Летящие в сны - Страница 14

Изменить размер шрифта:

Как будто читая мысли Юрки, Алекс качнул головой и проснулся.

– Я так понимаю, мы… провинились перед вами в чем-то, – сказал он, – и вы нас… арестовали. Мы что-то не так сделали.

– Да уж, есть маленько, – согласился Морозов.

– Но… что мы сделали?

– То и сделали. Что двадцать пять лет или сколько там разрушали технику на универсальном комбинате. Люди, значит, здесь, работали, варили сталь, делали машины, оружие, самолеты, стройматериалы всякие… Ну, это у директора спрашивать надо, что они там еще делают… А вы все портили.

– Вы хотите сказать… Что эти машины служили людям?

– Убытки предприятию на миллионы… Однако же.

– Товарищ подполковник, мы нашли, – два человека вошли в кабинет, размахивая листами белой бумаги.

– Что нашли?

– Нашли… Двадцать пять лет назад здесь на территории завода пропали десять детей… пропали без вести, шесть мальчишек, четыре девочки… Тогда их так и не нашли, решили, что они погибли. Тут же машины автоматические, там руку на конвейер сунул, и все…

– Десять… Но их только пять, если не считать детей.

– Даша, Ира, Вика, они давно погибли, – вспомнила Галочка, – нам тогда лет одиннадцать было, когда они умерли…

– Отчего умерли?

– Не знаем. – Галочка смутилась, – От болезни от какой-то.

– Дизентерия это была, – пояснил капитан, – Андрей сегодня погиб, его машина убила. Илья пять лет назад погиб, тоже в схватке. А Тимур ушел от нас, когда ему двадцать было, – он, кажется, чахотку подхватил, вот и ушел, чтобы нас не заражать… Просто ушел и все, вот, записку оставил, – Артур полез во внутренний карман рубашки, где у него хранилось что-то личное, ностальгическое: ленты умерших девочек, письмо Тимура, какие-то фотографии земли до восстания машин.

– Вот как… А это, значит, дети у вас родились… – Морозов посмотрел на Ваньку, уже успевшего в клочья порвать протокол допроса, – интересно… значит, пропали пятилетние… Как они вообще на завод-то попали?

– Товарищ подполковник, я думаю… они играли, – сказал Иванцов, – дети играли в восстание машин. У меня сейчас двое пацанов, так то же самое вытворяют… бегают по дому, орут, что машины захватили землю, на пылесос с пистолетиками кидаются… Вот, эти тоже видно играли, играли, заблудились. И… продолжили играть. А потом забыли, что они играют, сами поверили в свою игру. Выросли, детей завели…

– Слушайте, Иванцов, в это трудно поверить. Я скорее поверю, что они из книжки сбежали. Из какой-нибудь фантастической саги… Сбежали, потому что им там плохо было…

– Придется поверить, вот же они, перед вами… бойцы эти. Но до чего смелые, как они только продержались… Такая поразительная организация, так чисто уничтожали машины… мы уже думали, там террористы действуют. Как-то ведь пищу добывали, лечились чем-то, а там на комбинате дальше же вообще ничего живого нет, автоматика сплошная… Мужественный народ… Ребята, вы из какой книжки сбежали?

– Из книжки? – Юрка поднял голову от чашки.

– Ешьте, ешьте, не заморачивайтесь, – отмахнулся Морозов.

– Вы теперь… посадите нас в тюрьму? – спросил капитан.

– Да какая тюрьма, вас всех в больницу надо… Ну что, Иванцов, родных поищешь? Может, где мать-отец живы…

– Да, я кое-то посмотрел. У Юрия родители живы, у Алексея мать жива, у Галины Андреевны отец и бабушка… Надо связаться с ними, пусть забирают.

– Значит… нас разлучат? – ахнула Галочка.

– Да никто вас не разлучит, будете вместе, сколько захотите… – буркнул Морозов, – а капитан что? Этот… капитан Гор или как его там?

– В том-то и дело, что никак. Если бы хоть знать, как его зовут, а то поди-разбери, кто он… Там, вроде, два Тимура было, один, вы говорите, погиб, а этот, значит, второй…

– Ну хорошо… Обустрой их в конференц-зале, протокол все-таки напишем… И родным позвони… Надо бы их помыть, приодеть, ну ладно, это уже не наши проблемы… Завод, чего доброго, родителям счет предъявит, за попорченные машины, потом не расплатятся… Хотя нет, это вряд ли.

