Летопись Третьего мира. Ч.3 Белое Критши (СИ) - Страница 69

- За этим стоял демон? - Ричи уже знал ответ.

- Да. Демон. Демон, пожирающий человеческие души, наполненные негативом. - Её взгляд медленно опустошался. - Когда монахи прознали об этом, было уже поздно. Деревенские схватили их и готовились провести ещё ритуал, и не один. Демон рассказывал им о том сколько негатива может выделить человеческая душа. Одного из послушников убили ещё по пути к кладбищу: он был очень напуган, и ему просто перерезали горло. Стижиан... оказался тем, кто был заколочен в деревянный гроб и закопан. Он чувствовал, как негатив пронизывает все вокруг, как он режет его тело и пытается пробить сосуд. Когда ритуал начался, Стижиану удалось развязать руки и проломить гроб, но пока он сквозь землю пробивался на поверхность... - В её голосе послышалась слеза. - Он увидел, что практически все деревенские мертвы. Монтерцы пошли против своего главного принципа сохранения человеческих жизней, чтобы прекратить это безумие. Среди них было всего два монаха, давших клятвы, и они...

Визы облизнула губы и вздохнула, попытавшись поправить упавшие на лицо пряди седых волос.

- Стижиан сказал, что когда он выбрался, прочие трое послушников уже были... неумершими. Их тела оказались пропитаны негативом до такой степени, что они живыми обращались в нежить. Что до монахов - они и зачистили деревню. В тот день Стижиан увидел, чем чревато монахам нарушение данной им клятвы: тела тех двоих покрылись пятнами. Словно ожоги, он болели и пекли кожу, спазм доходил до внутренностей и сводил сума. Отнятая монахами жизнь оставляла на их телах вечный отпечаток, обязывающий напоминать им об этом до конца дней. Но напоминать было уже некому. Когда Тео неделю спустя прибыл в ту деревню, в живых остался только Стижиан, который терпеливо ждал, когда поднимется очередной неупокоенный и рассеивал его негатив.

- А что демон?

- Сбежал. Позже, уже будучи монахом, Стижиан узнал, что какой-то юный стихийный маг нашел его и ликвидировал.

- И услышав эту историю, ты решила, что после пережитых событий в сердце юного монаха поселилась ненависть? Ненависть к негативу, ненависть к нежити, ненависть к демонам? Очень много ненависти?

Визы с трудом закивала.

- Ты надеялась, что вместе с твоим учением он примет и твое желание изничтожить всех до последнего носителей противоположных сиянию стихий? Я понимаю ненависть к негативу, и даже одобряю её. Он не производит жизнь, а если и может, то должно погибнуть невероятно количество людей. Но демоны, Визы? Бесспорно, одурманенные негативом, они лишаются последнего, что есть в них от людей и, зачастую бездумно, рвутся вперёд, желая только удовлетворить их основную потребность, которые у всех разные. Но как же демонорожденные? Такие, как сайланты?

Визы не отвечала.

Одераричи встал с кресла и опустился на корточки рядом со старухой. Положив руки ей на плечи, он взглянул в её помутневшие голубые глаза:

- Я семь сотен лет пытаюсь понять: почему ты ненавидишь иные формы жизни? Одними только людьми мир не ограничивается! И ты знаешь это! Ты знаешь, что сайланты были мирным народом! Так почему?

- Они нечистые. Их не должно быть!

- Так и людей не должно быть! До появления на свет Ориты Тоурен, твоей матери, в мире не было людей! Она была первой среди всех племен, кто был рожден без духа! Вместе с ней возникло и сияние, и тень! Эти два элемента существуют лишь до тех пор, пока существуют люди. Только лишь негатив существовал всегда! Главы племен из поколения в поколение передавали учение о защите своего сосуда от негатива! Но потом родилась Орита, и появилась стихия, способная рассеивать негатив, нейтрализовывать его. Сияние! Да, Орита не могла повелевать ни одной стихией, ни одним элементом!..

- Не говори о ней...

- Смотри мне в глаза!

Он встряхнул её, и Визы почувствовала невероятное напряжение в его руках и теле. И этот тот Одераричи, который славится своим хладнокровием?

