Лгуны или фантазеры. Правда о детской лжи - Страница 21

Но дети догадываются гораздо раньше, чем это могут предположить взрослые, что можно соврать и их на этом не поймают. Младшие подростки и некоторые дети в более раннем возрасте (в 10 или 11 лет) лгут талантливо и изощренно. Их больше не выдают звучание голоса, выражение лица, явные логические несоответствия в рассказе или недостоверное алиби. Когда дети чувствуют, что могут обманывать безнаказанно, родителям больше ни в чем нельзя быть уверенными. Хотя детей можно уличить во лжи — дети постарше, так же как и взрослые, ошибаются, когда врут, а обман часто раскрывается случайно (родители осознают: они больше не способны понимать, о чем думают их дети, что они чувствуют, что делают или собираются делать, разве что дети сами им об этом расскажут).

Две трети опрошенных нами первоклассников считают, что родители точно узнают, что их хотят обмануть, при этом менее половины семиклассников придерживаются такого же мнения. Большинство одиннадцатиклассников сообщили, что уже в пятом или шестом классе они могли соврать, будучи уверенными в том, что их обман не раскроют.

Ни у детей, ни у взрослых из-за вранья не вырастет длинный нос, как у Пиноккио. Ни движение мышц, ни голос, ни жесты не помогут окружающим понять, лгут им или говорят правду. Но есть некоторые признаки лжи, которые можно заметить. Иногда подсказка содержится в том, что говорит человек. Информация может быть надуманной, непоследовательной или противоречащей фактам. Часто можно понять, что человек говорит неправду, по тому, как он это делает. Звук его голоса, выражение лица, жесты могут не совпадать со словами. Лжец может иметь виноватый или испуганный вид или быть таким возбужденным, что это покажется подозрительным.

Становясь старше, дети не только лгут более искусно, они становятся более чуткими к тому, когда их обманывает кто-то другой [16]. Надуманные объяснения матери, почему она не пришла на школьный матч, оправдания отца, что тот ни на кого не ругался, а старался перекричать телевизор, — они больше не верят в эти отговорки. Дело не в том, что дети начинают лучше распознавать ложь, просто поначалу они так плохо умеют это делать, что любой прогресс в этой области очень заметен. Мои исследования этого явления и исследования других ученых продемонстрировали, что большинство людей поддаются на чужую ложь [17]. С возрастом улучшается сама способность распознать обман, а не умение раскрыть конкретную ложь другого человека. Я обнаружил лишь шесть научных исследований на тему того, начинают ли дети врать более изощренно по мере взросления. Их результаты подтверждают то, что и так известно всем родителям: дети постарше действительно врут лучше, чем дети младшего возраста. Поскольку понятно, что дети развиваются, становясь старше, эти исследования не слишком информативны.

Одна из причин, почему подобные исследования не дают нам определенных результатов, заключается в том, что сравнение детей различных возрастных групп должно строиться на использовании ими одинаковой лжи. Это само по себе нелегко, потому что шестилетние и шестнадцатилетние не играют в одинаковые игры и не смотрят одни и те же телепередачи. Обман должен быть понятным, интересным и иметь смысл для представителей той возрастной категории, которая подлежит изучению. Также детям каждого возраста нужно быть достаточно мотивированными для успешной лжи. А еще ученого должна волновать этическая сторона исследования, в рамках которого он просит детей соврать, чтобы нечаянно не научить их этому или чтобы у них не создалось впечатления, что обманывать — хорошо.

В двух экспериментах детей просили соврать, что им понравился вкус виноградного сока. В первом эксперименте, в котором принимали участие дети в возрасте от 5 до 12 лет, а также студенты колледжа, испытуемым предлагали два напитка — подслащенный виноградный сок и сок без сахара. Детям дали задание убедить 22-летнюю женщину-экспериментатора в том, что оба напитка вкусные, независимо от того, какими они оказались на самом деле. Во втором эксперименте некоторых детей попросили соврать, объясняя, почему им не понравился подслащенный напиток. Доктора Роберт Фельдман, Ларри Дженкинс и Оладеджи Попула рассказали детям, что «смысл эксперимента заключается в том, чтобы проверить, насколько хорошо они смогут обмануть экспериментатора. В качестве примера того, какие реакции на напиток желательно продемонстрировать, испытуемым напоминали о рекламных роликах, которые они видели по телевизору» [18].

