Летнее убежище - Страница 75

Клэр не знала, продолжают ли они встречаться. Стоит ей открыть рот, и она может получить пулю, но она должна была дать Россу шанс действовать.

— А вы спросите у него, участвует ли в этом вашем плане Эйва Снайдер, — предложила Клэр.

Лицо Терезы окаменело, и Клэр поняла, что удар пришелся в точку.

— Они с Эйвой любовники, — пояснила Клэр. — И давно уже. Удивительно, что вы этого не поняли.

— Врешь! — Тереза нацелилась Клэр в грудь.

От страха Клэр едва держалась на ногах, но продолжала:

— Он украл у мистера Беллами кольцо, очень ценное и старое, от Тиффани. И думает подарить его Эйве. — Она уже фантазировала, но чувствовала, что на верном пути. — Проверьте его карман и сами увидите. Он обманывал вас всю жизнь, жил в вашем прекрасном доме, тратил ваши деньги…

Тереза нажала на спуск. Клэр неуверенно качнулась назад, и Росс бросился к Терезе, но остановился, когда она опять навела дуло на Клэр. Каменные скалы отразили эхо выстрела, и Клэр сказала:

— Росс, я в порядке.

Однако про Вэнса этого сказать было нельзя. Судя по расплывающейся на досках пристани луже крови, жена тяжело его ранила.

Тереза сохраняла поразительное спокойствие.

— У меня всегда наготове запасной план. Теперь осталось только придумать, как это лучше представить. Если помнишь, мне это отлично удавалось.

Непередаваемый страх лишил Клэр способности думать, и она остановившимися глазами смотрела на Росса.

— Может быть, благородный юноша пришел в ярость и казнил человека, захватившего его любимую? Хотя нет, это предсказуемо. Мне нравится, чтобы читателю приходилось ломать голову. Нет, думаю, пусть лучше стреляет Кларисса. Есть своеобразная поэтическая справедливость сделать убийцей именно ее, когда-то настолько доверявшую своему приемному отцу, что…

Раздался резкий треск выстрела. На лице Терезы застыло выражение крайнего изумления, затем она упала лицом вниз.

— А моя идея оказалась удачнее! — заметил Джордж Беллами, опуская старое ружье. — Так что ничего у вас не вышло!

— Дед! Господи, я не верю своим глазам! — вскричал Росс.

Джордж был ужасно бледным, но решительно настроенным.

— Лучше посмотри, что ты можешь сделать, сынок.

Росс пощупал у Вэнса пульс.

— Готов, — пробормотал он и перешел к Терезе. — А эта еще жива.

И, исполняя свой долг спасателя, он поддерживал в ней жизнь до тех пор, пока не прибыла скорая помощь.

— Извините, Джордж, я не хотела испортить вам праздник, — сказала Клэр.

Завернувшись в термоодеяло, она прислонилась к Россу, не отходя от него ни на полшага. Вокруг стояли машины скорой помощи и полицейские джипы, тогда как врачи и копы занимались своим делом.

— Господи, да ничего вы мне не испортили! Это же просто счастье, что вы не пострадали! — заверил ее Джордж.

— Мы все благодарим за это судьбу, — горячо поддержал его Чарльз.

Со стыдом и ужасом Клэр думала о той опасности, какой могла подвергнуться эта счастливая семья по ее вине. С тем большей благодарностью она восприняла готовность этих людей броситься на защиту чужой им девушки с подозрительным прошлым.

Один из полицейских что-то обсуждал с коллегой и показывал на Джорджа Беллами.

— Ну, Чарльз, кажется, мне понадобится адвокат, — усмехнулся Джордж, обращаясь к брату.

— Забавно! Я как раз собирался предложить тебе свои услуги.

— Выходит, вовремя мы друг друга нашли!

Чарльз подставил руку, и Джордж оперся на нее. Два старика медленно шли вдоль берега озера Уиллоу, сверкавшего всеми красками в лучах заката.

Росс крепко обнял Клэр.

