Лир - Страница 21

Лир. Стена погубит вас. Она вас уже губит. Как мне заставить вас видеть?

Призрак. Скажи ей, что я здесь. Скажи ей.

Плотник. Мы пришли сказать тебе кое-что, а не тебя выслушивать. Моя жена хочет тебе кое-что сказать.

Лир. Она стала такой же как все! И слушать будет так же, как прочие. Я не сходил с пути в сторону, чтобы вредить вам специально. Но я не стану молчать, когда ко мне приходят люди. А если вы помешаете им приходить ко мне — это же проще простого! — они будут знать, что я здесь, или что я был здесь когда-то! Я много выстрадал, я совершил все ошибки, какие только есть на свете, и я заплатил за каждую сполна. Меня они забыть не смогут. Я у них внутри. Чтобы убить меня, вам придется перебить их всех. Вот кто я такой. Послушай, Корделия. У вас есть два врага: один враг — ложь, и другой враг — правда. Вы приносите правду в жертву, чтобы уничтожить ложь, и приносите в жертву жизнь, чтобы уничтожить смерть. Это безумие. Вы сжимаете камень в руке, пока из ладони не станет сочиться кровь, и называете это чудом. Я стар, я неловок и слаб, как ребенок, я стал слишком тяжелым даже для собственных ног. Но это я понял, и вы должны это понять, или вы умрете. Послушай, Корделия. Если бы мир этот создал бог, власть и сила были бы неотделимы от мудрости, и потому всегда правы; от скольких страданий мы бы избавились тогда. Но мир создали мы — из ничтожности нашей и слабости. Жизни наши, они тяжелые и хрупкие, и есть одна только вещь, которая может помешать нам сойти с ума: сострадание, человек без сострадания безумен.

ПРИЗРАК начинает плакать, как только КОРДЕЛИЯ открывает рот.

Корделия. Ты говоришь о жалости к самому себе, ты только этот язык понимаешь. Нам пора возвращаться, правительство ждет нас. Ты многого не знаешь. У нас есть другие противники, и уж они-то точно не знают жалости. В подобной ситуации хорошее правительство обязано выказать силу. Я знаю, что ты не станешь сотрудничать с нами, но я хотела прийти и сказать тебе об этом, прежде, чем мы станем судить тебя: мы построим такое общество, которое тебе и не снилось.

Лир. Странно, что именно ты должна меня убить, Корделия, но совершенно ясно, что так оно и будет. Как просто! Ваш закон всегда приносит больше вреда, чем преступление закона, и ваша мораль — всего лишь форма насилия.

Корделия (Потнику) Чем быстрей теперь мы с этим покончим, тем лучше. Собери завтра с утра кабинет.

КОРДЕЛИЯ и ПЛОТНИК выходят.

Призрак. Почему ты не сказал ей, что я здесь? Она же хотела обо мне поговорить. Она не может забыть меня. Я любил ее в этом доме, каждую ночь, и на траве, вот здесь, тоже. А теперь, посмотри на меня! Я превратился вот в это — я не могу даже дотронуться до нее!

Лир. Куда ты?

Призрак. Могу я хотя бы проводить ее.

ПРИЗРАК уходит. Входит ТОМАС и СЬЮЗЕН. По случаю гостей они приоделись немного.

Томас. Мы ждали, пока они уйдут. Отвести тебя домой?

Лир. Послушай, мне нужно поговорить с тобой. Я ухожу, и Сьюзен поведет меня.

Томас. Да, правильно, тебе нужно спрятаться, уйти в бега! Не позволяй им наложить на тебя свои грязные руки.

Лир. Завтра утром мы встанем, позавтракаем все вместе, потом ты пойдешь работать, а Сьюзен останется со мной. Она может не вернуться завтра к вечеру, но она вернется, и скоро, это я тебе обещаю. Ты привязан ко мне, и мне с тобой было хорошо. Я счастливчик. Теперь у меня осталось одно только желание — дожить до глубокой старости и стать хитрым, как лис, который знает, как нужно жить. И вот тогда я смогу вас учить.