Во время другого эксперимента первоклассникам и пятиклассникам демонстрировали слайды с приятным или неприятным содержанием. При показе половины слайдов детей просили изображать чувства, диаметрально противоположные тем, которые они на самом деле испытывали. Им предлагали смотреть на неприятные слайды с таким выражением лица, словно там было изображено что-то приятное, а на приятные слайды так, будто они испытывали неприятные чувства [19]. Еще в одном исследовании мальчики и девочки от 6 до 16 лет должны были притвориться актерами, которых расспрашивают об их предпочтениях. Им велели изо всех сил постараться и изобразить, что им нравится или что у них не вызывает определенных чувств нечто такое, что им на самом деле неприятно, и притвориться, что им не нравится или что у них не вызывает никаких определенных чувств нечто такое, что им нравится [20].

Важное открытие, которое удалось сделать в ходе этого эксперимента, заключается в том, что первоклассники (дети в возрасте 5 и 6 лет) обманывали не так успешно (то есть можно было легко определить, что они врут), как дети 10 лет и старше. Сложнее было понять, кто обманывает лучше — девочки или мальчики, а также какую ложь труднее обнаружить — по поводу положительных или отрицательных эмоций, которые скрывают.

Если человек не испытывает сильных чувств, обманывать проще — проще врать о фактах, планах, действиях или идеях, чем о том, что ты не сердишься, не боишься или не испытываешь каких-то других чувств. Гораздо легче сказать неправду о том, что ты вчера не сердился, чем скрывать гнев, который ты ощущаешь в данный момент. Легкое раздражение скрывать проще, чем ярость. Даже если ложь не касается эмоций, эмоции всегда сопровождают ложь — это страх разоблачения, чувство вины или лихорадочное возбуждение от того, что ты сумел обмануть (я называю это чувство восторгом обманщика), и эти чувства мешают успешно обманывать.

Один из родителей рассказал мне о случае, который иллюстрирует, насколько проще врать, если ты при этом не испытываешь ярких эмоций. Разговор о стоматологах всегда вызывает бурю чувств — обычно это страх (и у детей, и у взрослых). Дядя спросил Арона, 13-летнего подростка, у которого были проблемы с зубами, был ли он недавно у стоматолога.

«Да, — ответил Арон. — Ходил на прошлой неделе».

«Ну и как? — спросил дядя. — Больно было?»

«Нет, нисколько. Даже и говорить не о чем», — ответил Арон, ни на минуту не задумавшись. А потом дядя узнал, что Арон уже много месяцев не был у стоматолога, а когда посещал его, то ужасно боялся уколов новокаина.

Через несколько месяцев дядя снова спросил у Арона, ходил ли тот лечить зубы. На этот раз он заметил, что мальчик посмотрел в сторону, сначала ничего ему не ответил, потом быстро сказал, что нет, и вернулся к обсуждению фильма, который посмотрел прошлым вечером. Выяснилось, что Арон был у стоматолога на прошлой неделе и, по рассказам родителей, ему удалили два зуба, при этом мальчик даже кричал.

Эмоции, особенно если они сильные, приводят к непроизвольным изменениям в поведении человека, которые трудно скрыть. Такие изменения можно заметить где угодно и в чем угодно — в выражении лица, жестах, позе, звуке голоса. Чтобы успешно соврать, обманщик должен подавить все те эмоции, которые идут вразрез с его ложью. Придется наблюдать за собой со стороны и тщательно контролировать свое поведение. Это непросто даже для многих взрослых, а для маленьких детей намного сложнее. Сильные эмоции и усилия, затрачиваемые на то, чтобы подавить проявление своих чувств, могут отвлекать обманщика настолько, что ему будет трудно ясно мыслить и говорить убедительно.