Лилит: змея в траве - Страница 31

Решив, что самое лучшее в данной ситуации – как можно дальше оторваться от погони, я продолжил подъем и через несколько минут услышал другие звуки. Разговаривали две женщины – хотя снизу доносились только мужские голоса. Внезапна я понял тактический прием Артура. В условиях Лилит это – простое и эффективное решение. По охраняемой трассе навстречу друг другу движутся две группы, так что предполагаемый беглец рано или поздно окажется между молотом и наковальней.

Я попытался прикинуть, как далеко от нас та группа, что спускается с горы. Бесполезно. Оставалось одно: надеяться, что мы с Ти успеем скрыться в сгущавшемся на глазах тумане, который по ночам всегда окутывал вершины здешних гор. С наступлением ночи туман всегда опускался вниз. Я устремился к почти осязаемой серой стене, видневшейся уже в двух поворотах дороги.

Без Ти я был бы, конечно, гораздо проворнее, но ее присутствие меня поддерживало. Я твердо знал, что найду способ вернуть ее к жизни. Теперь она не казалась невесомой, как пушинка. Я устал, и сорок два килограмма ощутимо давили мне на плечи.

До спасительного тумана оставался только один поворот, как вдруг женские голоса послышались ясно и отчетливо, и я уже различил призрачный желтоватый свет фонаря. Я осмотрелся в поисках укрытия, но слева от дороги поднималась отвесная скала, а справа была бездонная пропасть; по ее краю тянулся крошечный, едва заметный бордюр, страхующий повозки от неожиданностей.

Что делать? Укрыться можно было только в пропасти. Вот и проверим, чего стоит тело Кола Тремона.

Охранники, приближающиеся снизу, непосредственной опасности пока не представляли. Наступила ночь, а их фонари были не очень мощными.

Как можно осторожнее я перекинул тело через край обрыва и повис над пропастью, крепко вцепившись в предохранительный поясок дороги. Внезапно Ти показалась такой тяжелой, что я еле сдержал стон; однако сказались тренировки, да и за неделю спокойной жизни в Замке мышцы еще не ослабли. Одному Богу известно, сколько я так провисел.

Я вновь уповал на человеческие слабости: шатающиеся взад и вперед охранники наверняка быстро устанут и потеряют бдительность.

Две женщины, вынырнув из тумана, неторопливо спустились вниз. Одна подобрала камешек и лениво швырнула его в скалу. Я понял, что нас разделяет только один прямой участок дороги.

– Ну наконец-то, – с облегчением сказала она. – Я уж думала, этот проклятый туман никогда не кончится.

– Да, пусть теперь помокнут другие, – проворчала вторая. – Если мы прибавим шагу, то перед очередным подъемом сможем немного отдохнуть.

– Верно, – согласилась первая. – Мне эта гора уже осточертела. Я мечтаю только о еде, горячей ванне и кровати.

Они были уже очень близко, возле самого поворота. Не останавливайтесь, не останавливайтесь, мысленно умолял я. Однако закон Паркинсона сработал и здесь. Смотрительницы остановились буквально в трех-четырех метрах от меня; если бы они удосужились оглядеться по сторонам, они непременно заметили бы мои руки.

– Смотри! Вон они подходят! – внезапно сообщила одна, показывая пальцем на дорогу внизу. Я хорошо видел ее руку, и это не прибавило мне спокойствия.

– Может, подождем здесь?

Нет! Нет! Не надо! Не останавливайтесь! Если бы смотрители обладали телепатическими способностями, мои горячие мольбы наверняка привлекли бы их внимание.

– Ты хочешь остановиться? – задумчиво ответила другая. – Нет, лучше пойдем. Мало ли что?

Когда они скрылись за выступом скалы, я осторожно глянул вниз, на приближающихся мужчин. Их фонари виднелись всего в двух витках дороги, а спускающиеся женщины вот-вот появятся вновь, и не заметить меня, висящего прямо перед ними, будет невозможно. Надо быстрее подняться, но как можно тише.

Неимоверным усилием я перебросил сперва Ти, а затем и самого себя через уступ, упал на дорогу и затаился.

– Ты ничего не слышала? – донесся до меня голос.