За сценой отдаленный и злой визг свиней, дальше, чем в конце 7 сцены 1 акта.

Томас. Свиньи!

Сьюзен. Что там такое?

Томас (за сценой) Они взбесились!

Сьюзен (за сценой) Быстро!

Томас (за сценой) Сюда!

Сьюзен (за сценой) Берегись!

Томас (за сценой) Совсем свихнулись! Оп-оп-оп-оп-оп-оп-оп!

Сьюзен (за сценой) Оп-оп-оп! Чокнулись!

Входит, едва держась на ногах, ПРИЗРАК. Он весь покрыт кровью. Свиньи вдалеке стихают постепенно. Еще несколько отдельных выкриков «Оп».

Призрак. Свиньи! Они драли меня! Они рвали меня и топтали! Помоги мне, помоги мне! Я же умру!

Лир (поддерживает его) Я не могу!

Призрак. Лир! Подними меня!

Лир. Нет, слишком поздно! Ничего не изменишь! Тебя уже давно убили! Ты и должен — умереть! Я люблю тебя, я буду всегда тебя помнить, но я не могу тебя помочь. Умирай, тебе же будет лучше, умирай!

Призрак. Господи, Лир, я же мертвый!

Голова ПРИЗРАКА откидывается назад. Он мертв. Он падает ЛИРУ под ноги. Крики и визг свиней за сценой стихают совсем.

Лир. Я вижу тебя, жизнь моя, черное дерево над озером. А на ветвях висят слезы. И слезы светятся, сами. Ветер сдувает слезы в небо. И слезы падают, падают на меня.

Сьюзен. Ну, вот и стена.

Лир. Где инструмент?

Сьюзен. Прямо у тебя под ногами.

Лир. Ты сердилась на меня.

Сьюзен. Сердилась, но уже не сержусь.

Лир (целует ее) До свидания. Иди, иди домой одна.

Сьюзен. Но я не могу! Кто станет присматривать за тобой. Муж будет на меня сердиться.

Лир. Нет. Теперь он поймет.

СЬЮЗЕН выходит. ЛИР наклоняется, выбирает лопату.

Лопата. (Карабкается на стену) Надо же, почти совсем построили. Такая крутая, а дыхание у меня так себе. (Добирается до гребня) Ветер холодный, надо спешить. (Вгоняет лопату в землю) Когда работаешь, согреваешься быстро.

Он бросает лопату земли вниз и снова вгоняет лопату в землю. Входит МАЛЬЧИК, смотрит на ЛИРА пристально. ЛИР бросает вниз еще одну лопату земли. МАЛЬЧИК уходит туда же, откуда пришел.

А это будет третья. (Он снова вгоняет лопату) Совсем инструмент тупой. Руки бы им всем поотбивать.

Входит группа РАБОЧИХ, смотрят на ЛИРА. Он оставляет лопату воткнутой в землю. Снимает куртку, складывает ее аккуратно. Входит младший офицер. Это СЫН КРЕСТЬЯНИНА. ЛИР кладет сложенную куртку на землю и поворачивается обратно к лопате.

Сын Крестьянина. А, дед, я'ття знаю. Ты что там делаешь, дед?

СЫН КРЕСТЬЯНИНА поднимает пистолет.

Лир (плюет на ладони и берется за лопату) Я, конечно, уже не тот, что прежде. Но след по себе оставить еще могу.

ЛИР вгоняет лопату в землю. СЫН КРЕСТЬЯНИНА стреляет.

ЛИР убит наповал. Он падает со стены. Лопата остается воткнутой в землю на гребне. Некоторые из рабочих с любопытством идут по направлению к телу.

Сын Крестьянина. Эй, куда. Они его подберут. Давайте, мужики, идите осюда.

РАБОЧИЕ уходят, послушно и быстро. Один из них оглядывается. СЫН КРЕСТЬЯНИНА подгоняет их как стадо овец и выходит следом, почти что маршевым шагом. На сцене остается тело ЛИРА.