Лимитерия (СИ) - Страница 90
Наконец, команда «Серп» отдышалась и переглянулась друг с другом многозначно. Что делать? А чёрт его знает. Выполненное, казалось бы, задание провалилось в Тартарары. На смену тупоголовым мордоворотам пришли менее умные, но страшно сильные и свирепые вурдалаки, не нуждающиеся в помощи стратимов. Их количество растёт и будет расти дальше, покуда ведомы они чем-то или, скорее, кем-то.
Одно ясно: хуже положения уже не придумаешь.
— Я звоню Элли! — железно заявила Юля и потянулась за коммуникатором. Парни не стали останавливать девушку. Все всё прекрасно поняли — что свои идеи они исчерпали и попали в самую настоящую жопу.
***
Есть среди читающих эту историю мамы? На крайний случай отцы? Ладно, это не столь важно. Представим картину отнюдь не самого приятного пробуждения. Итак, на часах — три ночи. Вы спите и видите хороший сон. Вдруг вас будит звенящий телефон, и вы, сонно морщась, берёте его с целью выяснить, какой, блин, дебил решил вас потревожить в столь поздний час. А потом вы оказываетесь в шоке — покуда история, повествуемая устами «дебила», не просто ужасна. Она трагична до такой степени, что ваши волосы в одночасье приобретают седой цвет. Сон рукой сносит напрочь, нервы вмиг наматываются паникой на вращающееся веретено, и мысль: «Какого чёрта?» занимает вашу голову тотчас.
Сейчас я описал ровно то, что почувствовала Элли, стоило ей только принять вызов. Она услышала плач Юли, едва ли не слёзы глотающей и пытающейся дрожащим голосом рассказать девушке о событиях, что пережила команда в отсутствие лидера. Сахарова рассказывала всё — «от» и «до». Нигде не смолчала, ни разу не соврала и обнажала лживую байку о «милом возвращении домой» последовательно.
Хог молчал. Эс тоже, с закрытыми глазами выкуривая… уже неясно, какую по счёту сигарету. Некогда бравые, отважные драчуны выглядели сейчас не страшнее муравья, а, быть может, безобиднее даже мухи. Враз пропала вся смелость на пару с тщеславностью. Все нервничали. Каждый лихорадочно тёр ладони, как только волнение комом к горлу подступало, и делал глубокий вдох — единственное средство, способное частично угомонить колотящееся в груди сердце.
— Прости нас, пожалуйста, Элли! Прости нас! — рыдала в голос Юля, когда рассказ её к концу подошёл. Она утирала слёзы, но те продолжали литься дождём из красных глаз, не прекращая. — Ты пошла нам навстречу, разрешив всем отдохнуть с наказом не лезть в проблемы, а мы взяли и предали твоё доверие! Мы… хнык-хнык… Мы не знаем, что нам делать!
Элли молчала, отчего давящая атмосфера становилась ещё более угнетающей. Хотя, спрашивается, чего ждать, если сейчас эрийка сама в холодном ужасе пребывает? У неё были подозрения, которые, правда, перебила злость на Хога — но и помыслить не могла Эрия о том, что сейчас услышала. Это не просто проблема. Это реальная беда, которую неясно, как решать. Всё настолько плохо и плачевно, что в ситуации данной проще пожелать ребятам верёвки да мыла.
Одно отчасти хорошо: волонтёры не видят лица Элли. Страшно даже подумать, как сейчас выглядит Эрия, вырванная из объятий сна и поставленная перед самым страшным для неё, как для лидера команды, фактом.
— Вы… я не знаю… Вы идиоты! Никчёмные тупицы! Натуральные бараны, дебилы, дураки! Вы… гр-р! — Элли, наконец, заговорила, только тон её ожидаемо не был миролюбивым. Коммуникатор хорошо передавал тяжёлое от ярости дыхание девушки, искренне желающей прямо сейчас оказаться здесь, чтобы собственноручно свернуть шею каждому. Хорошо это или плохо — кто знает. С одной стороны, неистовая дочь Горына быстро усмирит кровожадных упырей благодаря драконьей сущности, чем моментально разрешит возникшую проблему. А с другой, весь её гнев разом обрушится на трёх побитых приключениями волонтёров, и выдержать его не сможет даже Избранный.
Элли потребовалось несколько секунд, чтобы остыть. Злость мешала ей рассуждать здраво.