— С возвращением, Кларисса Танкреди, — прошептал он и поцеловал ее в висок. — С возвращением, дорогая.

Авалон,

штат Нью-Йорк,

бабье лето

Росс взглянул на высотометр — указатель приближался к отметке десять тысяч футов. Он с тремя сыновьями деда поднялся так высоко не для того, чтобы затем спуститься на парашюте. Им предстояло совершить скорбный и торжественный обряд. Правда, по ним этого видно не было. Тревор и Луис по очереди прикладывались к бутылке с коньяком «Реми Мартин» и вспоминали разные забавные случаи из своего детства. Герард нацеливал фотокамеру то на братьев, то на проплывающие внизу леса, пестреющие яркой осенней листвой.

Росс слышал, как братья говорили о Джордже. Все сходились на том, что Джордж Беллами прожил далеко не безупречную жизнь, но зато она была очень интересной, а это можно пожелать любому человеку. И если смерть вообще можно считать «хорошей», то такую смерть и послала судьба Джорджу. В последние дни его жизни Клэр позаботилась, чтобы он не очень страдал, вокруг него всегда были люди, с которыми его связывали крепкие родственные узы и любовь. Он беседовал с ними, играл в настольные игры, а иногда просто сидел рядом и с улыбкой на всех смотрел.

Наблюдая за Джорджем, Клэр убедилась в правоте однажды высказанной им мысли: неотвратимая смерть учит тебя жизни. Всего за одно лето он дал понять Россу, как важно с готовностью встречать каждый новый поворот своей жизни. И сам он, как вынужден был признать Росс, с успехом выполнил взятую им на себя последнюю миссию — познакомил внука с Клэр. Она ехала в Авалон в надежде затеряться здесь; Росс — чтобы найти себя, а в результате они обрели друг друга — чего так хотел Джордж.

Она предпочла оставить себе имя Клэр Тернер. Кларисса Танкреди перенесла такое, с чем не должен сталкиваться ни один ребенок, а Клэр всем своим существом была устремлена в будущее. Каждый день, проведенный с ней, казался Россу полным радости и счастья. Она олицетворяла все, о чем он мечтал. Он живо представлял, как они станут жить в Авалоне, претворяя в жизнь его надежды, когда-то казавшиеся ему неосуществимыми.

Дед умер, но, казалось, по-прежнему был с ними. Он оставил Россу то кольцо от Тиффани с запиской: «Теперь оно принадлежит тебе».

Снова кинув взгляд на высотометр, Росс достал из сумки урну с прахом деда. Этот керамический сосуд, хранившийся с детства у его кузины Айви, показался ему подходящим для церемонии. На его гладкой поверхности были изображены различные приманки для рыбы и детскими каракулями старательно выведено: «Список содержимого: разгадки, легкие ответы, разные случаи из жизни, умные мысли, оправдания, непонятные вопросы, магия».

Росс сделал знак родственникам, открыл люк, и ветер со свистом ударил ему в лицо. Он оглянулся на сыновей деда. Лица их были строги, в глазах стояли слезы. Росс осторожно снял крышку, убрал пластиковую вкладку и опрокинул урну — пепел тонкой струей посыпался наружу и развеялся по воздуху. Он повторил по памяти фразу, которую дед написал на листочке бумаги в тот день, когда они спускались с ним на парашюте, строку из «Республики» Платона: «Душа улетает в невидимый мир, и там она находит блаженство и вечно пребывает в раю».

Росс прикрыл глаза, вспоминая спуск с дедом на парашюте, другие события и дни лета, вплоть до последнего. Вскоре после торжественной семейной встречи, вечером, Джордж играл на веранде в «пачиси» с Микой, Россом и Клэр. Остальные родственники расположились на лужайке неподалеку от коттеджа, наслаждаясь вечерней прохладой. Кто-то бренчал на гитаре, над костром взлетали искры. Объявив себя султаном, дед величественно возлежал на диване-качелях и с легкостью обыгрывал своих партнеров.

Последнее, что услышал Росс от деда, был его неподражаемый, заразительный смех.