Летняя история (СИ) - Страница 11

— Спасибо, — сказала вслух, — у меня, вот, — показала на оторванную тесёмку.

— Вы немного не вовремя, — тихо проговорил Лёня, но Ложкина услышала и продолжила медленно, чтобы не пропустить ничего, отходить от компании, но потом развернулась и встала рядом, мысленно отправляя Женю и, заодно, её мужа прогуляться… прям туда.

— Но почему же, — не унималась Женя, — у нас там пикничок такой замечательный намечается.

— Я занята, — отрезала Татьяна, — а он может идти, — махнула в сторону Шувалова, подающего глазами сигналы SOS своему приятелю.

— Спасибо, — раздался почти величественный голос Шувалова, «спасибо» было произнесено так, что даже у совсем недалёкого человека не останется сомнений в том, кто кому делает одолжение этим «спасибо», — но это исключено. Я — наказан. И, думаю, лучше Татьяну не злить.

Татьяна, которую лучше не злить, остановилась и в удивлении посмотрела на Шувалова в поисках признаков теплового удара.

— Мы думали, у вас всё на мази, — шепнул Олег, — вы… ну, нормально смотритесь, как не…

— Это видимость, — продолжил Лёня, — на самом деле у меня испытательный срок, и если я его нарушу, то Татьяна уедет, а я пообещал ей отдых. Поэтому я сейчас проживаю в восемнадцатом, — тут Олег присвистнул, — и абсолютно точно не поеду никуда без одобрения Татьяны.

— Да ты каблук, — засмеялся Олег, но как-то не зло.

— Да, — согласился Шувалов, — я виноват, и в моих интересах…

— Я фигею на этом паровозе.

— А не могли бы вы продолжить фигеть в другом месте, — не выдержала Татьяна.

Ей, конечно, нравилось, что Леопольд подчёркивал свою вину, но на самом деле и она, и Лёня знали, что никакой особой вины фон Хер Шувалова в сложившейся ситуации не было, и этот цирк стал надоедать Ложкиной.

Татьяна сидела на качелях и в задумчивости смотрела на гладь бассейна, которая была небесно-голубой.

— Может, ты хотела поехать? — Леопольд разглядывал лицо Ложкиной, словно там был скрыт секрет превращения свинца в золото.

— Нет, — отрезала Ложкина, она точно не хотела общаться с Олегом и изображать из себя «пару в ссоре», — но ты мог бы и поехать, неудобно как-то…

— Татьяна, — Шувалов поморщился, — не думаю, что… да и что я там не видел, собственно, или кого?

— Может, подвернётся пара официанток, — не смогла не съехидничать Ложкина.

— Это да, — усмехнулся фон Хер Шувалов. И Ложкина закатила глаза.

У Ложкиной никогда не было сомнений в способностях Лёни.

— Татя, раз уж ты со мной разговариваешь… — аккуратно начал Шувалов.

— Кто тебе сказал? — набычилась Татьяна.

— Я вижу, — Леопольд показал на свои глаза, — давай, я тебя свожу… куда-нибудь.

— Куда? — заинтересовалась Ложкина.

Как бы она ни злилась на Шувалова, а больше — на себя, провести остаток отпуска в напряжённом молчании ей не хотелось. В конце концов, не представь Лёня её своей девушкой, Татьяна бы посмеялась над сложившейся ситуацией, ещё там, за углом ресторана, она даже, Татьяна была в этом уверена, дала бы пару советов или отпустила ехидное замечание, не сходя с места.

— Придумаем что-нибудь, куда глаза глядят.

— Отличный план.

И они уселись в не менее презентабельное авто, чем сам хозяин, и направились «куда глаза глядят».

Они сначала смотрели в сторону моря, Шувалов привёз Татьяну на «дикий пляж», к которому пробираться надо было по узкой тропинке, вдоль колючих кустов и изгороди заброшенного, времён Советского Союза, санатория.

Ложкина, уже привыкшая к видам моря, всё равно буквально остолбенела от переливов ультрамарина, кобальта и лазури всех возможных оттенков.

— Если не смотреть за спину, — Шувалов подвёл Татьяну к краю обрыва, довольно крутого, — то вид, как на Сейшелах.

— Ты был на Сейшелах?

— Был, — Лёня пожал плечами, а Ложкина попыталась представить, что она на сказочных островах. Получалось плохо, но вид от этого не становился хуже.

