Лицом к счастью - Страница 21

— Верно, — согласилась девушка, внимательно выслушав его. — Полагаю, что никогда не смогу забыть, чего лишилась, никогда не смогу оправиться от этой потери. Не исключено даже, что желание вернуть «Парируа» сделается моей навязчивой идеей, — с улыбкой проговорила она, но сказанное ею не было шуткой. — Так что там с планами застройки непахотных и непажитных земель?

— Будем думать, — осмотрительно проговорил Роман. — В любом случае это будет сообщество домовладельцев и арендаторов со своим кодексом, нарушение которого повлечет ответственность перед членами общины. Только таким образом удастся соблюсти баланс интересов. Накоплен большой опыт по регулированию отношений внутри подобных сообществ. Мы возьмем из него все только самое лучшее.

— Но есть еще и интерес владельца. И этот интерес, вероятно, будет являться приоритетным. А поскольку владелец ты, я хотела бы узнать, в чем он состоит? — осведомилась Гизелла.

— Да, безусловно, я, как владелец «Парируа», имею право решающего голоса, — подтвердил балканский князь. — Но пока я еще не сформулировал для себя четкого представления о будущем поместья, помимо осознания того, что работы предстоит много, — неопределенно отозвался он.

— Но ты настаиваешь на реализации конкретной программы действий, — напомнила ему Гизелла.

— А ты знаешь все о фермерстве, но это не помогло тебе. Ты банкрот, — напомнил ей в свою очередь Роман.

— К сожалению, это так, — кивнула она.

Роман смотрел на нее через стол, освещенный дрожащим фитильком свечи, которую зажег для них официант, доставив ужин. На всех столах вокруг горели такие же трепещущие свечи.

— Если бы тебе пришлось покинуть «Парируа», чем бы ты занялась? — спросил собеседницу принц и сам же высказал предположение: — Полагаю, у тебя есть амбиции актрисы.

Гизелла нахмурилась, соображая, кто бы мог натолкнуть его на такую мысль. Леола единственная из ныне живущих знала о ее детской фантазии прославиться на театральных подмостках, засиять на серебряных экранах.

Девушка уставилась в свой бокал, водя кончиком пальца по его тонкой ножке, по окружности краев, думая о том, как давно это было. С тех самых пор она жила только обязанностями, и жизнь уже не мнилась ей волной невероятных возможностей, воплощение которых зависит только от доброй воли. На деле все оказалось намного сложнее и драматичнее. Человек не гарантирован от ошибок, за которые потом приходится расплачиваться не только ему самому, но и потомкам, и эта плата порой бывает более жестокой, чем сам проступок.

— В определенном возрасте каждая девочка мечтает стать если не актрисой, то манекенщицей, — отшутилась Гизелла.

— А ты в каком возрасте об этом мечтала? — продолжал интересоваться Роман.

— В старших классах, — ответила она. — Однако я очень скоро поняла, что вряд ли когда-нибудь стану обладательницей «Оскара» за главную женскую роль.

— И это повод не пытаться?

— Поводом стала сама жизнь и ее обстоятельства, — резко ответила уязвленная его высокомерным тоном Гизелла. — Я люблю обстоятельность во всем. Если за что-то берусь, выкладываюсь по полной. По окончании школы я намеревалась отправиться в город, изучать бухгалтерское дело, поскольку у отца всегда были проблемы с финансовой отчетностью… Я надеялась внести свой вклад.

— Но ты имела полное право пойти своим путем! — воскликнул Роман.

— Я так не считала тогда. Не считаю и теперь, — холодно отозвалась она. — Ни мой дед, ни мой отец никогда не были аккуратны с деньгами. Но они были преданы «Парируа», они самоотверженно отдавали себя созиданию. Я всегда чувствовала, что должна принять эстафету из их рук. Ведь именно ради своих потомков они основали хозяйство…

— Ты говоришь, как мой брат. Он, в отличие от меня, не мыслит себя вне стен родного замка, тогда как на меня величие этих стен производит гнетущее действие, побуждает отправиться в путь, чтобы на расстоянии отождествлять себя с родиной предков. Издали все видится иначе, чем вблизи.

— А чем именно занимается твой брат? — сменила тему Гизелла.

— Ну… у него масса разнообразных занятий. И в бухгалтерии он ас, и во многих прочих сферах, — неопределенно ответил Роман. — Но вернемся к тебе. Мне кажется, тебе естественнее всего было бы отправиться изучать не бухгалтерский учет и тонкости финансового управления, а искусство. У тебя отменное чувство стиля, позволяющее без особых ухищрений эффектно смотреться даже в самых незатейливых нарядах, у тебя удивительная внешность, на которую наверняка был бы большой спрос, стань ты моделью или актрисой. Но вместо этого ты изолировала себя в пределах фермы, изнемогая от тяжелой работы, которая не каждому мужичине под силу. Неужели такой ты видела свою жизнь в юности?

— Нет, я видела ее разной. Какое-то время я увлекалась живописью и графикой, достигла определенных, но весьма скромных успехов, после чего мой интерес к этой сфере деятельности поостыл. Я полагаю, что для того, чтобы зваться кем-то, нужно страстно этого желать. Вот моя сестра, например, не мыслила себя вне творчества, а я мыслила. Мои занятия живописью и увлечение театром не прошли даром и позволяют мне судить о достижениях людей искусства, ценить их по достоинству. Так я удовлетворяю свою потребность в прекрасном. И этого достаточно. Однако мне сложнее было представить себя вне «Парируа». До сих пор не получается.

— Сила привычки, — укоризненно заключил Роман.

— А в чем состоит твое призвание?! — резко спросила Гизелла.

— Лучше скажи мне, чем бы ты хотела заниматься, если решишься покинуть «Парируа»? Помимо работы на земле, что могло бы тебя привлечь?

Гизелла выдержала длительную паузу. У нее не было готового ответа на этот вопрос, несмотря на то, что она задавала его себе каждый день.

— «Парируа» была моим главным достоянием не только как наследие предков, но и как моя единственная среда обитания, точка приложения сил. Такой образ жизни идеально соответствовал моему складу. Однако помимо сельского хозяйства меня интересуют новые технологии. Я подумываю заняться их изучением, применением достижений прогресса в сельском хозяйстве.

— Необычное желание для молодой женщины.

— Недостаточно утонченно? — улыбнулась Гизелла. — Но в нашей семье уже есть один дизайнер модной одежды… А зачем ты все это выспрашиваешь, Роман?

— Простое человеческое любопытство, — легкомысленно отозвался он.

— Сомневаюсь, — проговорила Гизелла.

— Управленцы — настоящие управленцы — обязаны знать все о людях, с которыми работают. Нет несущественных деталей, все имеет свой вес в общем результате. Я не имею в виду подробности биографии. Но то, как человек видит свою дальнейшую жизнь, то, с чем сопрягает свои чаяния, необходимо учитывать, чтобы работа не стала разочарованием. Если ты хочешь применять новые технологии в сельском хозяйстве, то в моих силах поспособствовать реализации твоих интересов. В этом я вижу свою миссию владельца и руководителя.

— Благородно, — сухо произнесла Гизелла.

— Каждый проект нуждается в тщательно выверенной стратегии, но и тактическое его воплощение имеет не меньшую важность. И именно люди — персонал — делают проект реальностью.

— И ты намерен использовать местных для реализации своей программы? — справилась Гизелла.

— Именно, — подтвердил магнат. — Настолько активно, насколько смогу.

Гизелла рассмеялась.

— Ты сомневаешься, что у меня это получится? — спросил он.

— Есть такая мысль, — ответила она.

— Вот увидишь… — произнес мужчина и поспешно добавил: — Полагаю, нам уже пора.

Гизелла отложила льняную салфетку и встала из-за стола прежде, чем Роман успел подойти и взяться за спинку стула.

— Спасибо, но нет необходимости ухаживать за мной, — сказала девушка.

— Так уж меня воспитали, — проговорил балканский принц. — А еще я намерен проводить тебя до дома, что даже не обсуждается, — заведомо пресек он возможные прекословия.