Лихо ветреное - Страница 15

Зоя прыгала, бегала, показывала, командовала, хвалила, ругала, следила за тем, кто как дышит и кто как потеет, думала при этом о привычных рабочих вещах, а сама с удовольствием ждала прихода третьей группы. Третья группа была ее радостью и гордостью. Девочки занимались уже по нескольку лет, на всяких соревнованиях только так хватали дипломы и медали, а Оксанку уже можно считать готовым тренером. У-у-ух, как она сейчас оторвется со своей третьей группой!

В перерыве после второго часа опять подошла новенькая Нина.

– А можно я еще на час останусь? – Нина слегка пыхтела, косметика у нее поплыла, но глаза были веселые. – Мне понравилось. Я не устала, правда. Я здоровая.

– Нет, третий час – это уже лишнее, – строго сказала Зоя. – Особенно для первого раза. Хотя вообще-то ты молодец, не ожидала. Но на сегодня хватит.

– Так я заплачу! – предложила Нина. – Два тарифа! А? Три!

– Все равно нельзя, – с сожалением отказалась Зоя. – То есть остаться-то можно, только заниматься нельзя. Посидишь в стороне, посмотришь, что люди делают… Это – пожалуйста. Совершенно бесплатно.

– Ага, – обрадовалась Нина. – Ладно. Спасибо. Но я и за посмотреть заплатить могу!

– За посмотреть вон с кого брать надо! – Зоя кивнула на балкон с мужиками и усмехнулась. – Ходят, как на работу. Лучше бы сами железо потаскали. А то разъелись, как сурки на зиму… Балкон, того и гляди, рухнет.

Нина подняла голову, внимательно присмотрелась и вдруг жадно спросила:

– А ты там всех знаешь? Вон тот, в зеленой рубашке, – кто?

– В лицо вроде знаю. Хотя они меняются без конца. Да какая разница? Все они одинаковые. Сурки и сурки.

– Не-е-ет, – пропела Нина ласково, и поправила прическу, и состроила балкону глазки. – Не все сурки. Вон тот плечистенький очень даже не сурок! – Она подергала Зою за руку и нетерпеливо зашептала: – Ну, глянь, глянь скорее! Кто это? Сейчас уйдет…

Зоя без интереса глянула – никаких плечистеньких там не было, одни сурки.

– Ушел, – разочарованно сказала Нина. – Но я все равно останусь, ладно? Посижу, посмотрю. Может, хотя бы теоретически чему-нибудь научусь.

– Ух как правильно мыслишь, – радостно удивилась Зоя. – Первый теоретический урок: смотри и запоминай, как надо одеваться на занятия.

В зал вбегала ее гордость и радость, третья группа, которая, конечно, на самом деле была первой группой, всегда первой, первой из первых! Девочки вбегали по одной, и каждая показывала Зое свое приветствие – ровно четыре секунды, – и Зоя зеркально повторяла это приветствие, и это уже была настоящая работа, потому что девочки к каждому занятию придумывали что-нибудь новенькое, что-нибудь этакое, и каждый раз следили: а вдруг Акела промахнется? Вон что Жанка делает, подлая… Ну, сейчас она им покажет, кто тут вожак стаи. С места в карьер.

– Лицом к зеркалу, делать отражение, – скомандовала Зоя.

Это было одно из самых противных упражнений на внимание, девочки его терпеть не могли. В свое время Зоя его тоже терпеть не могла и подозревала, что тренеры придумали это упражнение для того, чтобы время от времени напоминать ученикам, кто тут вожак стаи. Когда сама стала тренером – поняла, что подозревала не без оснований. Вон как они все подтянулись, вон как напряженно следят за ее отражением, пытаясь предугадать ее следующее движение и одновременно соображая, чьи движения они повторяют – ее или ее отражения? Нет, молодцы. Никто не ошибается. А подлая Жанка – так просто молодец-молодец. Надо ее поощрить.

Зоя остановилась, внимательно оглядела замерших перед зеркалом девочек, скомандовала:

– Лицом ко мне, Жанна – на мое место. Ритм вальса, слушать меня.

Девочки развернулись, лица у большинства были недовольные. Жанка выскочила вперед, встала рядом с Зоей, от гордости вроде даже подросла на пару сантиметров, но косилась на нее все-таки настороженно. Мало ли. Может, это вовсе не особое расположение тренера, а внеочередной экзамен.

