Лидер Культа. Том I (СИ) - Страница 48

Наша беседа продолжается в том же ключе. Обсуждаем разные темы, я все же рассказываю забавные истории из сиротской молодости, аристократки подкалывают друг друга, прощупывают меня, а я их. К сожалению, не руками.

Несмотря на то, что сел последним, обед я заканчиваю первым. Пока Корнева не получит по заслугам, аппетита мне не видать.

Напоследок, когда аристократки наперебой просят меня не покидать их компанию, я купаюсь в завистливых взглядах и шепоте окружающих студентов.

Мне даже приходит в голову, что это один из аристо с задетой гордостью решает догнать меня в коридоре и выяснить отношения.

Ведь кто еще может так бесцеремонно хлопнуть тебя по плечу?

— Эй, Домин, привет!

— Как жизнь, брат?

— Можно сказать, как у сатира в лесу с нимфами, да?

Простолюдины. Конечно.

Один пухлый и прыщавый со странной стрижкой. Другой низкий и челкастый. Третий высокий и статный, почти аристократ, если бы не обделенное интеллектом лицо.

Я знаю этих гавриков. Учатся на моем потоке. Приверженцы догмы, что простолюдины должны держаться вместе.

Только когда на меня катили бочку аристократы, именно студенты-простолюдины ради очков в свою пользу устраивали мне темные и прочие никчемные детские шалости.

К тому же, догма сплоченности относится к слабым и угнетенным. Я же не отношу себя к таковым. О чем прямо и заявляю этим шакалам, которые пытаются ко мне подмазаться.

Если бы не обед в компании аристократок, они бы продолжили шарахаться от меня, как от чумного.

— Ты не прав, Костя!

— Мы, простолюдины, должны помогать друг другу и держаться вместе!

— Да, а то получается, что как только к аристократам подлизался, так сразу забыл о своих корнях. Некрасиво получается, знаешь ли!

Я бросаю взгляд за спины собеседников. Корнева скрещивает руки под грудью и обливает шакалов ледяным голосом:

— Можете начинать подлизываться.

Парни аж подпрыгивают и расступаются перед Корнелией. Что-то извинительно лопочут, косятся на меня, чтобы я представил их аристократке.

Я молчу.

Девушка не выдерживает первой.

— У вас больше нет других дел, кроме как пялиться на меня?

— П-простите, госпожа Корнева…

— Извините…

— Мы пойдем…

Понурив головы, бросая на меня озлобленные взгляды, парни убираются восвояси.

— За мной, плебей! — выдает блондинка и, не оборачиваясь, направляется подальше от людного коридора.

Хмыкнув, я продолжаю идти своей дорогой. Впереди еще две лекции, надо подготовиться…

— Стой! Я не отпускала тебя, Домин!

Вернувшаяся Корнева хватает меня за руку. Замечая любопытные взгляды снующих после обеда студентов, смущенная аристократка отпускает меня. Чтобы тут же встать в позу.

Похоже, сейчас я от нее не отделаюсь.

Сама напросилась.

Прямо у всех на глазах хватаю девушку под попу и закидываю себе на плечо.

— Ты что… ах! Домин! Ты что себе позволяешь, плебей!

Игнорируя удивленные лица и сальные реплики, я направляюсь прочь из людного коридора.

— Эй, это же Корнелия Корнева!

— Забери меня русалки! Если пригнуться, можно увидеть ее трусики!

— Ха, а кто такой смелый, что ворует Корневу?

— Балда, это же Константин Домин!

— Чего?! Тот самый?!

Корнелия Корнева испытывает сильный стыд!

Ментальное равновесие Корнелии Корневой нарушается!

Шанс становления верующей повышается!

Когда голоса затихают, я осматриваюсь. Маленький коридор со служебными помещениями, вроде кладовки.

Сойдет.

Возвращаю Корнелию на ноги. Возмущенная, залитая краской до ушей аристократка принимается толкать меня в грудь.

— Урод! Неудачник! Отброс! Как ты посмел…

Прижимая беснующуюся девушку к стене, я заламываю ей руки и накрываю ее сочные губы своими.

— Мнм… наглое… мфа!.. бесстыжее… мгха!.. грязное… м-м… животное! — вставляет Корнева в перерывах между поцелуями.

