Личный досмотр. Последний бизнес - Страница 114

— Что за место?

— Там увидишь.

Жора рассердился.

— Никуда я не пойду. Не хочешь помочь, не надо. Твое дело.

Он повернулся, но Степка схватил его за рукав:

— Пошли, говорю!

Жора почти вплотную приблизился к Степке и с угрозой насмешливо спросил:

— Хочешь, чтобы я испортил тебе фотографию?

И, не дожидаясь ответа, он с силой толкнул Степку. Падая, Степка, ухватился за его ногу, рванул к себе. Оба оказались на земле.

Боролись молча, остервенело. Но Жора был выше и сильнее. В конце концов он подмял Степку под себя и выкрутил ему за спиной руку. От острой боли в плече Степка громко вскрикнул:

— А-а-а!..

Жора испуганно вскочил, собираясь бежать. Но в этот момент из темноты вынырнул какой-то человек.

— Кого бьют и по какому праву? — грозно спросил он.

Степка мгновенно узнал его и, морщась от боли, прошептал:

— Петух…

— Петух? Я как раз тебя ищу! — обрадовался Жора и с ненавистью пнул ногой Степку. — А этот тащить меня куда-то вздумал… Мне Уксус вот так нужен, — и он провел ребром ладони по горлу.

— Уксус? — недоверчиво переспросил Костя.

Степка между тем с трудом поднялся с земли и нерешительно произнес:

— Его в штаб нужно. К Николаю.

— Вот ты кто, сволочь! — воскликнул Жора.

У Кости от бешенства задергалась щека, но он все-таки овладел собой. Это было что-то новое, раньше он сдержать себя в таких случаях не мог.

— Пошли, — хмуро бросил он.

Жора встрепенулся.

— Куда пошли?

— Сказано куда. Ну!..

Николай, выступая с трибуны, видел, в какой панике убежал из зала Жора Наседкин, как вышли за ним Коля Маленький и Илья, а потом и тот парень из угрозыска, с которым Николай познакомился сегодня в штабе. Но вскоре все трое почему-то снова вернулись в зал. Только сейчас, по дороге в штаб, Николай узнал, почему это случилось.

— Куда же этот тип испарился? — задумчиво произнес он.

— Это они знают, — лукаво ответил Коля Маленький, кивнул на шедшего рядом Коваленко. — У них, понимаешь, план… — И уже совсем другим, восхищенным тоном прибавил: — Но ты, между прочим, здорово выступал. Буря оваций!

— Да, прозвучало, — солидно подтвердил Борис Нискин.

И Николай подумал о том, как незаметно, но прочно восстановилась старая дружба. Нет, дружба стала даже еще крепче. Ведь сколько пережито вместе за эти немногие дни, какую проверку прошла и выдержала их дружба! Вот только Степка Шарунин ушел от них. Эх, как только могли они допустить это?

Закрутились, забыли… А ведь Степка здорово переживает, это по всему видно. Нет, надо им заняться, надо его вернуть. Уж если к ним пришел такой, как Петухов, то Степка, свой, рабочий парень, должен быть с ними! И вот еще Таран… Ну… с этим все ясно, с этим проще. Василий никуда не уйдет, он останется. А случай тот будет ему памятной зарубкой на всю жизнь. Уж они постараются. Суд будет, суд справедливый и строгий. Пусть Василий не ждет снисхождения…

Николай вдруг поймал себя на том, что он сейчас так же, как раньше, тревожится за всех своих хлопцев и за всех за них чувствует какую-то особую ответственность. Как и раньше! А впрочем, это понятно. Ведь ребята снова признали его не только другом, но и вожаком. Когда же это случилось? После схватки на пароходе? Или, может быть, после того, как он привел в цех Костю Петухова? Нет, нет, раньше! И тут вдруг Николай вспомнил, как испытующе посмотрел на него Коля Маленький, когда он, Николай, сказал, что хочет, наконец, познакомить ребят с Машей. Вот когда это началось! Именно тогда, когда Николай открыто и честно признал, что был неправ в той ссоре. Конечно, неправ! И перед ребятами и перед Машей.

Маша!.. Что она сейчас думает о нем и о том длинном парне, который сидел с ней рядом, с которым она так весело и охотно переговаривалась в начале диспута? Ведь это с ним она тогда ходила в консерваторию. А недавно поздно вечером их видели вместе на улице… Ладно, лучше не думать пока об этом, лучше думать о другом. Например: куда сбежал этот самый Жорка, удался ли их план?..

