Лицо в темноте - Страница 4

Джейн потянулась за дочерью, но взгляд Брайана остановил ее. Он протянул девочке руку и вновь улыбнулся.

– Знаешь, я ведь не помещусь здесь вместе с тобой. Ты не могла бы на минутку вылезти отсюда? – Он заметил, как кроха посматривает на него сквозь скрещенные пальчики. – Никто не сделает тебе больно.

«У него такой славный голос, – подумала Эмма, – мягкий и красивый – как музыка». К тому же свет из кухонного окна падал ему прямо на волосы, отчего они отливали золотом. Как у ангела! Она хихикнула и выползла наружу.

Ее новое платье было безнадежно испачкано. Вьющиеся детские волосы намокли от воды, сочившейся из протекающей раковины. Малышка улыбнулась, демонстрируя маленькие белые зубки с кривым передним резцом. Брайан коснулся языком точно такого же у себя во рту. Когда ее губы расплылись в улыбке, на левой щеке у девочки проступила ямочка – точная копия его собственной. На него уставились глазенки, серьезные и голубые, как и у него.

– Ну я же нарядила ее по высшему разряду, – запричитала Джейн. От запаха джина у нее потекли слюнки, но налить себе стаканчик она не решалась. – И предупреждала ее, что она должна оставаться опрятной. Разве я не говорила тебе об этом, Эмма? Я даже выкупала и умыла ее. – Она схватила девочку за руку с такой силой, что та вздрогнула.

– Оставь ее в покое, – мрачно проговорил Брайан.

– Я только хотела…

– Оставь ее в покое, – повторил он ровным, невыразительным, но угрожающим тоном.

Если бы он все время не смотрел на Эмму, та, пожалуй, снова спряталась бы под раковиной.

Его ребенок!

Он молча смотрел на нее, ощущая необыкновенную легкость в голове и тяжесть в животе.

– Привет, Эмма. – Теперь в голосе его зазвучала ласка, та самая, за которую его так любили женщины. – А что это у тебя в руках?

– Чарли. Моя собачка. – Она протянула Брайану плюшевую игрушку, чтобы тот рассмотрел ее получше.

– Какая хорошенькая. – Его вдруг охватило непреодолимое желание прикоснуться к девочке, провести пальцами по коже, но он сдержался. – Ты знаешь, кто я такой?

– Да, по фотографиям.

Будучи слишком маленькой, чтобы противиться минутным порывам, она провела пальчиками по его лицу.

– Ты красивый.

Джонно рассмеялся, чуть не поперхнувшись джином:

– Сразу видно настоящую женщину.

Не обращая на него внимания, Брайан, наклонившись, погладил Эмму по влажным кудряшкам.

– Ты тоже.

Он говорил с ней о всяких пустяках, не сводя с девочки глаз. Ноги стали ватными, желудок то затягивало, то отпускало – со скоростью пальцев, отбивающих ритм. Когда Эмма смеялась, ямочка на щеке становилась глубже. Он словно смотрел на собственное отражение.

Разумеется, отрицать очевидное было бы куда легче, да и удобнее, чего греха таить. Но он уже не сможет этого сделать. Вольно или невольно, но это его ребенок.

Однако признать еще не значит принять.

Выпрямившись во весь рост, он повернулся к Питу:

– Нам пора на репетицию.

– Ты уходишь? – Джейн загородила ему дорогу. – Вот так просто? – взвизгнула она. – Тебе достаточно взглянуть на нее, чтобы увидеть все, что нужно.

– Я знаю, что вижу. – Глядя, как Эмма бочком подвинулась к тумбочке, он ощутил острый укол вины. – Мне нужно время, чтобы подумать.

– Нет! Иначе ты уйдешь и исчезнешь, как раньше. Ты думаешь только о себе, как всегда. О том, что лучше для Брайана и для его карьеры. А я не желаю больше оставаться одна.

Брайан уже подходил к двери, когда она подхватила Эмму на руки и бросилась за ним.

– Если ты уйдешь, я убью себя! – завопила Джейн.

Он приостановился и оглянулся. Этот припев был ему хорошо знаком – он легко ложился на музыку.

– Это давным-давно перестало работать, – проронил Брайан.

– И ее тоже!

Она была в отчаянии, поэтому добавила угрозу, не соображая, что делает, и та повисла между ними, пока оба обдумывали ее. Рукой, обхватившей Эмму поперек талии, она стала прижимать девочку к себе все крепче, пока та не заплакала.

Брайан почувствовал, как его охватывает паника, когда детский плач, плач его ребенка, эхом отразился от стен.