— У меня есть и минусы, — вновь впиваюсь в сладкие губки, а моя ладонь соскальзывает под юбку аристократке.

Мои уши ласкает томный женский стон.

Как приличная воспитанная девочка, Корнелия сопротивляется. Когда же внутренний нравственный инспектор ставит ей "удовлетворительно", сексуальное тело обмякает в моих руках.

Аристократка наконец отвечает на мой поцелуй.

Корнелия Корнева испытывает сексуальное возбуждение!

Шанс становления верующей повышается!

Корнелия Корнева испытывает влечение к пользователю!

Шанс становления верующей перманентно повышен!

Моя правая ладонь ложится на шею девушки, а левая сжимает под юбкой сквозь намокаюшую ткань трусиков половые губы.

Разорвав поцелуй, Корнелия давится стоном, чтобы нас ненароком не поймали.

— Ложь подругам, секс с простолюдином, безответственная ночная езда…

Гнев огнем обжигает мою грудь.

Рука стискивает девичье горло.

— Гадкая девчонка!

Бывшее в моей власти тело блондинки резко напрягается. Корнева пытается сделать вдох, испуганное лицо краснеет от усилий.

Колено выстреливает в мой пах.

Чтобы уклониться, приходится отпустить аристократку.

Держась за шею, Корнелия пытается продышаться.

Корнелия Корнева испытывает злость!

Ментальное равновесие стабилизируется!

Шанс становления верующей снижается!

— То, что было между нами, ни черта не значит! — рычит девушка. — Только попробуй еще раз приблизиться ко мне или моим подругам, и я заставлю тебя пожалеть об этом! Козел!

Поправив студенческую форму, девушка встряхивает платиновой гривой и уходит.

Я бросаю вслед:

— Ты отняла мою жизнь, Корнелия. Теперь я завладею твоей.

Оборачиваясь, Корнева надменно фыркает:

— Чокнутый!

Я провожаю взглядом стройную женскую фигуру, пока она не скрывается за поворотом коридора.

Никаких сообщений от Системы о перманентном снижении симпатии и шанса становления моей верующей. Что это значит?

Корнева играет в дурочку. Ожидаемо.

Тогда я сыграю сразу и прокурора, и судью и палача.

***

Последние занятия с придирчивыми профессорами выжимают меня, как лимон. Удивительно, как еще что-то осталось для похода в туалет?

Итак, план минимум на сегодня выполнен. Остаются факультативы и студенческие клубы по интересам. Сигналов тревоги на телефон я не получал, Система тоже молчит. Значит, могу задержаться и попробовать наладить контакт с подругами Корневой.

Стоит или не стоит? Вот в чем вопрос.

Ударение проставь сам.

Пока я справляю нужду, в туалет заходит еще один студент. И сразу трое за ним.

— Эй, парень, оставь-ка нас!

Я знаю всех троих. Шакалов из моей группы и двое простолюдинов, которые пытались недавно подлезть ко мне. Очкастый толстяк и здоровяк с обезьянней мордой. Третьего, видимо, съели.

— Эм, ну, вообще-то, это общий… — подает робкий голосок четвертый лишний.

— Общего не бывает, — утомленно вздыхает Молофей, — кому-то всегда принадлежит большая часть. Сейчас она принадлежит нам.

Для наглядности философской мысли здоровяк скрещивает на могучей груди крупные руки.

Повесив голову, так и неиспражнившийся паренек покорно покидает туалет. Вот уж терпила во всех смыслах.

Толстяк запирает дверь.

Довольный Шакалов подходит к писуарам.

— Какая удача встретить тебя здесь, Домин!

Стряхивая, я небрежно бросаю:

— О, так это совпадение, что вы шли за мной от аудитории до самого туалета?

Простолюдины напрягаются. Аристо стоит с натянутой улыбкой до тех пор, пока я не заканчиваю мыть руки.

— Полгода назад ты был куда тише и покладистые, Домин, — безрадостно хмыкает Молофей. — Но я здесь именно за тем, чтобы показать тебе твое место, наглый пес!

Высушивая руки, я спокойно наблюдаю в зеркало, как Шакалов отступает к запертой двери. Его миньоны приближаются ко мне.