Летящие сквозь мгновение - Страница 4

Тогда Вилл решился:

— У меня есть автомат, мистер Абрахамс. Я зарыл его на пустыре под пустыми ящиками. Можно достать, никто даже не заметит…

— Хорошая компания, — сказал Дик. — Хо-орошая компания! Лучемета у нас нет?

Двадцать минут, оставленные в резерве, ушли на поездку к пустырю, что за бидонвилем. К дому Александра Растерса они подъехали, не имея ни секунды в запасе. Вилл поставил машину под острым углом к тротуару, не выключая двигателя. Достал губную гармонику. Мэллори и Абрахамс прошли через газон к дому, и, пока их рассматривали в глазок, было слышно, как Вилл играет на гармонике «Часто мне снятся родные места». Потом тяжелая дверь открылась.

В холле было прохладно. Лакеи поднялись со своих стульев и выжидательно смотрели на вошедших. У того, что стоял в середине, сигарета прилипла к губе — он изумленно мигал, глядя на Дика Мэллори.

— Вот этот ждал меня вчера на третьем этаже, — сказал Дик.

Йен кивнул.

— Знаю. Вот что, мужчины, — обратился он к лакеям. — Я из полиции, понятно? Мы пройдем к хозяину, а вы сидите тихо, как белые мышки… молчать! Вы за хозяина не в ответе. Будем мужчинами, не так ли? Пошли, мистер Мэллори… А вы можете сесть. Сидеть, кому сказано! Дорогу сами знаем.

— Как вы ловко, — с уважением сказал Дик, поднимаясь за Йеном по лестнице.

— Детектив — мой любимый жанр, — Йен остановился перед стеклянной дверью. — Пожалуй, нам сюда… Остается шесть минут, эксперимент начинается.

Они прошли через библиотеку в кабинет. Хозяин спал за столом, откинув красное лицо на спинку кресла. Дик с удивлением подумал, что не чувствует к нему ненависти, и понял почему — он знает его будущее.

— Пять минут, — произнес Йен, вынимая автомат из-под пиджака.

Хозяин проснулся, как просыпаются солдаты и охотники, не меняя положения головы, и мгновенно оценил обстановку.

— А, Мэллори, — он слегка осип, но говорил бодро, — молодцом… Вы переиграли меня, Мэллори. Диктуйте, я слушаю.

Он быстро, яростно покосился на автомат, на дверь и попытался оглянуться, — Дик вынул пистолет и поплотнее встал на львиной шкуре, заменяющей ковер.

— Условия простые. Завтра же эвакуировать шахты. Урановые горизонты затопить, взорвав перемычку в нижней штольне. Все.

Вот тут он проснулся как следует и выкатил глаза. Но только на секунду, он был совсем не прост, нет, нет, он был совсем не прост, ребята, и было любо-дорого смотреть, как он сидит и понимающе улыбается.

— Десять тысяч, Мэллори. На любой банк. Могу наличными.

Времени не оставалось совсем, и, косясь на стрелки часов. Дик выдал Растерсу вторую порцию:

— Вы старый дурак, Растерс. Шахту вы взорвете. Если завтра к полуночи шахта не будет взорвана, мы вас прикончим, даже если вы залезете в резиденцию премьера. Просто прикончим, бесплатно. Доказательство? — Йену, небрежно: — Наберите номер Каульбаха, Тим. Берите трубку. Растерс, берите. Мы работаем чисто.

Растерс охотно взял трубку — еще бы! — и пролаял:

— Хозяина, Грюне, да-да, это я… Морген, либер Фриц…

— Говорите по-английски, — предупредил Йен.

Оставалось сорок секунд. Они оба; Абрахамс и Мэллори, еще вчера видели, как Фриц Каульбах падает вниз лицом, сжимая трубку, и аппарат падает со столика ему на затылок… Тридцать секунд, но что, если они ошибаются и сосуд в мозгу Каульбаха вовсе не собирается рваться?.. Двадцать секунд… А тебе его не жаль?

— А что жалеть эту сволочь? — пробормотал Йен.

— Да, Фриц, у меня здесь мистер Мэллори, тот са… Фриц! Фриц! Эй, что случилось? Фриц!

Он немного отвел трубку от уха и с ужасом посмотрел на Дика. Куда девалась твоя храбрость, охотничек?

— Мы работаем чисто, Растерс, — сказал Йен.

Ошибки не было.

— Фри-иц! — завопил Растерс. — Фри-и-иц! — и осекся. В трубку что-то забубнили. — Фриц? Грюне, где хозяин? Что? Конечно, конечно… — в трубке послышался сигнал отбоя. — Он хочет вызвать врача… Он хочет… вызвать… врача.

— Пациент закрыл глаза, — флегматически констатировал Йен, — он жалостлив…

И сейчас же, перебивая его, Дик ответил:

— Врач установит кровоизлияние в мозг…

— А при вскрытии — в левое полушарие, Растерс…

— Потребуйте вскрытия завтра же, посмотрите, что ждет вас.