Внезапно Коля Маленький взял Николая под руку и заставил ускорить шаг.

— Есть экстренное сообщение, — торжественным шепотом сказал он. — Соберись с силами. Не упади.

Николай внутренне весь напрягся: он видел, как после диспута Коля Маленький разговаривал с Машей.

— Как-нибудь не упаду, — с деланным равнодушием ответил он. — А дальше что?

Коля Маленький строго спросил:

— А дальше: почему ты в библиотеку четвертый день не показываешься? Особого приглашения ждешь? Оркестр тебе нужен, цветы, короткий митинг сотрудников?

— Я сам уже, кажется, там не очень нужен, — вырвалось вдруг у Николая.

— Кажется? — с убийственной иронией переспросил Коля Маленький. — Ему, видите ли, кажется! Да чтоб я не родился, если… А в общем я устал заниматься твоими личными делами. Учти! У меня на руках еше Васька, — и он кивнул на понуро шедшего сзади Тарана.

Николай схватил Колю Маленького за руку.

— Что тебе сказала Маша?

— Сказала, что ты круглый дурак. Ну, может быть, слова были другие, но за смысл ручаюсь.

Николай счастливыми глазами посмотрел на друга.

Когда уже подходили к штабу, Коля Маленький шепнул:

— Анька меня про суд чести спрашивала.

— Откуда она знает?

— Она все знает…

— Ну и что?

— Смеется. А по глазам вижу; на душе у нее кошки скребут. Тоже мне характер… Ох, наплачется еще Васька!

— Как-нибудь разберутся…

В штабе за сголом беседовали Проскуряков и Артамонов. Увидев входящих ребят, Проскуряков ворчливо спросил:

— Ну-с, отчитались? Жарко было?

— Полный порядок, дядя Григорий, — весело ответил Николай.

Проскуряков прихлопнул тяжелой ладонью по столу и строго сказал:

— А коли так, то вот вам решение штаба насчет тех ребятишек. Мы сейчас это с Павлом Григорьевичем утрясли. Можете брать их на поруки. Садись, Николай, и пиши заявление в народный суд. И чтоб вся бригада подписала, ясно?

Ребята одобрительно зашумели. Только Таран помалкивал.

Николай уселся в стороне, возле небольшого столика, и придвинул к себе лист бумаги. И тут же над первой строкой заявления вспыхнул горячий спор.

Старик Проскуряков с усмешкой посмотрел на них поверх очков.

— Ну, а я, пожалуй, пойду, — сказал Коваленко. — Доложу по начальству.

В этот момент дверь штаба распахнулась, и на пороге появился испуганный Жора Наседкин, за ним следовал Костя Петухов. Последним, как-то бочком, вошел смущенный Степка и робко огляделся.

— Вот вам, — хмуро и зло сказал Костя, указывая на Жору. — Душу из него, гада, трясите. Он знает что-то про Уксуса.

Поздно вечером в кабинете Огнева Жора Наседкин, всхлипывая, подписал последний лист своих «правдивых, как исповедь», показаний, в сотый раз поклялся, что «с бизнесом кончено и он даже забыл это кошмарное слово», что ему «хватит этих переживаний до самой смерти», и был, наконец, отправлен домой. Еще раньше ушли Степа Шарунин и Костя Петухов.

Огнев посмотрел на Коваленко и усмехнулся.

— Что ж, Петро, так или иначе, но дело вертится и час от часу становится горячее.

Уже стемнело, когда Уксус подъехал к воротам, но, прежде чем провести машину через узкий тоннель во двор, он настороженно осмотрелся. Два проклятых чемодана в кузове, тщательно прикрытые брезентом, жгли ему спину. Только бы скорее избавиться от них!

Тихая, плохо освещенная улица, редкие прохожие и ни одной подозрительной машины у обочины тротуара, казалось, могли успокоить кого угодно. Уксус поглядел во двор. Там было пустынно и гихо, ни одного человека, даже ребятишек. Это последнее обстоятельство чем-то не понравилось ему. Но стремление как можно скорее избавиться от вещей было так велико, что Уксус махнул рукой на свои подозрения.

Не успел он, однако, въехать во двор и затормозить, как к машине подошел какой-то человек, спокойно открыл дверцу кабины и самым будничным тоном, словно старому знакомому, сказал: