Lets go to Гоа - Страница 23

Алина поздравила меня от всей души. И сказала, что видела «репортаж с места событий», в котором мелькнула моя физиономия, заснятая при вручении турпутевки.

– Я не искала этой славы, – словами поэтессы отшутилась я.

И вернула Алине поздравления, ибо Раиса успела мне шепнуть, что у Никитиной «ушел» офис в центре города.

– Да, ты знаешь, повезло, – призналась Алина. – Была в гостях у подруги, она пожаловалась, что муж никак не может подобрать подходящее помещение под художественный салон. Я вспомнила про наш «висяк» в переулке Майорском, рассказала о нем. И вот…

– Какая ты молодчина! Всем бы такие «и вот…»! – сказала я.

Алина сегодня заработала в три раза больше меня, и я ее поздравила от чистого сердца. Она не кичилась своим успехом, не выпячивала своих связей, позволяющих проворачивать такие сделки. Она делала свою работу легко, изящно и с огоньком. Я ее за это уважала.

– Ну что, тебя сегодня за чемоданом ждать? – спросила она. – Или опять на свидание помчишься?

– Ждать, – сказала я. – Времени в обрез, ничего не успеваю!

А через пять минут позвонил Артур. Извинился, что вчера не вышел на связь, стал умолять о встрече. Его голос источал мед, и меня бросило в краску от воспоминаний.

– Вообще-то я обещала сегодня приехать к подруге на чашку чая, – нерешительно протянула я.

– Да без проблем, я не собираюсь играть роль тирана и узурпатора. Но, может, попьем хотя бы кофе, а потом я подброшу тебя к подруге?

Тут я вспомнила, что так и не завезла в «Пять океанов» свои фото, и по-хорошему надо было визу оплатить, если я все еще хочу попасть на расчудесный курорт Гоа. Теперь, когда я заработала деньги, можно было не обращаться за по мощью к Марку.

Артур, услышав о моих трудностях, вызвался поработать шофером на полную катушку. Очень кстати.

Он забрал меня с работы, отвез в турфирму, подождал, пока я освобожусь. После чего мы заехали в очень милое заведение – прелестную французскую кофейню. Там я выпила две чашки обалденного кофе, слопала фруктовый десерт и воздушное пирожное. С сегодняшними стрессами мне были необходимы калории и приятные ощущения. Эндорфины заиграли в моем организме, и я стала смотреть на жизнь более благосклонно.

Артур был само обаяние, он осыпал меня с ног до головы комплиментами, а когда в кофейню зашла цветочница, купил мне охапку кремовых роз. Я таяла под его взглядами и млела, когда он касался моей руки. Артур – денди и сердцеед – знал, что делать с женщиной, чтобы она почувствовала себя суперженщиной. К концу нашего кофепития я готова была наплевать на Алину, чемодан и все на свете, лишь бы мы отправились в его роскошную квартиру, поближе к джакузи и камину. Но он, безупречный джентльмен, сдержал свое слово и отвез меня к подруге.

На прощание мы страстно поцеловались. И он сказал самым сексуальным голосом на свете: «До завтра, дорогая!» Я кое-как вытекла из его «тойоты» и потащилась на полусогнутых ногах в подъезд, начисто забыв о розах на его заднем сиденье.

«Наверное, – думала я, – Катька говорила именно о таких вот суперменах, из-за которых срывает башню у баб и они начинают преследовать мужика, как охотники оленя». Артур ассоциировался у меня с благородным оленем, хотя я даже отдаленно не могла представить себе самку, способную наставить рога такому красавцу.

– Привет, – сказала Алина и сняла мою руку с кнопки звонка. – Вообще-то я не глухая. Но, с другой стороны, и не швейцар, стоящий на входе. Я тут просто живу.

Зря она старалась. Я даже не хихикнула – переживания переполняли мою душу.

Алина провела меня в гостиную, очень уютную, светлую и веселую. Я прошла истуканом, плюхнулась в кресло. И на вопрос, буду ли я кофе, отрицательно покачала головой.

– Да что с тобой такое? – удивилась Алина наконец.

– У тебя когда-нибудь было такое, чтобы до одури хотелось с мужиком в постель, а моральные принципы мешали это сделать? – спросила я. – Ты когда-нибудь отказывала красавцу в свидании, а потом стыдилась отыграть все обратно?

И тут, к своему вящему ужасу, я увидела, как прекрасные Алинины глаза наполняются слезами.

