И нечего меня затыкать! – Хоккайдо поднял глаза к потолку. – Я просто объясняю молодежи, зачем киборгам нужен этот старый оркиб. Именно потому, что его мозг не поврежден, как у зомби. И в этом мозгу еще есть военные секреты. Но он их просто так не отдаст. Вот он и играет в свои сумасшедшие игры.

Все остальные тоже поглядели в потолок. Лампы больше не мигали.

– А вы не думаете, что эта игра… – начал Тисима, но не договорил: из динамика снова донесся плеск воды. Выброшенный зомби вернулся в шлюз для следующей попытки.

Тисима поймал себя на том, что уже выучил это трехстишие вплоть до интонаций и сейчас мысленно произнес его вместе с Саби. Ответ не заставил себя ждать:

Тот же механический голос, что десять минут назад говорил про белый и розовый. Но теперь его продолжение было вполне… Тисима вскочил и бросился в холл.

Только у самого шлюза он вспомнил, что бежит с пустыми руками. Поздно: металлическая дверь отъехала. Тисима и человек, сидящий на корточках в шлюзе, посмотрели друг на друга. Время остановилось, позволяя разглядеть все детали.

Наполовину обритая голова, кровоподтек вокруг дыры – чип словно вплавили в череп, вбили до самого гиппокампа. Осмотическая маска на лице. Серебристый баллон в руках.

– Пригнись, жаба! – крикнул сзади Хоккайдо.

Тисима присел. Позади щелкнуло, в горле человека с баллоном оказался гарпун. Зомби мотнул полуобритой головой и повалился в воду, которая еще не ушла из шлюза. Баллон покатился в холл отеля. До Тисимы донеслось шипение и тонкий цветочный запах.

«Прямо как на моей первой свалке», – пронеслось в голове. Не то чтобы он с тех пор научился работать с любым ядовитым мусором, но всё же… Задержка дыхания, прыжок, еще прыжок. На пятом он догнал баллон. Дверь шлюза уже ехала обратно. Разворот, бросок, плеск воды. Выдох.

Он увидел медузу, когда дверь почти закрылась, скрыв за собой и зомби, и его газовый «подарок». Оставалась лишь щель шириной в ладонь. Через нее-то и протекла в холл двухметровая медуза. Тисима попятился. Медуза пошла за ним на тонких лапках, по пути превращаясь в цветущее вишневое дерево. Тисима споткнулся.

Дерево подошло вплотную, село ему на грудь и стало душить парой крепких корней.

Он пришел в себя с ощущением чего-то лишнего на голове. Вокруг было темно. Он с ужасом поднял руки, ощупал голову… Нет, никаких имплантов. Мокрая тряпка на лбу, только и всего.

Он потянул за тряпку. Оказалось, что она же закрывала и глаза, а со зрением всё в порядке. Он лежал на татами в ресторане. Рядом сидели близняшки.

– Очнулся! – воскликнула старшая.

– Что со мной? – Тисима попробовал встать, но голова закружилась.

– Лежите, лежите! – Над ним склонилось печальное лицо Акиты. – Вы нас всех спасли, а сами немножко отравились газом. Но теперь всё будет в порядке.

– Да уж вряд ли, – донесся голос Хоккайдо.

Тисима повернул голову. Эколог сидел на пороге ресторана и смотрел в холл. Ружье лежало у него на коленях.

– Пока вы спали, еще трое приходили. С тем же ответом про ветер. Саби их не пустил, ведь повторы у него не засчитываются. Но раз уж один прошел…

– Сколько времени?

– Уже начинает темнеть, так что сегодня их больше не будет. Но завтра… Похоже, этот электронный спрут научился отвечать правильно. А наш хваленый мозг поэта проиграл в собственной игре.

– Не уверен, что проиграл, – покачал головой Тисима. – Мне тут одна идея пришла. Скажите-ка, что там происходит на берегу?

– Хорошо, что напомнили! С утра не смотрел. – Хоккайдо подошел к перископу. – Х-мм… Если бы это было не здесь… Как-то раз я участвовал в проекте быстрого озеленения…

– Вишни-скороростки, – кивнул Тисима. – Мы такие использовали на новых островах для дренажа. У меня еще утром мелькнула мысль, что это садовые роботы. Но я тогда подумал, что это слишком бредово – разбивать вишневый сад, чтобы смоделировать стихотворение. А выходит, этому машинному разуму никак иначе не подобрать ответный образ.

Акита тоже пошла посмотреть, и Хоккайдо уступил ей место у перископа. Прильнув к окулярам, женщина в мышином кимоно стояла неподвижно целую минуту.

– Это похоже на театр, – вдруг произнесла она, поворачиваясь к Тисиме. – Они ходят в тумане среди цветущих деревьев. Как будто пытаются уловить… Но завтра Саби даст новую тему, и им придется ставить новую пьесу.

– Тогда у нас и вправду не всё потеряно. – Хоккайдо перекинул ружье из руки в руку. – Хотел бы я посмотреть, как эта тварь смоделирует болото с поющими лягухами! Или снежную бурю. Или…

– Кстати о лягухах, – перебил Тисима. – Перед тем как я вырубился, кто-то назвал меня «жабой». Или это была часть галлюцинации?

– Это была поэтическая разминка, – пробормотал Хоккайдо.

– Разминка, разминка! – хором передразнили близняшки. Одна ткнула другую в бок, а та в ответ раздула жабры и скорчила страшную рожицу.

«В далекой-далекой небесной стране жила Королева Цветов. Из цветов ткала она живые ковры удивительной красоты, и не было ей равных в этом искусстве. Ведь только она, Королева, знала тайный язык всех цветов и могла в любой миг поговорить с любым, даже самым маленьким цветком на самой далекой небесной поляне. Все цветы слушались свою Королеву, а она следила за тем, чтобы им жилось весело и привольно в ее разноцветных коврах.