- Орита не могла, но у неё родилась ты. Ты, чья душа генерирует сияние. Ты - первый из носителей сияния, ты - та, кто основал монтерское учение, и ты так низко пала? Утонула в своей ненависти ко всему, что по другую сторону?!

Ричи осекся. Напряжение в его руках в момент спало. Он спокойно дошел до кресла, взял в руки бокал и сел:

- Орита всю свою жизнь пыталась примирить племена. И ей почти удалось это. Её нарекли Дивой, миротворцем, изменившим мир. И я видел светлое будущее в её делах и делах её потомков, до тех пор, пока она, - он поднял глаза к верху, туда, где через множество пролетов, помещений и лестниц была башня, - не нанесла свой удар. Вы обе всё портили. И ты, и Ксардера. Ты, со своей неохватной ненавистью к демонам, и она, со своей ненавистью ко всему живому. Ты ненавидела мать за подписанный ею мир с сайлантами и за объявление тоуренов независимым народом. - Он снова осушил бокал и швырнул его на пол. Тот со звоном разбился на мелкие песчинки. - После того, как ты предала Ксардеру и позволила союзным армии поймать её, я был готов простить тебе смерть Ориты и даже принять твою безумную любовь. Я надеялся,... что ты сумеешь продолжить её дело. Объединить и восстановить то, что разрушала и уничтожала Ксардера на протяжении всего Века Истребления, но вместо этого, ты...

Ричи усмехнулся и приложил руку к губам. Его медные глаза тускло горели в полутемной комнате. Их свет, как и столетия назад, сводил Визы сума, красота и сила этих глаз, уверенность и мудрость, что за ними сокрыта.

- Прежде чем навещать её и спасать своего ненаглядного ученика, тебе стоило бы подумать. - Произнес змей. - Но я даже рад, что ты это сделала. Стижиан хороший человек, он станет достойным отцом для потомков рода Дива.

Визы кинула на него острый взгляд.

- Я была уверенна, что за прошедшие шестьсот пятьдесят лет фон башни стал слабее. Куда слабее. Я не думала...

- Фузу был могущественным медиумом. Первым из рожденных. Сотворенная им магия будет стоять вечно, если, конечно, другой, более могущественный медиум её не разрушит. Ты не глупа, тебе стоило подумать об этом.

Голова старухи, чей взгляд мерк с каждой минутой, опускалась всё ниже.

- Ты перешла границу, Монтера. И я действительно рад, что ни мне, ни моим друзьям не придется прикладывать усилия, чтобы пресечь твою жизнь. Но ты сделала достаточно и хороших дел. Одно только монтерское учение чего стоит...

Рука Монтеры стала изменяться. Морщины и пятна исчезли, осталась лишь красивая позоватая кожа. Когда женщина подняла голову, она снова была молодой, прекрасной, точной копией своей матери, Ориты Дивы, которую змей так любил.

Он был так удивлен, что приоткрыл рот. Встав, он подошел к ней и присел рядом:

- Пусть это будут наши с тобой прощальные подарки друг другу. - Сказал он, и нежно, с волнующей осторожностью, поцеловал её холодные бледные губы. - Прежде чем ты уйдешь, Монтера, ответь мне на один, последний вопрос. - Его руки обняли её талию и шею. - Что произошло с сердцем народа теней? С человеком, по имени Малькольм Тоурен?

- Его нет.

Это были последние слова, сорвавшиеся с её губ.

Одераричи взял её на руки и вынес из Храма. Положив её тело на ледяную платформу, что в нескольких десятках метров от ворот, он сделал несколько шагов назад. На животе умершей монахини появился короткий ледяной росток с крохотным листиком на нём.

- Расти, Ледяное Критши. - Прошипел Ричи, уводя взгляд от мертвой женщины далеко вперед. - Если Малькольм действительно мёртв, то мы все обречены.

По лбу Дримена стекали крупные капли пота. Его левая рука, в которой он держал меч, болела и ослабла. Два десятка магов и несколько целителей искоса поглядывали на предводителя их небольшого отряда, ожидая дальнейших приказаний.

Дримен не знал, что им сказать. За всю свою жизнь он никогда не видел столько демонов, собранных в одном месте. Разные, это были мужчины, это были женщины, старики и дети, они бесконечным бесформенным пятном хаотично двигались там, вдалеке.