Лик огня - Страница 12

– Но хороший план еще никому не мешал, – закончила Майя, взяла вторую гроздь, посмотрела на Рипли и насмешливо фыркнула: – Есть целые романы, в которых еда играет главную роль. В некоторых даже приводятся рецепты. Мы можем предложить один такой роман книжному клубу, а кулинарный клуб приготовит блюдо. Всем будет весело.

– А ты продашь книги, – вставила Рипли.

– Как ни странно, в этом и заключается главная задача кафе «Бук». А сейчас…

– Есть еще кое-что.

Майя сделала паузу и удивленно посмотрела на Нелл.

– Что-то случилось?

Взволнованная Нелл плотно сжала губы.

– Я понимаю, что главная задача – это продажа книг, но… Мне уже давно пришла в голову одна идея. Я обдумывала ее, пытаясь понять, получится что-нибудь из этой затеи или нет. Ты можешь подумать, что это ни к чему, но…

– Ох, Нелл, ради бога! – Рипли нетерпеливо заерзала в кресле и отставила миску с попкорном. – Она считает, что тебе следует расширить кафе.

– Рипли! Позволь мне изложить проблему так, как ее вижу я сама.

– Я бы позволила, но я не собираюсь сидеть здесь целую неделю. Меня муж ждет…

– Расширить кафе? – прервала ее Майя. – Но оно и без того занимает почти половину второго этажа.

– В данный момент так и есть. – Нелл бросила на Рипли недовольный взгляд и повернулась к Майе. – Но если пристроить с восточной стороны веранду, скажем, размером шесть на десять футов и сделать крытый портик или раздвижную дверь, появится больше посадочных мест. Кроме того, оттуда в хорошую погоду можно будет любоваться панорамой острова.

Увидев, что Майя нахмурилась и взяла со стола бокал, Нелл торопливо продолжила:

– Я могла бы расширить меню, добавить несколько блюд, подходящих для непринужденного летнего обеда. Конечно, тебе понадобится кого-то нанять дополнительно, а я… впрочем, кажется, я лезу не в свое дело.

– Я этого не говорила. – Майя откинулась на спинку дивана. – Но все это довольно сложно. Существуют архитектурные требования, а также строительные нормы и правила. Нужно подсчитать затраты, срок самоокупаемости и потенциальное снижение прибыли во время перестройки.

– Я… э-э… уже подумала об этом. Немножко. – Нелл смущенно улыбнулась и достала из сумки пачку бумаг.

Майя посмотрела на пачку и громко рассмеялась.

– Молодец, сестренка, хорошо поработала! Ладно, я взгляну на твои расчеты и подумаю. Любопытно, – пробормотала она. – Дополнительные места, дополнительные блюда… Если все получится, мы отгрызем у гостиницы и часть ее обеденного бизнеса. По крайней мере, в летнее время.

Увидев довольную улыбку Майи, Нелл ощутила укол вины.

– Это еще не все. Майя… я должна тебе сказать. Сэм Логан приходил к нам обедать.

Улыбка сползла с лица Майи.

– Прости, что?

– Этот крысиный ублюдок сидел за твоим столом? – Рипли вскочила с кресла. – И ты его кормила? Надеюсь, ты догадалась подсыпать ему яду?

– Нет, не догадалась. Проклятие, я его не приглашала! Это сделал Зак. Они друзья. – Нелл виновато смотрела на Майю. – Я не могу указывать Заку, кого он может приглашать в дом, а кого нет.

– Попробовал бы мой Мак пригласить к столу этого лживого сукина сына! – Рипли оскалила зубы с таким видом, словно собиралась укусить своего нового мужа. – Зак всегда был дураком!

– Полегче, ладно?

– Он был моим братом дольше, чем твоим мужем! – огрызнулась Рипли. – И я имею полное право называть его дураком. Особенно если так оно и есть!

– Успокойтесь, – негромко сказала Майя, заставив их обеих обернуться. – Нет смысла кого-то осуждать или обвинять. Зак имеет полное право выбирать себе друзей и приводить их в дом. Нелл, ты напрасно чувствуешь себя виноватой. То, что было между Сэмом и мной, касается только нас двоих и никак не влияет на остальных.

– Не влияет? – Нелл покачала головой. – А почему никто не сказал мне, что он – один из нас?