Довольно. Он был готов, и Дик опять гонял, что не чувствует ненависти, но даже некоторую жалость, брезгливую, и как будто он виноват в смерти второго мерзавца.

— Откройте глаза, — сказал Дик, — до завтра мы вас не тронем.

— К-как вы это д-делаете?

— Лучи смерти, — серьезно ответил Йен. — Избирательные лучи смерти, с наводкой по мозговым токам.

Йен опустил автомат на грудь и подошел к знаменитой коллекции луков. «Сэр Александр отрицает ружейную охоту, как негуманную. Из своего стеклопластикового лука он разит без промаха. Среди его трофеев — лев (верхний снимок)…»

— Хороший лук, — сказал Йен, — отличный лук. Правда ли, что из лука можно убить льва?

Он говорил, стоя за спиной Растерса, а Дик смотрел, как гуманный охотник глотает комок, застрявший в горле. Когда Йен звякнул тетивой, веки Растерса чуть дрогнули, и Дик понял, что старая лиса притаилась и ждет. Не такой он человек, чтобы поверить в лучи смерти. И у него есть бетонное противоатомное убежище, личная охрана и прочее. А ну, заглянем в завтрашний день…

…Растерс в убежище, смотрит телепередачу. С ним женщина по имени Беата… А их с Йеном везут в наручниках из аэропорта… Та-ак.

— Убежище вам не поможет, — ровным голосом начал Дик. — Чепуха. Там у вас подъемная дверь толщиной десять дюймов, кодовый замок, восемь три ноль пять ноль один, бордоское вино для Беаты, — он говорил и видел, как меняется завтрашний день, и они втроем поднимаются на борт самолета, а может, это не самолет? — Вино для Беаты вам тоже не поможет, и запасный выход из убежища под канализационным люком сто семнадцатым… — Дик сам не заметил, как уселся на письменный стол Растерса, болтая ногой, как в редакции, до того его увлекло это занятие. — Ловко придумано с запасным выходом, сэр Александр… Но все это чепуха.

Тогда Растерс опять завопил. Он был уже далеко не молод и весь побагровел, но вопил он звонким, яростным голосом:

— Дьявол! Дьявол! Дьявол!..

Неизвестно, поверил ли Растерс в «лучи смерти». Но шахта была затоплена — на следующий день, перед закатом. С последней клетью подняли беднягу Хальса. За полчаса до взрыва его ударило лопнувшей стойкой шахтной крепи, и Виллиам Йориш молился за его душу, когда вел синий «фольксваген» к аэропорту.

Йен сердито сопел на заднем сиденье. После визита к Растерсу им удалось и остальное — паспорта, визы, билеты на самолет, — но до последней секунды Йен надеялся, что все обойдется, что все займет прежние места, перечеркнется, что ли, и можно будет вернуться в свой коттедж, и а свою университетскую комнатушку, и на свой семинар к остроглазым загорелым студентам. Как это «обойдется», он не представлял себе, но продолжал надеяться, и ехидно посмеивался над этим беспричинным ожиданием, и надеялся. С другой стороны, когда за ними увязался «бьюик» и немедленное бегство стало единственным выходом, Йен ощутил некоторое удовлетворение. Причинная логика продолжала действовать, мир ощущался как упругий, сопротивляющийся материал и отвечал на удар ударом.

— Выжидают, — проговорил Мэллори, вглядываясь в желтые пятна подфарников, зажженных на «бьюике». — Грузовик им мешает. Йен, его зовут Питом, Питер… А как фамилия этого Пита?

Йен пробурчал:

— Чтоб он сдох! Не знаю. Тот, что навел на вас лучеметчиков? Его нет в «бьюике», к сожалению…

— Нет-нет, этот Пит рисковать не любит, не таковский. Он дома. Стоп! Это спекулянт Брейген.

— Возможно. Кто-то из нас должен был оказаться на той стороне. Не отрывайся от грузовика, Вилл.

Йориш нагнулся к стеклу и всмотрелся в темную кабину грузовика, в неторопливо вращающиеся большие колеса.

— Ох, ох, он мне сильно не нравится, мистер Абрахамс!

Тем временем «бьюик» начал притормаживать, в легком тумане тормозные огни окружали его красноватым ореолом, и тут они поняли, что попались, и Вилл произнес длинное слово по-зулусски и попытался вырваться вперед, грузовик резко взял влево. Тормоз, еще тормоз, и желтые подфарники надвинулись на них из густеющего тумана, и Дик быстро опустил стекло и высунул руки с автоматом, а Вилл погасил огни, и Дик ударил очередью назад, по желтым пятнам в тумане — гильзы замелькали по крыше машины. Тут их швырнуло, провизжали тормоза — Йориш свернул влево, на подвернувшееся шоссе, а сзади грохнуло и поднялось дрожащее желтое пламя.