– Внимание! И-и… раз-два-три, раз-два-три… – Зоя с удовольствием отметила, что Жанка особо не выпендривается, не пытается выкинуть что-нибудь этакое, чтобы народ от изумления с ритма сбился. Но работает изобретательно и весело. И – подумать только! – внимательно следит за группой. Тоже тренером будет… – Все, Жанна, очень хорошо. Следующая – Оксана.

И так – сорок минут без перерыва, без всякой музыки, какая там музыка, зачем тут музыка, тут не танцульки, тут тяжелая работа, очень, очень тяжелая… Даже эти закаленные, твердокаменные, цельнометаллические – и то за тренировку по килограмму живого веса теряют. Ну, пусть отдохнут.

– Всем ходить по кругу, руки за голову, медленные наклоны в стороны.

Зоя села на скамеечку, наблюдая за девочками, машинально растирала ноги – все-таки многовато нагрузки каждый день…

– Это что, каждый день так?

Нина. А Зоя и забыла о ней.

– Ну что ты! Если каждый день только так развлекаться – разве каких-нибудь результатов добьешься? – Зоя заметила, как вытягивается лицо Нины, и немного позлорадствовала. – Сегодня все-таки выходной, надо же девочкам когданибудь отдыхать. А каждый день – это в другом зале. Там тренажеры серьезные. Ну и прочее – кольца, брусья, канаты… Хочешь, потом покажу?

– Да ну их, – почти испуганно сказала Нина. – Куда уж нам уж… А почему на занятия так одеваться надо?

Все девочки из ее третьей – первой из первых! – группы были одеты точно так же, как Зоя: старые, линялые, свободные спортивные трусы и майки, растянутые носки с нашитыми под пятками и пальцами кружочками кожи, головы перевязаны шнурками или просто бинтиками. Запястья и щиколотки у многих тоже были бинтиками перевязаны. Никаких блестящих купальников, никаких ленточек с цветочками, никаких золотых тапочек.

– Чтобы удобно было, – объяснила Зоя. – Чтобы ничего не мешало. Да и потом – на сколько занятий хватит шелкового костюмчика? Хорошо, если на два. Шелков не напасешься.

– Я напасусь… – Нина погладила свои малиновые бока в серебряных узорах и опять искоса глянула на балкон. – Красиво же, а?

– Красиво, – согласилась Зоя. – Только задницу ты уже натерла. Завтра еще натрешь. А через неделю – еще… А если каждый день по нескольку часов в таком костюмчике? Вон край какой – чистый наждак. Отрежет ногу на фиг, прям по тазобедренный сустав. И ленточка эта твоя все время на брови сползает, ты ж ее без конца поправляешь, с ритма сбиваешься. Да тебе и не надо ничего на голову цеплять, у тебя правильная прическа, ничего не растрепывается, в глаза не лезет. Но, конечно, смотри сама, я тебе приказывать не могу, я только вот этим своим приказывать могу.

– А если я вот так одеваться буду, ты со мной будешь каждый день заниматься? – подумав, нерешительно спросила Нина.

– В моей группе – нет… – Зоя прикинула свое расписание и решилась. – Можно индивидуальные занятия попробовать. Но это дорого. И зрителей не будет.

– Ну и хорошо, что не будет, – буркнула Нина и опять покосилась на балкон. – Тем более, если в футбольных трусах заниматься. А дорого – это наплевать, за такую фигуру ничего не дорого. Когда приходить?

– Завтра решим. Я график составлю, а потом решим, кому когда удобнее. – Зоя встала и похлопала в ладоши: – Девочки! Отдых закончен. Десять минут танцуем со всеми элементами, произвольно, парами… Что будем танцевать?

– Студента! – закричали сразу несколько голосов, и девочки оживились, быстренько разбежались по залу парами, заулыбались, задрыгали в нетерпении ножками.

Ну да, она так и думала. Эта старая песня была самой удобной для любого спортивного танца. Вообще для любого танца. Первый раз Зоя танцевала под эту мелодию еще лет десять назад, и с первого раза она ей страшно понравилась. И до сих пор нравится – смешная песня. Просто до гениальности. Она улыбнулась, кивнула Генке, который ожидающе выглядывал из своего окошечка под балконом, и подняла руку:

– Три, два, один… Ноль!

«Во французской стороне, на чужой планете, предстоит учиться мне в университете…»