— Как давно появилась орда? — спросила она уже поспокойнее.
— Только что, — дрожа, ответила Юля.
— Это хорошо. Значит, Фонтан Тьмы ещё не набрал полную силу. Следовательно, не все пока успели обратиться.
— О чём ты?
Лидер команды «Серп» вздохнула.
— Кощеева Погибель при разрушении оболочки порождает очаг злой воли, который, в свою очередь, становится сердцем для Фонтана Тьмы. Любой человек, чьё карио является красным и который оказывается в радиусе досягаемости навьей ауры, моментально теряет контроль над дремлющим внутри него демоном и обращается в упыря.
— Выходит, большая часть этой орды — бандюки и люди, оказавшиеся в районе горы? — опешил Эс.
— Да. Ни один обладатель красного карио не ступает туда, где преобладает атмосфера Нави. В этом случае Злая Воля подавляет его человеческую сущность, зато усиливает демоническую. Кощеева Погибель — Начало Конца. Окажись подобная вещь в руках террористов, те незамедлительно разбили бы её, скажем, в центре какого-нибудь густо населённого города, превращая его в плацдарм сражения между людьми и упырями. Подобное однажды случалось на моей памяти… в общем, не важно. Ваша задача — покинуть эпицентр как можно скорее, пока Фонтан Тьмы не набрал полную силу и расширил зону влияния Нави на весь Златогор.
Сахарова сокрушённо за голову схватилась. Теперь ей ясно, по какой причине в книгах не расписывали подробно о Кощеевой Погибели и почему союз «Медведь» запрещает иметь её в наличии кому-либо. Понял и Корт, какая его часть билась в конвульсиях с момента порождения очага Злой Воли. Он не превратился в упыря только потому, что был наполовину красным, свою человеческую сущность спасая наличием синего карио. Не будь Эс частично простым людом — и всё бы для него закончилось печально…
Хог резко вскочил с камня и направился к Юле. Ему нужна была не она.
— Я тебя сейчас правильно понял, кэп? Ты хочешь, чтобы мы валили со Златогора, кинув Орфа?
— Ты меня правильно понял, тупоголовый баран! — Элли резко зарычала, стоило ей услышать его голос. Ведь это он стал зачинщиком авантюры, на которую подписались все. Именно этот человек пренебрёг холодным расчётом и втянул товарищей в беду. Не Юля, глава команды в отсутствие Эрии. Не Эс, неспособный организовать отряд и, что примечательно, даже не Орфей, ради которого герои отважились на такой отчаянный подвиг.
Сахарова вздрогнула. Подобный исход она предчувствовала, когда заводила разговор с Элли, но искренне в него не хотела верить. Однако Эс прав был: из двух зол эрийка выбирала меньшее, делая ставку на них, не на Орфея. И хотя это было логично с точки зрения здравомыслия, сердце Юли вдруг заболело, а глаза невольно защипало: она не хотела бросать Орфея. Да что там, даже Эс сего не желал, несмотря на его изначальную мотивацию. Всем было жалко Якера, по иронии судьбы допустившего грубейшую в своей жизни ошибку — во имя чувств, эмоций, памяти. Он себя на алтарь положил ради Блейз, но в итоге что? Ничего. Лишь дикое разочарование, прежде всего, к самому себе. Орфей всегда считал себя никчёмным, а тут ещё и горя с лихвой навалило, чтобы аквариец окончательно сломался.
Хог напряжённо выдохнул.
— Ты… Ты сейчас серьёзно, да? То есть, человек, который больше всех стелил красивыми изречениями о семейных узах, бла-бла и всём таком, предлагает бросить члена своей семьи? Мда, кэп, ты прям молодец! Вот пипец как возгордился я тобой сейчас. Браво! — саркастически изрёк Лимит.
— Слушай, ты, клоун уродливого цирка, выродок вшивой собаки! — разозлилась Элли. — Ты уже сотворил непоправимое горе, подставив под удар мою команду! Простить тебе твою подлость я вряд ли смогу, но хотя бы на сей раз голову включи свою! Что, по-твоему, хуже всего: потерять одного или сразу всех?
Волонтёр с ответом нашёлся моментально.
— Хуже всего — предать того, кого ты однажды семьей своей назвал. Бросить его на произвол судьбы, наплевать на него, как на никому не нужный мусор, пнуть под зад.