– Отпусти ее, Джейн. Ты делаешь ей больно.

– А тебе какое дело? – Джейн начала всхлипывать, повышая голос, чтобы заглушить плач дочери. – Ты же бросаешь нас.

– Нет, не бросаю. Мне лишь нужно немного времени, чтобы все хорошенько обдумать.

– Времени для того, чтобы твой затейник-менеджер придумал что-нибудь, ты хочешь сказать?

Она задыхалась, обеими руками удерживая вырывающуюся Эмму.

– Думай сейчас, Брайан! – Эта угроза прозвучала уже как вполне осознанная.

– Отпусти ее. – Его руки, висящие как плети, сжались в кулаки.

– Я убью ее. – Этот голос был куда спокойнее. Теперь она взвешивала свои слова. – Клянусь, я сначала вспорю горло ей, а потом себе. Ты сможешь с этим жить, Брайан?

– Она блефует, – пробормотал Джонно, чувствуя, как ладони стали влажными.

– Мне уже терять нечего, – продолжала Джейн. – Или ты думаешь, я мечтала о такой вот жизни? Одной воспитывать это отродье, зная, что соседи напропалую сплетничают обо мне? Не имея возможности пойти куда-нибудь подальше и повеселиться. Подумай об этом, Бри, подумай еще и о том, что сделают газеты, когда я предложу им эту историю. Я расскажу им все, прежде чем с нами обоими будет покончено.

– Мисс Палмер, – успокаивающим жестом выставил перед собой ладонь Питер. – Даю вам слово, что мы придем к соглашению, которое устроит всех.

– Пусть Джонно отведет Эмму в кухню, Джейн. А мы поговорим. – Брайан осторожно шагнул к ней. – Мы придумаем что-нибудь, чтобы всем было хорошо.

– Я всего лишь хочу, чтобы ты вернулся. – Ее глаза наполнились слезами.

– Я никуда не ухожу. – Подобравшись поближе, он обратил внимание, как ослабла ее хватка. Легким кивком головы он подал знак Джонно: подойди. – Давай обсудим все по порядку. Почему бы нам не присесть для начала?

Джонно с неохотой принял девочку у матери. Будучи человеком чистоплотным, он брезгливо наморщил нос при виде той грязи, которую она собрала на себе в тумбочке под раковиной, но тем не менее послушно отнес ребенка в кухню. Поскольку та не унималась, он усадил Эмму к себе на колени и погладил по голове.

– Ну же, крошка, успокойся. Джонно не позволит, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое. – Он принялся качать ее на колене, одновременно пытаясь представить, как бы развлекала ее мать. – Хочешь печеньку?

Глядя на него полными слез глазами и икая время от времени, она кивнула.

Он покачал ее еще немножко. «Все-таки она симпатичная и трогательная малышка, – решил он, – несмотря на слезы и грязь. И настоящая Макэвой, – со вздохом признал он. – Макэвой до мозга костей!»

– Ну, и где мы ее возьмем? – заглянул он в глазки девчушки.

Она улыбнулась и показала пальчиком на высокий шкаф.

Спустя тридцать минут они доедали тарелку сухого печенья, запивая его сладким чаем, который заварил Джонно. Через проем двери в кухню Брайан смотрел, как кривляется Джонно, стараясь рассмешить девочку. «Да, в критический момент на Джонно все-таки можно положиться», – снова отметил для себя Брайан.

Войдя в кухню, он погладил дочурку по голове:

– Эмма, хочешь прокатиться на моей машине?

Она слизнула крошки с губ.

– С Джонно?

– Да, с Джонно.

– А я имею успех! – Джонно сунул в рот последнюю печеньку.

– Я хочу, чтобы ты осталась у меня, Эмма, в моем новом красивом доме.

– Бра…

Выставив перед собой ладонь, он заставил Джонно умолкнуть.

– Это очень красивый дом, и у тебя будет своя комната.

– А так надо? – раскрыл глазенки ребенок.

– Я – твой папа, доченька, и мне бы хотелось, чтобы ты жила со мной. Ты не должна, но можешь попробовать, и, если тебе не понравится, мы придумаем что-нибудь еще.

Эмма внимательно вглядывалась в него, обиженно оттопырив пухленькую нижнюю губку: она уже привыкла к его ангельскому лицу, а сейчас оно было почему-то не таким, как на фотографиях. Но, в общем-то, это не так уж и важно: даже просто слушая его голос, она чувствовала себя в безопасности. Ей просто было хорошо.