– Слышала, – ответила другая. – Где-то впереди. Пошли помедленнее, и внимательно смотри по сторонам.

Но не слишком медленно, мысленно попросил я. Я должен был встать и продолжить путь до того, как приблизятся преследователи, но это оказалось выше моих сил. Спина и плечи невыносимо болели, руки затекли. Я призвал на помощь всю свою волю и сделал несколько мысленных внушений, чтобы заглушить нечеловеческую боль и усталость. Управление болевыми центрами не вызывало проблем, но и не слишком помогло – мышцы полностью истощились.

Я прикинул, сколько до вершины и одолею ли я подъем. Я уже не думал о патруле, который может там встретиться. Судя по звукам и приближающимся огням, надо было поторапливаться и я направился к спасительному туману.

Теперь двигаться пришлось гораздо медленнее, так как уже в трех шагах не видно было ни зги. Воздух стал вязким и влажным. Но все это мелочи по сравнению с главным – облако тумана превращалось в моего друга и союзника, первого и единственного, кому я доверял в этом безумном мире.

Смотрители, идущие по моему следу, меня особенно не беспокоили. Люди есть люди, и они обязательно остановятся, перебросятся несколькими фразами. А я получу несколько лишних минут, чтобы оторваться от них. В тумане от их фонарей мало проку, так что им придется передвигаться так же неспешно, как и мне. Если больше я никого не повстречаю и успею до рассвета перевалить через хребет, мои шансы существенно возрастут.

Когда я достиг вершины, небо уже светлело, но это меня мало заботило. Теперь передо мной лежал совершенно дикий мир – мир, в котором мне предстояло раствориться. Я уже с ног валился от усталости, каждый шаг стоил неимоверных усилий, но я заставлял себя двигаться. Если до того, как утро развеет ночной туман, я скроюсь под пологом леса, – мы спасены. Если по эту сторону перевала и есть патрули, то не такие опасные. Наверняка они тоже оповещены обо мне, но в условиях острой нехватки людей Артур мог избрать только одну тактику – перекрыть все возможные выходы из поместья. Настоящее преследование начнется тогда, когда в Замке обнаружат пропажу охранников. Лишь тогда Артур выведет свое войско за пределы долины, но к тому времени я уже буду в безопасности.

Вернее, мне хотелось так думать.

Чтобы достичь нижней границы облачности, потребовалось около двух часов; пока мы шли в тумане, я промок до костей. Впервые на Лилит я почувствовал себя уютно; утренняя влага, легкий ветерок и небольшая высота подарили незабываемые ощущения. Уже практически рассвело, в любую минуту из-за гор появится здешнее солнце и развеет жаркими лучами остатки ночного тумана.

Наконец-то я выбрался из многомесячного плена поместья! До самого горизонта простирались пологие, заросшие густым лесом холмы; их темные сине-зеленые вершины тоже скрывал туман. В последние мгновения перед восходом мир покорял сверхъестественным спокойствием и тишиной; до раскидистых крон ближайших деревьев было рукой подать, и уверенность в успехе вновь придала мне силы.

Нести на себе Ти я уже не мог. Бережно поставив ее на землю, я приказал следовать за мной, не отставая. Покрытые утренней росой камни оказались очень скользкими, и мне не хотелось, подвергать ее риску.

Наконец взошло солнце, тотчас превратив все в парную. Я решил спрятаться в густой траве неподалеку от дороги; она надежно скрывала от любопытных глаз и в то же время не таила никакой естественной угрозы. Я приказал Ти бодрствовать и разбудить меня, если она почувствует какую-нибудь опасность. А сам улегся под раскидистым деревом и впервые за эти невыносимо тяжелые сутки расслабился. Несмотря на дикую усталость, я был доволен.

Я ушел! Я сделал это! Наконец-то я стал собой, свободным человеком и свободным агентом! Все во мне ликовало.

И только в темных глубинах подсознания ерничал ворчливый внутренний голос: "Ну, сверхчеловек, чего же ты добился? Остался безоружный, нагой и беспомощный в странном и враждебном мире, обитатели которого стремятся тебя уничтожить; с тобой беспомощная девушка, о которой тебе придется заботиться, и ни единого друга и помощника. Великолепный ты наш, что ты теперь будешь делать?"