– Потому что это не так! – выпалила Рипли. – Сэм Логан – не один из нас!

– Вряд ли Нелл имела в виду, что Сэм – наша подруга, – иронически заметила Майя. – Или хотя бы островитянин. Конечно, он всегда будет считаться островитянином, потому что вырос здесь. – Она махнула рукой, отметая эти соображения. – Но его дар не имеет никакого отношения к нашему.

– Ты уверена в этом? – спросила Нелл.

– Нас трое. – В голосе Майи послышался металл, а пламя в камине затрещало и поднялось. – Мы составляем круг. Нам предстоит сделать то, что суждено. То, что этот крысиный ублюдок, как его удачно назвала Рипли, тоже имеет дар, ничего не меняет.

Она с деланым спокойствием потянулась за третьей гроздью.

– А теперь перейдем к солнцестоянию.

Она не позволит этому случиться. Она сделает все необходимое одна или вместе с сестрами. Но никого не впустит в их круг. И в свое сердце.

В разгар ночи, когда весь остров спал, она стояла на скалах. Шел холодный злой дождь, черное море билось в зазубренные утесы так, словно хотело разнести их на куски. Упрямый ветер яростно трепал волосы Майи и развевал полы ее плаща, так что они поднялись в воздух, словно крылья.

Темноту нарушал лишь вращающийся клинок света, вырывавшийся из белой башни за ее спиной. Он освещал Майю, скалы и море. А потом снова все погружалось во тьму.

«Прыгни, – шептал коварный голос. – Прыгни со скалы, и все кончится. Зачем ты борешься с неизбежным? Зачем тебе жить в одиночестве?»

Сколько раз она слышала этот голос. Сколько раз приходила сюда, испытывая себя. Она приходила даже тогда, когда ее сердце было разбито на миллион мелких осколков. И победила. Она никогда не сдастся.

– Ты не одолеешь меня. – Грязный туман полз по земле и камням, окутывая ее холодом. Казалось, ее щиколотки обхватывали ледяные пальцы, готовые сделать роковой рывок. – Я никогда не сдамся. – Она подняла руки и развела их в стороны.

И вызванный ею шквал разнес туман в клочья.

– Я защищаю и свято храню все, что имею, и все, что люблю. – Она подставила лицо дождю, капли которого лились по ее щекам, как слезы. – И наяву, и во время сна буду любимым своим верна.

Магия наполнила ее и запульсировала в такт биению сердца.

– Бремя свое до конца донесу и встречу судьбу лицом к лицу. Воля твердая сильна, пусть исполнится она.

Она закрыла глаза и стиснула кулаки, словно хотела сразиться с ночью. Словно могла пробить пелену, мешавшую ей видеть будущее.

– Почему я не знаю? Почему ничего не делаю? Почему только чувствую?

С воздухом что-то случилось; казалось, ее щеки погладили теплые ладони. Но это было не успокоением, в котором она нуждалась, и не попыткой уговорить ее проявить терпение. Поэтому она отвернулась от моря и побежала к дому, в окнах которого горел свет. Полы плаща летели за ней.

Лулу сидела в постели с третьим бокалом вина, последним триллером «Дневник американского каннибала» и пакетиком чипсов с сыром и луком. Спальню оглашала пальба Мэла Гибсона и Данни Гловера: одновременно Лулу смотрела по телевизору «Смертельное оружие».

Таков был ее обычный субботний ритуал.

Ночную рубашку ей заменяли рваные шорты, майка с надписью: «Лучше быть богатым, чем глупым», и фонарик, прикрепленный к бейсбольной шапочке.

Она жевала, глотала, смотрела то в книгу, то на экран и считала, что находится в своем личном раю.

Дождь барабанил в окна ее ярко раскрашенной «солонки с крышкой»[2]; ветер позвякивал бусами, заменявшими шторы. Довольная и слегка подвыпившая Лулу вытянулась под лоскутным одеялом, сшитым ею собственноручно.

«Никому и никогда не удастся искоренить во мне шестидесятые», – часто с легкой гордостью думала она.

Когда слова на странице начали расплываться, она поправила очки и села повыше. Лулу хотелось дочитать главу и выяснить, позволит ли глупая молодая проститутка перерезать себе горло.

Она была готова поспорить, что позволит.

Клюнув носом, Лулу вскинула голову и изумленно заморгала. Кто-то прошептал ее имя.