— Пойдём? — Леопольд галантно подал руку и пригласил к сомнительного вида лестнице, которая крепилась ржавыми крюками прямо к скалистой породе и уходила вниз, к песчаному берегу.

— Ты с ума сошёл? — Ложкина глянула с сомнением на лестницу.

— Похоже на то, — фон Хер Шувалов странно посмотрел на Ложкину, и она почла за лучшее отвернуться и почему-то не стала спорить, а просто ступила на оказавшуюся весьма устойчивой лестницу.

— Раньше делали на совесть.

— Чьё это здание? — поинтересовалась Татьяна, кивая на дом, заросший кустами и деревьями, как в фильмах про апокалипсис.

— Не знаю, — Шувалов пожал плечами, — когда мы только переехали, тут был какой-то санаторий, потом говорили — его выкупили, ещё раз выкупили…

— Тут очень красиво, странно, что такое место пустует.

— Тут красиво, потому что пусто, Танюш. — Шувалов легко спрыгнул с последней ступеньки и подал руки своей спутнице, по какой-то причине ему показалось мало придержать девушку за руку, он приподнял её, удерживая одной рукой за талию, и только потом поставил её ноги в тёплый, даже горячий песок. — Тут бывают только местные и постоянные отдыхающие, и то нечасто. Неудобный подъезд, сама видела, идти далеко, да и мороженое с пивом не продают.

— Да уж, как же без мороженого, — хихикнула Ложкина.

— Да уж, а не помешало бы освежиться.

Шувалов быстрым шагом прошёл к кромке воды, на ходу раздеваясь, и тут же ринулся в воду. Его примеру последовала Ложкина.

Они долго разговаривали под палящим солнцем и катались на волнах, находясь в самый разгар пляжного сезона, недалеко от популярнейших пляжей, при этом в полном одиночестве.

Шувалов умел удивлять. За этот, грозивший стать бесконечным, день, он ещё пару раз удивил Ложкину. Когда появился катер, как оказалось, вызванный Шуваловым, и они долго плавали в чистейшей воде, вдали от береговой линии. И когда, немного обгоревшую и уставшую Татьяну отвёз в ресторан, расположенный в тени деревьев, с видом на небольшой водопад, при этом «беседка» каким-то образом оказалась в отдалении от основной массы отдыхающих.

Если Шувалов ставил своей задачей соблазнить Татьяну, подумала вдруг Ложкина, он бы наверняка этого добился. Её никогда не удивляло количество калиброванных Алён в жизни фон Хер Шувалова, но теперь всё и вовсе становилось на свои места. В природе просто не могло существовать Алёны, которая устояла бы перед этим мужчиной. И это, Ложкина была уверена, он ещё не включал на полную мощность свою кобелиную натуру, «харизму», не для чего.

— Послушай, всё-таки надо с ними основательно поговорить, — сказала Ложкина, когда авто въехало во двор, и свет от фар осветил парочку Яна и Лили, которые уже успели отсесть друг от друга на приличное расстояние, однако вид обоих был не только смущённый, но и красноречивый.

— Хорошо, — Шувалов на редкость быстро согласился с Ложкиной и, открыв ей дверь, направился в сторону сына с подружкой.

Они немного поговорили о «погоде и природе», после чего Лиля попрощалась и двинулась в сторону калитки — домой.

— Ян, зайди потом ко мне, — кинул вслед Шувалов и, дождавшись утвердительного кивка, пошёл в сторону дома, проведать Анну-Эльзу, которая на все звонки сына в течение дня бодро отвечала, что чувствует себя превосходно, и клялась, что «не сдвинется с места без разрешения своего мальчика и Танечки».

Конечно, обещание она своё нарушила и даже не пыталась этого скрывать.

— Твой отец, — объяснила она спокойно, — абсолютно беспомощный, в некоторых аспектах бизнеса, человек, а я прекрасно себя чувствую и не собираюсь терять время на болезни.

Леопольд улыбнулся Анне-Эльзе, но спорить не стал.

Татьяна поднялась к себе, приняла душ, намазала себя кремом и даже вышла погулять с Алькой, которая уже отлично освоилась на чужой территории и, похоже, считала её своей, а фон Хер Шувалов всё ещё беседовал с вернувшимся раньше сыном.

Ложкиной было интересно, но она держалась вдали, а потом и вовсе притихла, взяв на руки собаку, которая тут же уснула, и слушала цокот цикад.