– Я что-то не то ляпнула? – разволновалась я.

Образ Артура, до сей минуты застилавший действительность, рассеялся как дым.

– О господи! – простонала Алина и закрыла лицо руками.

– Алинка, ты это… брось, – залепетала я, не зная, как вести себя. – Что случилось? Ты чего плачешь?

Алина – королева, Алина – светская львица, Алина, владеющая миром и собой, исчезла. Вместо нее в кресле сидела совершенно несчастная, а главное, обычная женщина. Такая метаморфоза не могла не пугать, и я буквально затряслась от страха. «Уж не больна ли она неизлечимой болезнью?» – мелькнуло в голове.

– Извини меня, – сказал Алина.

Ни одна слезинка не вытекла из ее изумрудных глаз, они так и стояли озерами, полными и бездонными.

– Твои слова резанули по-больному, – сказал она. – Знаешь, кто о чем, а вшивый о бане. Вчера я собрала вещи мужа, решила, что лучше нам пожить отдельно.

Я застыла истуканом, отказываясь верить собственным ушам.

– Решить-то я решила, но это так больно!

Первая слезинка украдкой скатилась по ее щеке, а за ней, по проторенной дорожке, помчались другие. Алина не обращала на них внимания, и крупные, словно бутафорские, слезы посыпались частым градом.

– Он тебе изменил! – ахнула я.

В памяти еще не стерлось событие, раскрывшее мне глаза на собственного муженька. Правда, за ним посыпались другие скелеты из шкафа, но его первая измена так и осталась самой болезненной.

– И наверняка не один раз, – грустно усмехнулась Алина.

Она вытерла щеки, поморгала глазами, и это как-то подействовало, поток слез утих сам собой.

– Измена – что? Ерунда. С каждым может случиться, – произнесла она. – Страшнее, когда любовница становится постоянной величиной. Но в нашей ситуации не это камень преткновения. Я ничего не выясняла о его тайной внесемейной жизни. Зачем? Я его очень любила, да и сейчас люблю. Но жить так, как мы живем, дальше не могу.

– Он что, обижал тебя? Хамил? Денег не давал?

Алина равномерно качала головой – нет, нет, нет, – словно собачка-статуэтка, у которой голова живет отдельной жизнью. Моя фантазия увяла. Если мужик не дерется, не хамит и снабжает деньгами, а его измены тебя не колышут, то что же тогда?

– Все гораздо хуже, – принялась объяснять Алина, – он меня разлюбил. Он послушно ругался со мной, когда я закатывала скандалы. Он исправно мирился с цветами и поцелуями в щечку. Но я была ему неинтересна. Он делал вид, что интересуется моими делами, а сам даже не слушал, что я ему говорю.

– Как это?

– Так это. «Ну что, ты ходила к стоматологу?» – спрашивал он. Я ему подробный отчет о походе к стоматологу. А через час или на следующее утро: «Ты чего морщишься, зуб болит? Ты что, к стоматологу не ходила?» – Алина судорожно вздохнула. – Я ему: «Знаешь, я сегодня такую сделку провела, закачаешься!» «Вот как, – говорит он, – а сделай мне, пожалуйста, чаю с лимончиком. Я буду в кабинете». Однажды я выкрасила волосы в огненно-рыжий цвет. Заметили все: продавщица в нашем магазинчике на первом этаже, охранники на стоянке, консьержка, сосед – и только муж ничего не заметил. Через неделю я не выдержала и спрашиваю: «Ну и как тебе мой новый цвет волос?» «О, – говорит, – классно, просто тут такое освещение, не сразу увидишь разницу». Я ему сказала, что перекрасилась неделю назад. «Тебе идет», – сказал он мне.

Я слушала и ужасалась. Если перестают любить таких, как Алина, то мне и вовсе не стоит никуда соваться. Она – Афродита по сравнению со мной!

– Я все перепробовала: диета, массажи, омолаживающие процедуры у косметологов, полное обновление гардероба. Он ничего не хотел замечать. Я перебила всю посуду. Он пришел с работы всего лишь на четыре часа позже, а вместо ужина на кухне гора битых черепков. Ни слова не сказал, ушел спать к дочке в комнату, благо та была у бабушки. Это мы еще жили на старой квартире. Тогда я решила переключить его мысли на улучшение семейного очага, я пилила его до тех пор, пока он не купил вот эту квартиру.