– Пойдемте, – Иванцов распахнул дверь.

Люди покорно встали, капитан подхватил Ваньку, Галочка взяла за руку Женю, Юрка тряс и толкал крепко уснувшего Алекса, наконец, схватил его подмышки и вытолкал в коридор, напоследок поклонившись портрету на стене. Морозов посмотрел на кресла, в которых валялись оброненные кем-то патроны, ржавые ножи, какие-то схемы, карты, обрывки бечевок, линолеум испещрила пестрая красно-бурая грязь, стол был усеян обрывками и обломками, в комнате висел горьковатый запах машинного масла и человеческой плоти.

На пороге капитан обернулся, обреченно посмотрел на Морозова. В этом взгляде Морозову показалась ненависть и отчаяние, ненависть к человеку, который только что отнял их мечту, их цель. Человек в дверях как будто надеялся, что Морозов сейчас вернет им все это, вытащит из кармана и вернет, и снова все пойдет, как всегда.

– Ну что ты в самом деле, – не выдержал Морозов, – радоваться надо. Ты ведь хотел, чтобы война твоя кончилась?

– Ну… хотел. Только я не так себе все это представлял.

Юрка тоже ничего не понимал. Он не понимал, почему машины, когда-то несущие ужас и смерть, теперь поют песни, согревают комнаты и мирно показывают картинки на большом экране. Он не понимал, что за женщина появилась в комнате, почему она плачет и обнимает его, а заодно и Галочку, и Ваньку с Женей, и кричит «Юрик, исхудал-то как! А это невеста твоя, да? Галочка, значит? А это внуки мои, да?» Юрка не понимал, почему капитан Стар, всегда такой спокойный и рассудительный, теперь рвется из рук людей в форме, а Морозов машет руками, приговаривает: «Вы с ним потише, он не буйный, это аффект, это пройдет…» Юрка не понимал, почему его ведут к машине, у которой раскрывается дверь, и люди садятся туда, не боясь быть проглоченными, что же вы делаете, это же опасно, она вас сожрет, это же в шины стрелять надо, дайте кто-нибудь автомат…

2010 г.

Для всех

На склоне лет я наконец-то разобрался со всеми своими делами, наконец-то решился на то, о чем всегда мечтал – пожить для себя. Я купил землю – не самую дорогую, не самую дешевую, поселился подальше от шумных мегаполисов, написал детям и внукам, что у меня все хорошо.

Вначале у меня не было ничего – только кто-то создал до меня землю и небо. Тогда я сотворил свет, и назвал свет днем, а тьму ночью. Потом я отделил земную воду от воды небесной, и сотворил сушу на земном шаре, и населил ее растениями. Растения долго не приживались, ютились на дне океана, потом начали нехотя вылезать на берега, ползать по камням, неумело, неловко поднимать свои стебельки к солнцу.

Я подумал – и сотворил зверей земных и птиц небесных, и выпустил птиц в небо, пестрыми стаями, и выпустил зверей в зеленые заросли цветущего сада. Потому что к тому времени мой мир превратился в цветущий сад, как раз такой, о котором я мечтал всю жизнь, еще с тех пор, когда носил весточки из одной вселенной в другую, зажигал и гасил звезды, разворачивал пространство и время, чтобы они текли куда надо, а не куда им хочется.

Теперь у меня был цветущий сад – я ходил по нему денно и нощно, я не мог налюбоваться на крохотные цветы, усеявшие поляны, на роскошные пальмы в южных широтах и мохнатый ягель, зябко жмущийся к земле в холодной тундре. Я смотрел, как колибри целуется с цветком, как серая цапля хватает из воды серебристую рыбу, как леопард подкарауливает крольчонка, затаился в зарослях, вот хорошо спрятался, не сыщешь, только подергивается черный кончик хвоста…

Так было – пока не появились они.

Кто они? Не знаю. Бестелесные души, настолько расплывчатые и туманные, что я даже толком не понимал, есть они или нет. Но они были, они окружили меня, двое, они просили – пустить их в цветущий сад…

Я пустил их – я дал им оболочки из глины, я открыл им врата моего мира, они вошли, они жили в моем саду, они ходили по тенистым рощам и солнечным лужайкам, они собирали с ветвей сочные плоды и ловили серебристых рыб в кристально чистой воде.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com